— О боже! — снова запричитал Наумов и собрался наливать себе четвертую, но промахнулся мимо графина. И пока он хватал пальцами воздух, я успел встать и забрать графин со стола. — Что вы делаете?

— Я хочу услышать нормальные, трезвые ответы, а потом можете упиваться, сколько влезет, — сердито ответил я. — Нет! — пришлось прикрикнуть, потому что Наумов потянулся за графином аж через стол. — В вашем возрасте много пить вредно, — добавил я.

И сел с графином обратно на диван под жалобным взглядом пятидесятилетнего начальника завода. На самом деле, его возраст определить было, как всегда для меня, проблематично. Но я сошелся сам с собой во мнении, что ему около полтинника.

— Хорошо! Ладно! — воскликнул он. — Задавайте ваши вопросы. Вы, кстати, из какого участка?

— Я не из участка и я не полицейский, — проговорил я сурово. — Но для вашей же безопасности будет лучше не знать, чьи интересы я представляю.

Ох уж эти киношные штампы. Но Наумов оказался впечатлен и только сцепил пальцы покрепче после моих слов. Новых вопросов он уже не задавал. Мне даже стало интересно, какие еще есть орудия в арсенале императорской шпионской сети, что они даже своим неявным упоминанием заставляют людей замолчать. Вот это влияние!

— Что ж, нет так нет, — Наумов икнул и развел руками. — Тогда спрашивайте все, что вы хотели узнать — расскажу, как на духу.

— Хорошо. Начнем. Что вы можете сказать про Егора, его брата?

— О! Паренек крайне трудолюбивый и сообразительный, очень хороший работник. Очень его жаль. Всегда делал все по правилам, по инструкции. Не опаздывал никогда. Словом, ничего дурного о нем вам сообщить не могу. Надеюсь, о нем вы и не желали услышать ничего плохого?

— Нет, — ответил я, а Наумов с явным облегчением вздохнул. — Но мне показалось, что его старший брат — полная его противоположность. И его идеи показались мне слишком радикальными. Он ведь не из тех, кто хочет все отнять и поделить?

— Совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — удивился начальник завода.

— Да что вы! — я настолько вошел в роль сыщика, что мне даже стало нравиться то, как я запугиваю Виктора Александровича. И неважно, что тот, кому эту роль нужно было исполнять на самом деле, сейчас находился парой этажей ниже. Сейчас я главный.

— Готов поклясться здоровьем жены и детей! — Наумов приложил руку к сердцу и даже привстал, но три стопки коньяка, выпитые почти что залпом, заставили его пошатнуться, и он тут же сел обратно.

— Не надо клятв, сядьте, я вам верю, — пришлось сделать недовольное лицо, хотя я понимал, что обычно заводскому начальству совсем не до простых работяг. — Тогда, быть может, вы сможете привести мне его бригадира?

— Бригадира? А, да, конечно, сейчас же, сию минуту!

Он схватил телефон дрожащей рукой. Я молча наблюдал, как он пытается отыскать бригадира.

На столе у него стояло два телефона. Я предположил, что это внутренняя линия и одно устройство, которое связывает завод с общей телефонной сетью. Интересное решение, но экономичное и определенно продуманное.

После пятого звонка Наумов повесил трубку и закрыл глаза:

— Денис сейчас придет, — произнес он с облегчением.

Через несколько минут раздался громкий топот по металлической лестнице снаружи, послышался стук в дверь, и после выверенной трехсекундной паузы в кабинет вошел бригадир. Светлое, гладко выбритое лицо раскраснелось, но не от подъема по лестнице, а от работы с горячим металлом.

Конец ознакомительного фрагмента