— Оно всегда так, — отозвался я, заметив паузу, — Идеал — собирательный образ.

— Ну вот что ты умничаешь, а, — она легонько подтолкнула меня локтем. Полушутя, полусерьезно. — Как будто уже пятьдесят лет прожил!

— Может я хорошо сохранился. Видишь вот, пью чаек, ем суп, — повеселел я. — Трезвенник.

— Вот ты уже и приблизился к моему идеалу еще на одну ступень, — улыбнулась Алла и тут же посерьезнела: — напоминаю, что к тебе не подлизываюсь!

— Ладно! — я позволил себе коснуться ее ладони, теплой от стаканчика кофе. — Значит ты ищешь и выбираешь, немного эгоистично получается, ведь ты едва ли сообщаешь о наличии нового увлечения тем людям, с которыми была до этого?

— Почти никогда не говорю, — призналась она.

— И никаких записок даже?

— Нет, конечно! Они ничего такого не заслужили! Ни один! — она добавила последнюю пару слов, как очередную провокацию, но я не стал задавать неприятных вопросов.

— И их единственный плюс был в том, что они ничем не болели?

— Да, — мой завуалированный вопрос Алла тоже разгадала быстро. — С тобой неожиданно интересно разговаривать! Кем ты работаешь?

— Моя должность — это небольшой корпоративный секрет. На самом деле я пока стажер и даже не очень представляю свои перспективы, но вроде бы нравлюсь начальству… — тут я похлопал себя по карманам и обнаружил, что мой телефон остался в номере. — Только мне надо будет им позвонить чуть попозже, а то решат, что я сбежал.

— Ты не представляешь, насколько необычно звучат твои слова. Ты же не раб, не вахтовик. И на охранника не похож. Сейчас почти что ночь и едва ли в это время тебя кто-то хватится.

— Я гиперответственный на первых порах, — пришлось соврать мне.

— Ну да, как же!

— Давай про тех, кто ничего не заслужил. Точнее, про последнего. Который орет налево и направо, что все принадлежит ему.

— О! О-о! О-о-ой! Давай не будем…

— Нет-нет, вот тут я вынужден настоять. Надо! Я должен знать, с чем мы теперь имеем дело.

— Но я не хочу!

— А ведь он попался мне в тот же день у лифта. Ты поэтому меня выгнала?

— Да, — опустив глаза ответила Алла. — Из-за него Ты сам видел, какой он.

— Видел. Мы еще тогда едва не поцапались. Жуткий ревнивец.

— Что? Поцапались?!

— Нет, он просто как последнее быдло пялился на меня вот так, — я вжал голову в плечи и наклонился вперед. — Правда, он от этого ниже меня ростом и выглядел, как неандерталец.

Алла фыркнула и отхлебнула еще кофе. Я допил чай и крутил пустой стаканчик в руках.

— И что же ты в нем нашла? Не внешность?

— Не внешность, — тут же подтвердила она. — Деньги. И сперва он был довольно милым. Но очень быстро все изменилось.

— Быстро? Мне показалось, что ты хочешь сказать что-то совсем другое.

— Он начал ревновать практически сразу же, и двух дней не прошло! Причем ко всем подряд. Он даже добился увольнения парня из курьерской службы, который приносил еду.

— Это тоже была его компания?

— Нет, и даже не его знакомых, но он заставил уволить курьера просто за то, что увидел на записи, как тот задержался в дверях примерно минуты на полторы во время передачи заказа.

— Ого! Он и правда такой влиятельный??

— Он скупил несколько этажей в разных зданиях в Сити, имеет еще какие-то производства вокруг Москвы, так что у него нереальная куча денег, тысячи людей в подчинении и немеряное количество знакомых где-то в правительстве!

— Я могу еще раз сказать «ого»?

— Можешь. Поэтому я его боюсь. Он может купить кого угодно и что угодно!

— Но ты теперь не говоришь, что я частный сыщик?

— Не очень-то ты на него смахиваешь, на самом деле, — поморщилась девушка. — Поэтому и не говорю.

— Значит, ревнивцы тебе надоедают особенно быстро?

— Он не просто ревнивец! — воскликнула Алла. — Он — настоящий монстр. Запирал меня. Иногда даже бил! Так это при том, что не мог ничего доказать! Ни одного факта измены! А еще я считаю, что пока нет записи в паспорте, я могу трахаться сколько хочу и с кем захочу, если конкретный человек меня не устраивает. И мне плевать, что говорят люди вокруг! — добавила она, когда немолодая женщина осуждающе посмотрела на нее. — Пле-вать.

— А знаешь, я тебя поддержу в этом.

— Ты не считаешь, что только мужчина можно трахать баб пачками?

— Межполовых различий не так и много, больше абсурдных стереотипов, тебе так не кажется? — я посмотрел в ее карие глаза и заметил, что внешний круг радужки имеет другой оттенок.

— Что? Что не так с моими глазами?

— Цвет, — запнулся я, — он, хм… такой интересный. Чем твой хахаль может тебе навредить?

— Да чем угодно! Если узнает, что я устроилась куда-нибудь на работу, то меня оттуда уволят тем же днем. И это самое простое.

— Но не сможет же он тебя физически устранить? Похитить? Убить? Или сделать жизнь настолько невыносимой, что ты, хм… сама решишься на это?

— Фу, какие гадости… Не, думаю, что не сможет. О, кажется, наша остановка. Ты идешь? Или я тебя еще недостаточно убедила?

— Почти, — я встал и подал ей руку. — Осталась еще пара простых вопросов.

— Например? — недоуменно спросила девушка, но взялась за мою ладонь и встала рядом у двери.

Если, садясь в поезд, я еще не был уверен в своем решении, то после рассказа Аллы прикинул, что мне не так жалко тратиться на нее, как десятью минутами раньше.

— М-м-м, например, сколько комнат нам с тобой потребуется? — нагловато отозвался я и первым вышел из вагона.

Глава 24

Вступал я в опасную игру или же все обойдется и останется в моей памяти лишь баловством — я не понимал. Легкая эйфория захлестнула меня: получалось то, чего не получалось сделать раньше. Спасти. Помочь. Вызволить из трудностей.

И пусть лицемеры продолжают говорить о том, что не надо связываться с такими девушками. Я уверен, большинство из них втайне мечтает именно о таких: живых, красивых, довольных жизнью, а не пилящих по любому поводу. Но не могут дотянуться и потому распространяют всевозможные гадости.

Меня же все устраивало. Отчасти потому, что я был не против сам, отчасти потому, что жутко устал и был согласен практически на все.

Однако искать квартиру посреди ночи оказалось делом непростым. Люди, естественно, спали, но после десятка звонков, которые мы поочередно сделали с телефона Аллы, нашелся один бессонный столичный житель. Он сдавал неплохую двушку и сам же находился неподалеку.

Узнав, что нас двое, он сперва засомневался, но документов не требовал — обошелся лишь моим паспортом, а, когда мы без споров согласились на его цену, вытащил из ящика договор, быстро прошелся по пустым полям шариковой ручкой и протянул нам.

Дождавшись перевода, поставил подписи, пожал мне руку, вложив в другую ключи, и, зевая на ходу, ушел прочь.

— О-хре-неть, — только и смог сказать я, еще раз просматривая документ.

— Ты сошел с ума, — донеслось из другой комнаты — Алла осматривала квартиру.

Жилье ей — и мне тоже — понравилось сразу. Современный ремонт, просторная, удобная — большего не требовалось ни мне, ни девушке.

— Ты псих, — повторила она, вернувшись в кухню после осмотра.

— Знаю, — я продолжал тупо смотреть в лист бумаги. — Но по-другому нельзя.

— А вдруг я соврала тебе? — Алла присела на корточки рядом со мной и внимательно посмотрела на меня, заставив оторваться от уже пятого прочтения договора аренды.

— Можешь считать меня наивным дураком, но мне так не показалось. Ты была искренней.

— И как же ты это понял? — не унималась она. Я вздохнул:

— По глазам. Они не врут.

Девушка резко поднялась, но лишь для того, чтобы сесть на стул с мягкой спинкой.

— Ты это сейчас нарочно сказал? Знаю-знаю, нарочно! — теперь и она уставилась на мое лицо. — Ты наверняка проходил какие-нибудь спецкурсы по соблазнению и…

— Это потому, что ты сама додумала про красивые глаза? — я слабо улыбнулся. — Надо было мне сказать, а не просто смотреть в них тогда, в метро. И нет, никаких курсов я не проходил.

— Тогда ты тем более псих, раз решил связаться со мной после всего, что я наговорила, — Алла развела руками. — Другого объяснения я не вижу.

— Не больший псих, чем ты, — я наконец-то отложил договор в сторону. — Из всех людей, кого я знал, ты одна нашла в себе силы рассказать что-то подобное.

— Так что, ты у всех выпытываешь их тайны?!

— Нет, почему же. У меня и девушек было не так много…

— Ну, бросай оправдываться, я же шучу, — Алла высунула язык, скорчив смешную гримасу. — Псих ты потому, что решил выкинуть столько денег! Не жалко?

— Я не говорил, что у меня их мало, — чуточку хвастливо заявил я. — А только сказал, что я — стажер. Но у меня специфическая работа, ненормированный график, так что я и появляться тут буду не слишком часто… Он ведь здесь до тебя не доберется?

— Нет, я думаю… — девушка тряхнула головой. — Но я не хочу, чтобы ТЫ думал обо мне плохо! Я не какая-то там содержанка и я… — она принялся копаться в своей сумочке. — Что ты улыбаешься?? У меня тоже есть деньги!

— Притормози немного, разошлась совсем, — я не удержался от смешка. — О тебе я плохо не думаю и не собирался. Скорее уж ты сама о себе так думаешь. А на самом деле ты более приятный и открытый человек, чем абсолютное большинство. Все они — напыщенные дурочки, которые думают лишь о себе и… — тут я запнулся.