Мэри решительно встала перед супругом.
— Дик! С ребенком надо что-то делать!
Папа, смутно осознав, что мама действительно обеспокоена, тут же откликнулся:
— Ага. И я тоже.
— Что «тоже»? Дик! Мальчик совершенно забросил магию! Его интересуют только компьютеры, процессоры и трансвестисторы!
— Транзисторы, — рассеянно поправил Дик, следя за матчем из-под руки Мэри, — эти штуки называются транзисторы. Куда?! — Форвард «МЮ» извернулся и ловко свистнул банку прямо из-под папиного носа. Это было ужасно: мало того, что пиво пропало, так еще и судья вознамерился удалить нападающего за допинг. — Судью — с поля! А вы — вперед! Вперед, я говорю! Ну! Пас давай, дубина!.. Я тебе покажу «сам дубина»!
— Мне все равно, как и что называется! Мальчик нуждается в чутком отношении со стороны отца. Ты совершенно не занимаешься сыном! Да ты даже на меня внимания не обращаешь!
— И на меня тоже, — раздался голос Гингемы. Порри сместил жука, и в секторе обзора камеры появилась сестра. — Сто раз сказала папочке достать пригласительные на ночное шоу оборотней, и что? А я уже Вадику пообещала…
— Это твой новый мальчик? — заинтересовалась мама. — Вадик? В смысле, Владик? Наш сосед Дракулович?
— Нет, — смутилась девушка, — он… не наш. В смысле, мудл, да. Но он очень хороший! Стихи пишет: «Ты меня очаровала в тишине у сеновала…».
— Ой, зря ты его очаровала. Разочаруй, пока не поздно. Одна морока с этими смертными: сначала приворожи, потом окрути, а там глазом моргнуть не успеешь, как он помер. И опять все сначала! Только приворотное зелье зря переводить… Гинги, ты где?
— Я на кухне! — донеслось издали.
— Я же тебя просила — не ходи дома через стены! От этого обои портятся! И плитка трескается!
— А что случилось? — наконец подал голос Дик. Обе команды, жестоко искалечив друг друга, уже валялись на травке, играть стало некому, судья объявил перерыв на медицинско-восстановительные работы, и отец ненадолго вернулся в семью. — Плитка трескается? Небось опять строители на схватывающих заклинаниях сэкономили. Ну я Департаменту Возведения покажу! На ближайшем же заседании правительства…
— Дик, — очень серьезно сказала Мэри, — еще одно слово, и в правительстве появится вакансия. Слушай внимательно, говорю последний раз. Твой сын пренебрегает магией и все время мастерит всякую механическую дрянь.
— Да не может быть! — поразился Гаттер. — Ты уверена?
Мэри выразительно кивнула на притаившегося под журнальным столиком рогатого жука.
— Да, — признал отец, всмотревшись в чудо техники. — Ты права, как всегда. Но не во всем, как обычно. Беспокоиться не стоит. Семнадцатого августа прилетит сова с приглашением, отправим сыночка в Первертс, там из него эту дурь мигом выбьют.
— А его примут? С такими наклонностями?
— Можешь не сомневаться. Я замолвлю словечко перед руководством школы… А я все-таки первое лицо в Департаменте Суеверий… И не последний кандидат в премьеры… — Футбичное поле постепенно заполнялось отреставрированными игроками, и Дик Гаттер начал терять связь с действительностью. — …Тетраль Квадрит скоро отправится на пенсию… И меня вместо него… вполне возможно… Конечно, всякие интриги… особенно со стороны Департамента Затуманивания… Но их последние непростительные просчеты… Ну-у-у!.. Э-э-э… Ну же!..
Мэри вздохнула, привычным движением свернула со спины жука камеру и умело придавила сидевшего неподалеку подслушивающего таракана. Связь с гостиной прервалась.
Порри был в шоке. Более того, он впервые по-настоящему задумался о будущем. Школа колдовства Первертс могла серьезно помешать его планам — стать крутым хакером, как кузен Иван в Канаде.
Вот почему он сразу взялся мастерить удобное и простое оружие, из которого запросто можно сбить сову еще на подлете. Вот почему с самого утра семнадцатого августа торчал Порри на яблоне, с которой просматривалось все воздушное пространство возле дома. Ради такого случая он даже не побрезговал включить дополнительное, магическое зрение, но чертова сова все не объявлялась.
Часа через два у Порри затекли ноги и руки, а магическому зрению стали мерещиться зеленые чертики — точь-в-точь как у дяди Петроффа, папы кузена Ивана. Вся семья, включая Кисера, давно ушла в дом, откуда уже доносился манящий запах праздничного пирога, и мальчик совершенно неожиданно для себя понял, что сидеть в засаде — это невыносимо скучное занятие. А тут еще под яблоней возникла Гингема, которая на днях эффектно отшила занудного Вадика и теперь пребывала в прекрасном настроении. Сестричка медовым голоском поздравила Порри с днем рождения и поинтересовалась, слезет ли любимый братик за подарками или их придется принести под дерево.
— Принеси, раз такая умная, — огрызнулся Порри.
— Боюсь, у меня не получится, — пропела Гингема, — некоторые подарки сюда не донесешь.
— Ну и Мордевольт с ними, — еще грубее ответил Порри. Он очень боялся пропустить сову.
— Ну ладно, — сестричка пожала плечами, — пойду скажу папе, что Интернет можно отключать.
Это был удар настолько ниже пояса, что Порри не раздумывая слетел с яблони и понесся домой. Интернет был отключен уже три недели, после серии химических опытов, которые младший Гаттер проводил в гараже для метел. Чтобы наказание было не слишком суровым, папа согласился включать Интернет по праздникам — таким, например, как очередная оплошность Департамента Затуманивания. Как назло, конкурирующее ведомство регулярно рапортовало об успехах, а папин Департамент Суеверий, напротив, несколько раз серьезно опозорился. Так что день рождения стал первым и — в обозримом будущем — последним днем допуска Порри в мудловскую Сеть.
«Ничего, — утешал себя юный волшебник, — раз совы до сих пор нет, то уже как пить дать не будет, а почту мне обязательно нужно проверить! И новости проверить! И новую Мисс Сяню скачать!» Мысль о свежей Мисс Сяне заставила его перейти на бег, и через минуту, пролетев мимо родителей, Порри сидел перед клавиатурой.
Почты было действительно много. В основном поздравления от виртуальных друзей, недоуменные вопросы — «Ты где?:-(. КиберБой из Караганды» и рекламные рассылки — «Ни в коем случае не удаляйте это письмо, не прочитав его до конца! А то что, зря мы его сочиняли?» Но одно электронное послание сразу привлекло внимание Порри. Во-первых, оно было без обратного адреса, а значит, там наверняка прятался вирус. Во-вторых, письмо скакало по папке «Входящие», меняло цвет и тему сообщения, словом, вело себя крайне подозрительно. Судя по всему, вирус был сугубо магического свойства. Отметив про себя, что давно пора обновить антивирусные базы Каспера [Электромагнитное привидение со спецэффектами.], Порри отправил письмо в корзину, но оно и тут повело себя неправильно: метнулось из стороны в сторону, увильнуло от курсора, затрепетало и внезапно раскрылось на весь экран.
Уже с первой строчки Порри понял, что все было напрасно: и ночи в мастерской, и бдение на яблоне.
...Уважаемый мистер Гаттер!
Школа волшебства Первертс
имеет честь…
У Порри оставался последний шанс. Он быстро ткнул пальцем кнопку выключателя. Ничего не случилось. Порри вырвал шнур из розетки. Экран продолжал самодовольно светиться. Пересилив себя, он применил последнее средство: взмахнул руками и прошептал: «Чубабайс!» — мощное заклинание, вырубающее электроприборы в радиусе пяти километров. Проклятое письмо никуда не желало исчезать. Порри оглянулся. Так и есть — за спиной, явно довольные своей выдумкой, стояли родители.
— О! — неубедительно удивился отец. — Так тебя зовут в Первертс! Здорово! Помню, я очень радовался, когда получил такое приглашение.
— Да! — подхватила мама. — Далеко не все дети волшебников удостаиваются такой чести!
— Поздравляю! — В комнате материализовалась Гингема (только ее здесь не хватало!) — Пять лет зубрежки, и сможешь делать как я! — Пятикурсница Первертса пролетела сквозь стену и вернулась обратно с Кисером в руках. Обои затрещали. Мама поморщилась. Кот весело посмотрел на младшего Гаттера и вдруг подмигнул.
— Вы! — закричал Порри. — Вы все подстроили! Вы обманули меня! Я все равно не поеду! Дядя Петрофф обещал устроить меня в техникум связи! А вы!
Порри шмыгнул носом, дал тумака сестрице (а пусть не дразнится «плаксой-кляксой»!) и выбежал из комнаты.
Родители растерянно посмотрели друг на друга. Монитор еще немного посветился, а потом медленно, словно уголек в камине, угас.
— Ну, — подытожил отец, — во всяком случае, не придется платить за подбитых почтовых сов.
Наступил вечер. Порри сидел на яблоне, сжимал в руке верный арбалет и гордо тосковал. Родители по очереди выходили из дома и начинали успокоительные беседы, но все напрасно. Правильные слова — «Да ну его, этот Первертс, езжай, сынок, в техникум связи», — так и не были сказаны. Несколько раз вокруг дерева кружила на метле Гингема, пытаясь приободрить Порри — остроумными и дружескими, как она считала, подначками — но несчастное лицо брата в конце концов растопило и ее каменное сердце: сестра принесла кусок пирога и молча (!) улетела.
— Мряк, — раздалось из темноты под яблоней.
— Ну а тебе чего надо? — угрюмо спросил Порри.