Да ничего странного, мама. Я сильнее Ленки, а главное, моя взрослая психика гораздо лучше развита. Но опять же, тебе это знать совершенно незачем.

— Значит, так. Ты всё и сам понимаешь, а с Леной я поговорю. Ты за ней тоже приглядывай. Я подберу упражнения для начинающих, будете всерьёз заниматься. Игры свои не бросайте, это полезно, но если придумываешь игру, сначала показывай её мне. И чтобы посторонние ничего не видели, пока вы младшую школу не закончите.

— Я всё понял, мама, не беспокойся, — заверил её я. — А ещё мы Любомира встретили, он поклон передавал.

— Про Марьяну ничего не говорил?

— Сказал, что встаёт уже.

— Ну и славно, — мать покачала головой, — вот же дура баба. Вовремя бы в лечебницу пошла, её бы и класть не стали. Хорошо хоть додумались меня позвать, а так бы и померла. Ну ладно, иди уже, собирайтесь там ко сну.

Озадачила мать меня крепко, и ушёл я задумчивый. Если повспоминать наши с Ленкой отношения, то и в самом деле, они сильно выходят за рамки обычной детской дружбы или отношений брат-сестра. Взять хотя бы то, что она всегда тянется за мной, что бы я ни делал. И наоборот — Ленка любит рисовать, и я тоже увлёкся рисованием, хотя в прошлой жизни рисовал как курица лапой и к рисованию никакой склонности не испытывал. Тут я нервно прислушался к себе: нет, поиграть в куклы вроде не тянет.

Ну и, конечно, тот факт, что мы всегда вместе, и друг без друга чувствуем себя очень неуютно. Это уже серьёзное подтверждение, потому что обычно у брата с сестрой так не бывает, они, скорее, наоборот, постоянно ссорятся. У нас же я не то что ссор, даже каких-то споров не припомню. Видимо, надо и в самом деле привыкать к тому, что с будущей женой у меня уже сейчас полная ясность.

Хорошо это или плохо? С одной стороны, немного напрягает такая предопределённость. Но если посмотреть с другой, то среди аристократов вообще принято сговариваться о браке буквально с пелёнок, и ничего, живут, и нередко даже счастливо живут. Да и чем плохо, когда жена тебе абсолютно верна и разделяет все твои увлечения?

* * *

Только я лёг в постель, как в комнату с топотом ворвалась Ленка, запрыгнула ко мне и выдохнула: «Рассказывай дальше!». Каждую вечернюю сказку она ожидала с ужина и слушала её, затаив дыхание и тихо повизгивая от сладкого ужаса в самые напряжённые моменты. Храбрая девочка Лена, перенесённая ураганом с Валдая в волшебную страну, вместе с верными друзьями шла в Изумрудный город по дороге из жёлтого кирпича [Главный герой слегка адаптировал повесть А.М. Волкова «Волшебник Изумрудного города».]. Идти ей предстояло долго — хотя в запасе были ещё Незнайка и Карлсон, вечеров впереди было много, и я был твёрдо настроен расходовать истории экономно.

* * *

Постепенно мама стала нагружать нас больше и больше. Минимум два часа в день нам приходилось заниматься скучными упражнениями на концентрацию и уплотнение Силы. К тому же добавились физические упражнения — мы стали вместе с мамой бегать по утрам. Пока только один круг вокруг квартала, но для шестилеток это было очень немало. Ленка капризничала и ворчала, но бежала дисциплинированно. Потом мы с пыхтеньем бежали в душ, а мама продолжала свои утренние двенадцать кругов.

Как-то раз за завтраком, мама как бы между делом сказала:

— Вам пора фехтованию учиться и всему прочему. Я договорилась насчёт учителей для вас, будете заниматься.

— А зачем нам фехтование? — удивился я.

— Как зачем? — в свою очередь, удивилась мама. — Ты же дворянин, тебя могут и на дуэль вызвать. С шести лет дворян и начинают фехтованию учить.

— А мне тоже надо? — влезла мелкая.

— Конечно. Ты ведь тоже дворянка. Я как тебя удочерила, так тебя сразу в реестр и вписали.

Это Ленку полностью удовлетворило. Ей по большому счёту было всё равно чем заниматься — главное, чтобы со мной вместе.

— Мама, я всё равно не понимаю, — для меня вся идея выглядела какой-то средневековой, что-то из кинофильма про трёх мушкетёров, — если, допустим, мы Владеющие, то зачем нам шпагой махать?

— Дворяне обычно не владеют Силой. Поэтому дуэли проходят только на шпагах, Силу использовать запрещено. Ты можешь быть хоть Высшим, но если фехтовать не умеешь, то про тебя будут говорить, что ты в коровнике своё дворянство выслужил. Ну и извиняться придётся всегда. Кто такого уважать будет?

Что-то сомневаюсь я, что можно так просто вызвать на дуэль кого-то из Высших. И даже если найдётся такой не в меру отважный идиот, совсем не факт, что этот вызов будет принят. В моём старом мире любой дворянин тоже теоретически мог вызвать на дуэль хоть министра, но практически он просто выставил бы себя клоуном. И это в лучшем для него случае, когда министр воспринял бы подобный вызов с юмором.

Впрочем, для ребёнка такие соображения выглядели чрезмерно умными, так что высказывать их я не стал, а вместо этого спросил:

— И что, вот так можно вызвать любого на дуэль и убить?

— Нет, конечно, серьёзный повод нужен. Дуэльный комитет решает, стоит ли повод дуэли. Может заставить извиниться вместо дуэли или просто не разрешить. А дуэль до смерти очень редко разрешают, я такого и не припомню.

— Так ведь можно и случайно убить.

— Будут расследовать и до правды всё равно докопаются. Если действительно случайно, можно ссылкой отделаться, а если нарочно — казнят.

Чувствовалась продуманная система. Мне, как человеку двадцать первого века, дуэль всё равно казалась анахронизмом, но что-то в этом было.

— Мама, я вот ещё что спросить хочу, — нужно пользоваться случаем, раз уж мама разговорилась, — а почему мы дворяне, если нас из рода изгнали?

— А это здесь при чём? — удивилась она. — Дворянства может только князь лишить, а ему на наши размолвки с родом плевать с высокой башни. Да даже если бы мы дворянами и не были — мне этой зимой на седьмой ранг сдавать, я Старшей стану. А это сразу потомственное дворянство.

— А что вообще дворянство даёт?

— Ну ты и спросил, — задумалась мать. — Даже не знаю, как ответить, чтобы тебе понятно было. Многое даёт, и многого требует. Дворянин налоги не платит, правда, только личные. С предприятиями сложнее, я там и сама деталей не знаю. Недвижимость и землю дворянин покупает без ограничений. Ещё обычный суд его судить не может. Много чего ещё по мелочи.

— То есть как судить не может? — поразился я. — Убил мещанина и ходишь дальше спокойно?

— Примерно так, — мать засмеялась, — но не совсем. Обычный суд не может судить, зато Суд Чести может и судит. Но судят они по-разному. Вот представим, что мещанин на тебя в драку полез и тебя ударил, а ты его убил. Будь ты тоже мещанин, пошёл бы в тюрьму, а дворянина могут и оправдать. Или виру [Вира — мера наказания, обычно в виде денежного штрафа.] небольшую заплатишь. Но только если он на тебя действительно напал. Ещё бывает наоборот, мещанин может годом тюрьмы отделаться за то же самое, за что дворянина казнят. Потому что тот дворянскую честь замарал.

— Ты ещё сказала, что дворянство многого требует?

— Многого, да. Должен князю служить, а если не служишь, обязан содержать того, кто вместо тебя будет служить. Если война, обязан воевать, откупиться уже не получится. Не можешь перепродажей заниматься, только своё производство. Не можешь деньги в рост ссужать, то есть акциями банка, к примеру, дворянину владеть невместно. Ну это тебе пока сложно понять, потом сам разберёшься, там много всего. Есть такая книжка, называется «Древо Чести Благородной», вам её ещё наизусть учить придётся.

— А Владеющие все дворяне?

— Нет, из простолюдинов многие отказываются от дворянства, когда ранг получают, — ответила мать. — Права-то все любят, а вот обязанности не всех устраивают. Но отношение к таким не очень хорошее, и уважения им сложнее добиться.

Здешнее общество и без сословности оказалось совсем непростым. Например, я никак не мог понять даже такую, казалось бы, очевидную вещь, как отношения полов. С первого взгляда они представлялись довольно похожими на отношения в моём старом мире — женщины здесь в основном предпочитали заниматься семьёй, но женщины, занимающиеся карьерой, были не редкостью и никакого осуждения не вызывали. Ситуация, однако, сильно осложнялась, когда в рассмотрение включались роды. Непонятно было вообще, что именно делает род родом и чем род отличается от обычной дворянской семьи, но самое главное — каждый род управлялся Матерью рода. Означало ли это матриархат? Моя мать, выходец из рода, которую с детства готовили в Матери, никаких матриархальных привычек не проявляла. Напротив, она находила совершенно естественным, что, например, в семье наших слуг главой является мужчина. С другой стороны, она несколько раз отзывалась о мужчинах с изрядным презрением. Меня такая двойственность сбивала с толку, но я не представлял, как можно попросить разъяснить это, не выходя из образа ребёнка. Точнее говоря, не сильно выходя — мать, похоже, уже смирилась с моими вопросами, но всё же лучше было с этим не перегибать.

* * *

Прихватив у Арины по пирожку для себя и Ленки, я вышел во двор. Ленка во что-то играла с соседскими девчонками, и оттуда периодически доносился пронзительный визг. Отчего девчонки всегда так визжат? Идти туда не хотелось, и я, доев свой пирожок, принялся за Ленкин. Дверь гаража была распахнута настежь, а изнутри слышалось звяканье каких-то железок. Немного подумав, я решительно двинулся к гаражу.