Внутри домика, который выглядел очень похожим на тот, в котором мы очутились в первый раз, мы вновь разулись и, пройдя дальше, увидели такую же комнату, разделенную фусума. Мой взгляд упал на низкий столик и четыре знакомые шкатулки.
— Может, на этот раз возьмем шкатулку с кем-то еще? — предложила Минори.
Я покачала головой:
— Эти изображения явно указывают на то, что мы можем выиграть. С помощью кои мы уже получили еду и воду. Лучше не рисковать, а то у меня нет желания обедать сакэ… — пробормотала я.
Минори невесело усмехнулась:
— Звучит логично.
С этими словами она вытащила из шкатулки с рисунком кои две другие — и на них вновь были изображены гейша и самурай.
— А это? Что думаешь?
Я нахмурилась. Про значение гейши и самурая я не подумала.
— Может, это сложность?.. Нет, было бы странно. Игра для женщин или мужчин?.. Но тоже странно давать такой выбор, да и ребусы не вписываются в это предположение, — бормотала себе под нос Минори, рассуждая. — Давай просто выберем шкатулку с самураем и узнаем.
Я с сомнением посмотрела на Минори. Я не была трусливой, но рисковать совсем не хотела.
— Вдруг так будет лучше! Все равно придется когда-то проверить, — заметила она.
— Хорошо, — я пожала плечами.
В этот раз ставку делала Минори, поэтому я предоставила ей возможность сделать окончательный выбор. В случае чего мне не хотелось быть в ее глазах виноватой.
Когда Минори открыла шкатулку, та вновь оказалась пустой, а на столике, как и в прошлый раз, появились принадлежности для каллиграфии.
— И что мне поставить? — задумалась Минори. — Чувства я ставить не хочу. Воспоминания тоже. Тогда выберу какое-нибудь знание. Что ж… Давай я поставлю знание английского языка. Даже если проиграю, потом отыграюсь. Очень сомневаюсь, что в следующей страшной истории нам придется говорить на английском.
— Давай, — отозвалась я.
Минори аккуратно вывела два иероглифа: 英語 [英語 (эйго) — английский язык.], не уронив ни одной лишней капли на васи.
Сначала ничего не происходило, но затем с легким шорохом фусума отъехала в сторону, открывая проход в следующую комнату, и мы с Минори удивленно переглянулись. В прошлый раз за фусума нас ждал выигрыш.
Я пошла первой, а Минори слегка помедлила. Следующая комната оказалась просторнее, чем в первом домике для азартных игр. Пол был деревянным, а по форме помещение представляло из себя прямоугольник.
Зайдя во вторую комнату, я сразу поняла, какая игра нам предстоит, и из-за этого внутри поднялась звенящая тревога.
— Неужели… — разочарованно протянула Минори, и, глянув на подругу, я поняла, что и она занервничала.
Перед нами стоял столик, на котором лежали лук, стрелы, перчатка югакэ [Югакэ (弓懸け) — кожаная перчатка на правую руку; различаются по количеству пальцев, на которые перчатка надевается.] и нагрудник мунэатэ [Мунэатэ (胸当て) — нагрудник для защиты от случайного удара тетивой.]. А у противоположной стены мы увидели комато [Комато (小的) — мишень диаметром 36 см. Устанавливается на расстоянии 28 м.] — малую мишень.
— Для того чтобы выиграть в сегодняшней игре, вам необходимо стать участником соревнования по кюдо [Кюдо (弓道) — дословно «путь/учение лука»; японское искусство стрельбы из лука.]. Для победы нужно три раза попасть в центр комато, и для вашего удобства расстояние до мишени меньше традиционного.
Внезапно зазвучавший женский голос, похожий на тот, что рассказывал нам легенду об Аматэрасу, так же внезапно замолчал, и, несмотря на его мелодичность, я едва не вздрогнула.
— И кто будет стрелять?.. — спросила Минори, с опаской приблизившись к обозначенному для стрельбы месту.
Я встала рядом, и мой взгляд упал на стрелы. Нам дали всего шесть стрел, а значит, и шесть попыток.
— Ты же у нас спортсменка… — протянула я, с сомнением глядя на лук. Я задумалась, смогу ли вообще натянуть тетиву и запустить стрелу.
— Ну что ж… — не стала спорить Минори. Видимо, она так же сомневалась в моих физических способностях, как и я сама. — Но в кюдо так много правил и особая техника…
— Думаю, нам нужно просто попасть в этот черный круг три раза, — отозвалась я, глядя на мишень.
Минори сняла пиджак, закрепила на груди мунэатэ, надела перчатку и неуверенно взяла в руки лук.
— Начнем… — пробормотала она.
Минори встала левым боком вперед, крепко сжала лук левой рукой и натянула тетиву за правое ухо. Пара секунд, Минори разжала пальцы, и стрела полетела вперед.
— Эх! — разочарованно поморщилась Минори, и только уважение к самому процессу стрельбы остановило ее от того, чтобы топнуть ногой.
Стрела даже не попала в мишень — наконечник застрял в стене.
— Это был пробный раз, — проговорила Минори таким тоном, словно все шло по плану.
Я стояла в стороне, нервно прикусив губу. Минори была сильной, ее мышцы позволяли натягивать тетиву и удерживать лук, отправляя стрелу к мишени, но техника и меткость явно страдали.
Вторая стрела, и вновь мимо цели, но третья попала в мишень — хоть и не туда, куда было нужно.
— Еще есть попытки, и у меня получается все лучше, — заверила меня Минори, сохраняя невозмутимое выражение лица.
Если до этого, во время кайдана и уже после, она нервничала, даже плакала, то сейчас явно прониклась духом соревнований, к которым была привычна. Я чувствовала ее сосредоточенность, собранность и готовность победить.
— А ведь мама хотела, чтобы я занималась кюдо, — заметила Минори. — Мама хоть когда-нибудь бывает неправа?
С этими словами она вновь натянула тетиву, и мне показалось, что вместе с этим она натянула и мои нервы. Выстрел — и Минори попала в цель, хоть и в самый ее край.
Минори резко выдохнула и прикрыла глаза. На ее губах появилась легкая улыбка, но взгляд оставался напряженным. Осталось всего две попытки, а попадание пока было лишь одно. У нее больше не было права на ошибку.
Закрыв глаза, Минори что-то тихо прошептала себе под нос, а потом расправила плечи и вновь приготовилась к выстрелу. Мне показалось, что она уже увереннее держала лук, далеко не так неуклюже, как делала это в первый раз.
Стрела рассекла воздух… и пролетела мимо цели.
— Нет… — прошептала Минори.
— Игра закончена. Вы проиграли, и ваша ставка остается у нас.
— Нет! — теперь уже громко воскликнула Минори.
Мне показалось, подруга задрожала, однако она справилась с собой и лишь плотно сжала губы. Сцепив и расцепив пальцы, Минори сняла нагрудник и перчатку, аккуратно уложила на место лук, а затем быстрым и нервным шагом покинула комнату. Я поспешила следом, захватив забытый пиджак.
— Мы проиграли! — зло воскликнула Минори, оказавшись на улице. Она молча взяла пиджак и накинула его на плечи. — Зачем мы взяли шкатулку с самураем? Я больше к ней не прикоснусь! Прошлая игра была проще…
Я промолчала. Это и правда была трудная игра, я с самого начала не рассчитывала на победу. Но также понимала, что без меня Минори не выиграла бы и в прошлый раз.
— Минори, успокойся! — мягко заговорила я и положила руки ей на плечи. Ее щеки покраснели, а лицо выражало смесь возмущения и расстройства. — Мы сыграем еще раз и выиграем еду. А в следующий раз обязательно вернем твою ставку!
— Моя ставка! — Минори уронила лицо в ладони. Судя по всему, она и забыла, что проиграла знания английского языка. — Я… я теперь не знаю английский…
— Как ты и сказала, здесь он тебе не нужен, — я продолжила попытки утешить ее. — Мы выиграем твои знания обратно, не волнуйся.
Я пристально смотрела Минори в глаза, сжимая ее плечи. Это привело Минори в чувство и, судя по всему, придало уверенности.
— Да… Да, ты права.
Минори глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Но нам все еще нужны вода и еда… — протянула я, опустив руки, и Минори с тоской посмотрела на домик, из которого мы только что вышли.
— Сделаю это сама, — предложила я, но мысленно надеялась, что Минори, как и в первый наш день здесь, откажется от моего предложения и пойдет со мной.
Она посмотрела на меня с сомнением, но при этом с облегчением. Прикусив губу, Минори произнесла:
— Ты уверена?..
Я вздохнула, так как вовсе не была уверена, но кивнула, а голос мой прозвучал твердо:
— Да.
Минори выдохнула и робко улыбнулась:
— Тогда… удачи.
Помедлив, она отошла и присела на тротуар, опустив голову на ладони. Я проследила за ней взглядом, а потом посмотрела на домик, в который должна была вернуться. Внутри узлом скрутилось напряжение. Я участвовала в азартных играх всего дважды и ни разу — одна. Но я привыкла полагаться только на себя. По крайней мере так я себе внушала. Я встряхнула руками, пытаясь избавиться от нервозности, и зашла внутрь минка.
Я должна выиграть. Не хотелось проходить через подобное в третий раз за день, так же как и не хотелось голодать и мучиться от жажды. И конечно, у меня не было желания потерять свою ставку.
На кон я поставила свой навык игры на скрипке. Терять его мне было страшно, но я понимала, что не готова была расстаться ни с воспоминаниями, ни с чувствами.
Спустя около пятнадцати минут я вышла из домика с едой и водой, которые сложила внутрь рюкзака.
Изнутри меня грела легкая радость, однако оказалась она далеко не такой сильной, каким было бы разочарование в случае проигрыша. В любом случае я ощутила, как по телу прошла волна облегчения, стоило мне разгадать все загадки этой игры.
Я выбрала шкатулку с гейшей. Что-то мне подсказывало: я больше не решусь выбрать самурая. По крайней мере если буду играть одна.