— Может, стоит с ним просто поговорить? — предложила Маша.

— О чем ты собираешься с ним разговаривать? Ты видела, как он на нас смотрел? Да он тебя по стенке размажет!

Маша пригорюнилась, но буквально на минутку.

— Давай вернемся к Фекле! — сказала она и вскочила.

— Зачем еще? — заныл Мишка, которому после сытного обеда было лень двигаться.

— Спросим у нее, что нам делать дальше. Она же с кем-то там постоянно разговаривает, может, ей подскажут…

Девочка вскочила и подбежала к двери.

— Выпустите нас, — заявила Маша стражнику, который перегородил ей дорогу.

— Нельзя, — отрезал часовой.

Маша удрученно села на место.

— Вот ничего без меня сделать не можешь, — сказал Мишка и встал. — Мы будущее видим, — сообщил Мишка стражнику, — вот я и вижу, что ты нас отпустишь, а тебе за это ничего не будет.

Воин завис наглухо, и пока он хлопал глазами, Миша с Машей успели проскочить мимо него за дверь.

— Могла б и спасибо сказать, — сказал Мишка, оскорбленный тем, что Маша не оценила его выдумку.

— За что? — отрезала девочка. — За то, что сбежать хотел, когда меня волхв схватил?

— Я за помощью хотел сходить! — крикнул Мишка.

— Ага, конечно!

Маша скользнула по Мише взглядом холодным и противным, как лягушка. И у него внутри стало так же холодно и противно. Ведь действительно сбежать хотел, что уж себя-то обманывать… Чтоб заглушить это противное чувство, Мишка принялся ругать все вокруг.

— Как они тут живут? — сказал он раздраженно. — В их двери только карлик пройдет, не треснувшись головой. И в каком веке, наконец, придумают туалеты?!

Фекла была у себя во дворе. Она сосредоточенно толкла в ступке что-то зеленое и довольно вонючее.

— Фекла, помогите нам, — с порога выпалила Маша. — Мне нужно знать что-нибудь про княжьего волхва.

— Не волхв он, — спокойно сказала Фекла, — он чужеземец, грек. Не понять ему нас.

— Но князь же ему верит… — расстроилась Маша.

— Мало ли кому он верит, — хмыкнула Фекла. — Недоброе у этого вещуна сердце. Если что — себя спасать будет, про других и не подумает. Все бросил, сюда за богатством подался, в сундуке уже много чего лежит…

— Понятно, такой же как все! — резюмировала Маша. — Спасибо за помощь.

— Да не за что, — прошептала Фекла, вываливая густую зеленую жижу в тряпицу. — Мне говорят, я уж с вами не увижусь. Но этот дом будет ждать вас. Ступайте с миром.

Маша и Миша почти бегом бросились обратно в терем князя.

— Слушай, и лапти уже не трут! — жизнерадостно сообщил Мишка.

Маша сосредоточенно шла, глядя себе под ноги.

— Только снизу под рубаху поддувает и помыться очень хочется! — добавил Мишка, — Интересно, они тут вообще не моются? И еще — а ты заметила, что тут детей нет? То есть совсем маленькие есть, а больших детей нет. Может, они все в школе?

— Какой школе, — отмахнулась Маша, — они в тринадцать лет уже замужем и детей рожают. А в семнадцать выглядят на сорок. Я как вспомню эти роды… — Маша содрогнулась. — Не буду вспоминать, — добавила она. — Всё, пришли.

— Ну и зачем мы сюда приперлись? — спросил Мишка.

— Не знаю. Но если мы с ним не поговорим, он нас придушит. Напугать его нужно. Только как?

Мишка угрюмо посмотрел на дверь. Вступать в разборки с волхвом очень не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Хотелось плюнуть на все и с криком: «Разбирайтесь сами!» гордо удалиться.

— Ладно, я пойду к нему, — сказала Маша и потянулась к дверной ручке.

— Стой! — раздраженно остановил ее Мишка. — Ну что ты вечно рвешь вперед, дай подумать хоть минуту. — Миша поковырял ногой порог и буркнул: — На понт будем брать. — И со вздохом добавил: — Опять всё я…

«Волхв» сидел у себя в покоях. Он был злобен, надут и нос у него распух на пол-лица.

— Зачем пожаловали? — грозно спросил он.

— Поговорить, — сказал Миша. — Я знаю, вы нас отравить хотите.

Прорицатель судорожно сжал что-то в кармане.

— Не берите грех на душу, — продолжил Ми ша. — Лучше скажите князю, чтоб город тут основал.

— А почему я должен вам верить? — прошипел волхв.

— Да потому что иначе мы расскажем князю, что у вас в сундуке, — сообщил Мишка.

— Что вам надо? — зло спросил волхв.

— Во-первых, не надо нас убивать, — быстро встряла Маша. — А во-вторых, расскажите нам, что здесь происходит. Где мы?

— Как где? — оторопело спросил волхв. — Были Кучковы села, а теперь князевы. Теперь вот позвал братов своих сюда, в Москов. Ждем со дня на день. Вон князь Олег уже наперед приехал, пардуса привез. Жрет в три горла.

— Пардуса? — удивился Мишка.

— Это барс, наверное, который во дворе в клетке сидит, — догадалась Маша.

— А зачем Долгорукому барс? — спросил Мишка. — То есть пардус?

— Да кто ж их знает, этих князьев! — раздраженно ответил «волхв». — На завтра вон обед готовят, сильный будет обед. Потом напьются, биться будут. Разворотят весь терем, повыловят всех девок в округе, дня три будут гудеть… Потом на радостях начнут клясться друг другу в верности до конца дней своих.

— Вы это откуда знаете? — спросил Мишка.

— Я ж провидец! — вздохнул волхв. — Да на этих встречах всегда так…

* * *

Грек, хоть и чужеземец, предсказал все правильно. Если раньше Мишка с Машей еще как-то преклонялись перед титулом «князь», то после разгульного веселья, устроенного Юрием Владимировичем в честь «высоких гостей», остатки трепета улетучились.

Больше всего это напоминало обычную деревенскую пьянку. Такие же объятия, «дружеские подколки», визг девок, неразборчивые песни, которые не давали никому заснуть до утра, и битвы стенка на стенку. Разница заключалась в том, что не было участкового, который пришел бы и припугнул дебоширов. Князья были тут хозяевами.

Маша, которая вроде бы устала удивляться, просто окаменела, увидев жутковатую картину. Один из гостей, Владимир Рязанский, отловил какую-то старушку и, пьяно хихикая, пытался зарубить ее мечом. Дружинники подбадривали «батюшку-князя» хмельным хохотом. Женщину спасало только то, что Владимир не мог удержать тяжелый меч даже двумя руками, все время заваливался набок. А страшнее всего было то, что старушка не пыталась ни защищаться, ни бежать. Только бормотала что-то жалобное.

Маша, когда смогла снова думать и двигаться, хотела броситься на помощь беззащитной жертве, но сдержалась. Она поняла, что дружинники просто бросят одну игрушку, чтобы развлечься с другой.

Маша в слезах прибежала в овин, где поселили их с Мишкой, и долго пыталась объяснить, что с ней, изрядно струхнувшему Мишке.

Пьяный ор на пиру у князя притих только к утру.

— Надо отсюда валить, — пробормотал Мишка, уже засыпая. — Только как?

Этому вопросу: как выбраться из такого гиблого времени, Маша и Мишка посвятили весь следующий день. Все равно их никто не замечал. Вчерашние бражники или валялись где попало, или бродили с выражением муки на бородатых физиономиях. Все прочие почитали за лучшее прятаться.

Мишка вышел из овина только утром, чтобы добыть еды и питья. К счастью, с этим проблем не было — пиршественные столы не опустели за ночь.

Ребята снова и снова прокручивали в голове два раза, когда их перенесло во времени вперед. По всему получалось, что переносы случались в те моменты, когда удавалось вспомнить что-то из истории.

— Давай сейчас попробуем, — предложил Мишка. — Ты помнишь что-нибудь про эту княжескую встречу?

Маша потерла лоб.

— Не очень… Я с историей не дружу, вот если б нужна была математика или физика, то я…

— Понятно, — хмуро сказал Мишка, — не гуманитарий.

— А сам? У тебя с историей как?

— Да не пошла бы эта… ой… — Мишка вовремя спохватился. — Да у нас училка такая, я ей натрындю всякой ерунды, она мне «пятерку» и поставит. Главное улыбаться и говорить складно.

Мишка опасливо посмотрел по сторонам. Не хватало снова провалиться назад в глубину веков из-за неуважения к учительнице истории.

— Я выучу! — торжественно пообещал Мишка, обращаясь неизвестно к кому. — Вот вернемся — весь учебник вызубрю!

Но время никак не среагировало. Видимо, обещаниям история верила мало.

Так ничего и не надумав, они решили отправиться на поиски грека-прорицателя. Как-то так выходило, что только с ним они и сошлись за эти пару дней. Они заглянули в княжий терем, но «волхва» там не оказалось. Маша предусмотрительно стянула из кадушки пару больших кочанов квашеной капусты, и они продолжили поиски.

Несколько раз приходилось прятаться, заслышав нетвердые шаги кого-нибудь из князей или дружинников, но пока никому на глаза не попались. Правда, и грека не обнаружили. Тогда Маша предложила сходить на речку умыться. А если вода не очень холодная — то и искупаться. Вода оказалась ледяной, так что ограничились коротким умыванием. Зато натолкнулись на прорицателя. Он сидел на берегу в такой тоске, что даже Мишка пожалел бедолагу.

— Доброе утро, — поздоровался он.

В ответном взгляде грека читалась лютая ненависть. Он, кажется, посчитал такое пожелание издевательством. Маша торопливо сунула ему в руки квашеные кочанчики. Прорицатель с минуту смотрел на них, явно не понимая, что это.

— Это вам, — пояснила Маша. — Легче будет, если поедите.

Грек молчал. Мишка отобрал один кочан, оторвал от него лист и с аппетитом захрумкал. Надо сказать, капуста оказалась отменной. Мишкин дедушка раньше на балконе квасил — но его продукту до этой вкуснятины было далеко.

Прорицатель осторожно последовал примеру Мишки. После первого же листа глаза приобрели осмысленность, а когда грек умял весь кочан, то уже смог говорить.

— Благодарствую, — просипел он. — Думал, помру после таких праздников…

— А что хоть праздновали-то? — поинтересовался Мишка.

— Союз, — прорицатель иронично скривился, — вечный. Поклялись наши князьки «жить в любви и единстве до конца живота, иметь одних друзей и врагов и сообща стеречься от недругов»…

Длинная цитата измотала грека, он закрыл глаза и пару минут отдыхал. Маша и Мишка терпеливо ждали, пока он скажет еще что-нибудь, — вдруг это пробудит какие-нибудь воспоминания об истории. Мишка даже сунул ему свой кочан.

Грек, не открывая глаз, дожевал подношение и произнес уже отчетливее:

— А город будут ставить… как вы сказали.

— Вы их уговорили? — почему-то обрадовалась Маша.

— Они сами себя уговорили, — ответил грек. — Тут крепость нужна. Вот и поставят. Ворота на полдень и закат…

В городке начали звонить — тревожно и обреченно. Возможно, кто-то из похмельных гостей решил что-нибудь поджечь, и теперь горожане били в набат. На прорицателя этот звук произвел странное действие. Неожиданно он побледнел, подхватился и скрылся в буреломе.

Маша и Мишка вздохнули. Пока информация «волхва» им мало помогла.

— На полдень и закат, — сказал Миша, просто чтобы что-то сказать. — В смысле — на юг и запад?

Машка кивнула.

— Интересно, — задумалась Маша. — А на восток и север почему не делают?

Мишка пожал плечами.

— Давай рассуждать, — встрепенулась Маша. — Они договорились жить в любви и дружбе. Они договорились ставить тут город. Вспомни, пожалуйста, может что-нибудь такое в учебнике было?

— Слушай… — тихо сказал Мишка, — так это ж и есть первое упоминание Москвы в летописи!

— Так вот этот разгром мы как праздник отмечаем?! — возмутилась Маша.

На сей раз их забросило в лето. Даже не поинтересовавшись, какой век на дворе, Маша и Мишка полезли купаться.

Глава 3. Добрый князь

— Как же хочется нормальные брюки надеть! — сетовал Мишка, ежась в широкой льняной рубахе.

— И нормальные босоножки, — поддакнула Маша. — И мыла б хоть кусочек… Про шампунь и не мечтаю. Ладно, хоть пыль с себя смыли.

Маша распустила мокрые после купания волосы.

— Ну что, в город пойдем? — спросил Миша. — Или сначала к Фекле?

Но Маша была не в настроении куда-то идти, Маша была в философском настроении.

— Слушай, вот лежим мы в траве, никого не видим, — начала рассуждать она, — и мы вне времени. Сейчас может быть десятый век или двадцатый. Трава совсем не изменилась.

— Это ты к чему? — подозрительно спросил Мишка.

— А к тому, что дома мы никогда не обращали внимания, как хорошо, когда вот так лежишь, почти чистый, и тебя никто не пытается спьяну мечом зарубить.

— Ну, дома мы и штанам редко радовались. Я уж молчу про носки. И зубные щетки.

— Ладно, пойдем, — вздохнула Маша.

Она с трудом заплела косу и спрятала ее под платок.

— Выгляжу, как чучело, — констатировала она, глядя в воду, — а все вокруг говорят, что красавица. В принципе, и в этом времени можно найти что-то хорошее.

Мишка только глаза закатил.

— Мясо у них вкусное, — причмокнул он. — Пойдем. Кстати, тебе не кажется, что дымом пахнет?

Чем ближе ребята подходили к городу, тем сильнее становился запах. Нехороший он был, тревожный. И непрерывное карканье воронья, раздающееся с неба, не добавляло оптимизма.

Миша с Машей, не сговариваясь, свернули с протоптанной дороги в лес, чтобы подойти к городским воротам под прикрытием деревьев. Но это прикрытие ничуть не смягчило удара от увиденного. Выжженное пепелище. Огрызки домов, торчавшие кривыми зубьями дымящиеся остатки городской стены.

— Хорошо князья погуляли, — пробормотал Мишка.

— Наверное, это все-таки не князья, — неуверенно сказала Маша. — Смотри, город стал гораздо больше. Вот того куска стены вообще не было.

— Его и сейчас нет, — мрачно заметил Мишка. — И как мы узнаем, где мы? Спросить, похоже, не у кого.

— Помнишь, Фекла говорила, что ее избушка будет ждать нас. Пойдем туда, — предложила Маша и с облегчением отвернулась от жуткой картины уничтоженного города.

По дороге к Фекле ребята подавленно молчали.

— Знаешь, что самое страшное, — сказала Маша. — Москву сожгли. Вряд ли она быстро возродится после такого. А значит — ход истории нарушился.

— Если б он нарушился, сюда бы уже примчался Городовой и все исправил бы.

— А вдруг он про нас забыл? — в ужасе спросила Маша. — А вдруг он нас потерял? А вдруг с ним что-то случилось?

— Не ной, а? — рявкнул Миша. — Без тебя тошно!

Избушка Прасковьи стояла на том же месте. Только еще сильнее вросла в землю. Осторожно пробравшись к ней, ребята заглянули внутрь. В нос ударил резкий запах трав.

— Фекла! — позвала Маша.

— Ну я Фекла, чего надо? — раздался суровый голос у них за спиной.

— Нет, вы не Фекла, — испугалась Маша.

На них смотрела не старуха, а довольно крепкая женщина с суровым, как будто высеченным из камня лицом.

— Или не та Фекла, — добавила Маша испуганно.

— Откуда пришли? — спросила женщина.

— Издалека, — уклончиво ответила Маша. — Мы не знали, мы не думали, что тут все так…

— Двоих я спасла, — сказала Фекла. — Девочку себе возьму, выучу ее, а что делать с отроком, не знаю.

— Двоих, — дрожащим голосом спросила Маша. — А где…

— Всех вырезали. Всех! Ироды поганые, и младенцев не пожалели. Все церкви, все монастыри пожгли, кого не сожгли, того порезали. И я знаю, кто вы, — без перехода сменила тему женщина. — Прабабка моя, тоже Фекла, сказала, что придут ко мне отрок и отроковица, — красивые, но сильно глупые.

— Чего это мы глупые?! — немедленно взвился Мишка.

Фекла, даже не посмотрев на Мишку, зашла в дом.

— Тоже мне, умная нашлась, — пробурчал Мишка. — Живут тут по уши в грязи, туалет изобрести мозгов не хватает.

— Тихо, — шикнула Маша и пошла вслед на Феклой-внучкой. — А что еще вам про нас сказала та Фекла?

— Невелики вы птицы, чтоб про вас долго разговаривать. Хотите, ночуйте. Не хотите — идите свой дорогой.

— Помочь вам чем-нибудь? — робко предложила Маша.

— Нет, — отрезала женщина, — Много знаете, ничего не умеете.

— Но город выживет? — тихо спросила Маша.

— Город? — удивилась Фекла и внимательно посмотрела на Машу.

И опять у девочки возникло устойчивое ощущение, что ее мозг сканируют.

Фекла быстро отвернулась, но Маше показалось, что она увидела на ее лице подобие улыбки.

— Красиво, — задумчиво сказала Фекла. — Жаль не доживу.

— Что красиво? — спросил Мишка, который со скучающим лицом появился у порога.

— Город выживет, — сказала Маша. — Значит, с историей все нормально, Городовой не придет. Нужно выбираться самим.

Маша и Миша сидели на траве и пытались думать.

— И как мы узнаем, какой это век, если от города ничего не осталось? — размышляла вслух Маша. — С другой стороны, если эта Фекла — правнучка той Феклы, то прошло лет 90 или 100. А перенеслись мы из 1147 года. То есть сейчас около 1240 года.

Мишка зажмурился, ожидая перемещения, но ничего не произошло.

— Ладно, — продолжила Маша, — наверное, этого мало, нужно понять, что случилось.

— Ироды поганые, Фекла сказала, — сообщил, зевая, Мишка, — пришли, и все выжгли.

Участвовать в мозговом штурме ему было лень.

— Ироды, ироды, — забубнила Маша. — Что за ироды?

И тут ее осенило.

— Монголо-татары! Ой, уродо-татары! Ой, эти уроды татаро-монголы! Ну ни фига себе иго! Сволочи! Я это как-то по другому себе представляла!

...

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Похоже, наших героев перекинуло действительно примерно в 1240 год — точнее, в 1237-й, год нашествия Батыя на СевероВосточную Русь, когда монголы сожгли много городов, включая и Москву. Кстати, Маша ошибается, называя «иродов» «татаро-монголами». Такого народа никогда не существовало. Были монголы, именно они на несколько веков подчинили себе Русскую землю.

Реальность дернулась — и рывком стала другой.

* * *

Первое, что бросилось в глаза — тропинка к городу. Если раньше это была небольшая колея, частично заросшая травою, то сейчас она превратилась в широкую наезженную дорогу.

— Хороший признак, — обрадовалась Маша.

— Я б рано не радовался, — скривился Миша. — Еще неизвестно, кто тут ездит.

В ответ на его слова из-за поворота показалась большая подвода с бревнами, которая медленно протащилась мимо. Управлял ей дремлющий мальчишка лет восьми.

Миша и Маша не успели вылезти обратно на дорогу (на всякий случай при звуках приближающегося транспорта они спрятались), как показалась волокуша, груженая корзинами. А потом еще одна, заваленная мешками и тюками.

Чтобы не попадаться на глаза, путешественникам во времени опять пришлось пробираться к городу через лес.

— Вау! — воскликнул Миша, взойдя на очередной холм.

— Вау… — выдохнула Маша.

Москва выросла. Куча людей суетилась возле обновленных крепостных стен. Здоровые мужики швыряли друг другу огромные бревна, как будто это были счетные палочки. Собственно, издалека они выглядели ничуть не больше.

— Слушай, мы, наверное, сильно перенеслись во времени, смотри, какой город отгрохали. Пошли скорее, может, они уже до кафе додумались.

И Миша вприпрыжку сбежал с холма.

— Ни о чем, кроме себя, думать не может, — вздохнула Маша и пошла за ним.

Вблизи новые крепостные стены выглядели более чем внушительно. Особенно после хлипких хибарок, которые стояли тут для ребят буквально вчера.

— Побереги-и-ись!

От этого оклика Маша подпрыгнула и шарахнулась в сторону, а мимо ее уха просвистела палка.

— На заработки пришли?

Мужик, поймавший палку, смотрел на Машу с нескрываемым любопытством.

— На заработки, — немедленно согласилась девочка и опустила глаза.