Он выходит, идет к нашему подъезду, а мы с Мышкой замираем в ожидании.

Минута, две, три…

Вздыхаю, пытаюсь аккуратно выглянуть в окно, но тут тишину двора прорезает крик тетки из опеки:

— Сто-ой!

И что-то тяжелое врезается в машину!

10 глава

Злата

— Стой, чертова псина!

Кактус с остервенением скребет дверь дорогущего внедорожника, пытаясь попасть к нам самостоятельно!

— О боже! — у меня вырывается стон. — Он же сейчас всю машину…

— Дай! Отдай! Фу!

Слышу совсем рядом крики тетки из опеки и нашего водителя. Еще какие-то голоса!

— Вы! Да вы! Да я вас! — задыхаясь, кричит наша церберша.

— Да вы кто, чтоб вы меня? — с наездом отвечает ей водитель.

И при этом в его речи проскальзывает явный южный акцент! Который я, кстати, раньше не замечала.

— Я! — тетка задыхается. — Я!..

— Че, из зоозащиты? — Федоров на нее реально наезжает.

— Этот пес мне чуть руку не откусил!

— Да не машите вы вашей авоськой! Чуть не считается! Повреждения есть? Нет? Че орете?

В жизни не слышала столько пренебрежения в мужском голосе. Они там у этого Вербицкого все под стать хозяину, что ли? Мышь хохочет, а я просто офигеваю.

— Отойдите в сторону, дайте прогулять собаку! Вы мне мешаете!

— Откуда у вас ключи от той квартиры? — горланит тетка.

— Работаю я! Собак выгуливаю!

— И на такой машине ездите?

— На чем хочу, на том и езжу! А вы отойдите! А то песик целый день не гулял. Не ровен час еще что-нибудь испортит.

— Вы!

— Идите, женщина, идите…

Слышу, как Федоров оттаскивает от машины Кактуса.

Тетка, похоже, стоит около нас еще какое-то время, потом все же отходит.

— Мы и будем так сидеть? — сдавленно спрашивает меня Маринка.

Я по-прежнему держу ее на полу между сиденьями.

— Сиди, Мышь.

Проходит, наверное, минуты три, как открывается багажник и в машину, сопя и радостно фыркая, запрыгивает наш пес.

— Ну и конь! — почти уважительно тянет Федоров, садясь на водительское сиденье. — Я его еле удержал!

Машина заводится, выезжает со двора.

— Можете вылезать!

— Кактус, Кактусик! — Маришка кидается тискать нашего квартирного песика. — Ой, Злат! У него тут какая-то бумажка!

— Дай, — забираю у нее обслюнявленный клочок. — Это откуда? — спрашиваю, конечно, водителя, а не пса.

— Да тетка там ваша эта че-то в руках держала, — морщится Федоров. — Он у нее вырвал… Ох, орала, ох, орала!!!

На автомате сую в сумочку нашу случайную находку.

— Ладно, поехали, куда там надо, — хмурюсь. — Документы со мной, а вещи потом заберем.

.

Глеб

Листаю подготовленные Серым проекты брачного договора…

Тот сидит напротив с таким выражением лица, будто ему трудно дышать.

Стандартная шапка, перечисление данных… Сколько ж тут листов?

Стоп!

— Что значит — я должен мыть ей ноги? — тут Серый странно кряхтит и сгибается пополам!

Ржет, что ли? Вот зараза!

— Серый! Это что за выходки? — у меня глаза лезут на лоб.

— А что? У нее некрасивые ноги? Ты что-то имеешь против?

— Серый!

— Ладно, ладно… На, у меня другой есть… — протягивает мне подшивку чуть тоньше.

Наученный горьким опытом, листаю…

— Серый! Исполнение супружеского долга не менее четырнадцати раз в неделю?! — вскакиваю.

— Тебе что, мало? — этот стервец уже просто завалился на бок на стуле, пытаясь отдышаться.

— Серый! — выставляю угрожающе палец, потом смотрю на него…

Ну дурак же ж, блин!

— Слышь, ты заколебал! Давай посерьёзнее!

Че-то реально он достал меня.

— Да на, на тебе посерьёзнее!

Выкладывает передо мной одинокую страничку, в которой очень скупо указано, что все добрачное имущество, включая кредиты, при разводе остается за каждым из супругов. Имущество, приобретенное в браке, после развода будет принадлежать тому, на кого оно регистрируется.

Хмыкаю.

— Что, вот так все просто? — даже не верится.

— А что? Ты претендуешь на ее квартиру? — и опять краснеет, задерживает дыхание…

Вот зараза!

— Серый! — надоел. — Кто меня на фиктивный брак уговаривал?

— Глеб, я бы на самом деле ее по СБшникам погонял. Откуда ты ее достал вообще?

— В кафе познакомился, — отвечаю скупо.

— Слушай… А как ты… — Серега хмыкает. — Ну…Тут лишь бы японцы не пронюхали, что брак фиктивный…

— Не пронюхают! Кстати! — поднимаюсь, размахивая пресловутым контрактом. — Надо какой-нибудь ужин по поводу моей помолвки организовать.

— Попроси Кристину, — опять давится от хохота мой адвокат.

— Серый! Напросишься!

— Ой, ладно! Все! Уморил! — он шумно дышит, обмахивается какой-то папкой.

— Кстати, Кристина нас с ней уже видела! — довольно улыбаюсь, вспоминая лицо этой куклы.

— И как?

— Не знаю, кажется, она еще не обрела заново дар речи…

.

Злата

— Федоров, а ты куда нас везешь?

Машина уже минут десять колесит по какому-то то ли лесу, то ли парку. У меня начинают закрадываться смутные подозрения. Я с совершенно незнакомым мужиком. В большой черной машине. Вдали от цивилизации. На работе думают, что я в деревню уехала. И даже тетка из опеки решит, что мы просто от нее бегаем. Как-то сразу захотелось в туалет.

— Шеф сказал вас к нему привезти, — совершенно беззаботно отзывается водитель.

— Ну, — хмурюсь, — и вези к нему!

— Ну и везу! — Федоров оборачивается и странно на меня смотрит.

А я выглядываю в окно и замираю.

Мама дорогая!

И что, люди правда там живут?

А это на одну семью или на несколько?

А сколько времени этот дом пылесосить?

— Вот, пожалуйста! Выгружайтесь!

Ленд Крузер останавливается у парадного крыльца большого импозантного дома.

Колонн нет, но и без них все более чем помпезно. Панорамные окна, застекленные двери. Какая-то дорогая порода дерева.

А что, в нашем климате так можно?

Красиво, на самом деле. Даже очень.

Я почему-то представляла этого Вербицкого в какой-нибудь холостяцкой квартире. Такой… В стиле лофт или хай-тек. Белые стены, черные диваны…

Выхожу из машины, замираю от удивления и восторга.

А вот Мышь с Кактусом времени не теряют.

Они выскакивают на поляну и…

Этот обормот, конечно, решает тут же пометить территорию!

— Куда! Кто посмел! Мои розы! — слышу грудной, хорошо поставленный голос.

Распахивается дверь, вылетает крупная дама в строгом платье.

— Что за балаган?! Федоров, ты кого привез?

Наш бойкий водитель перед этой толстухой тушуется, краснеет и еле выдавливает из себя:

— Вот, Раиса Ильинична! Шеф велел привезти!

— Что значит “велел”? И мне не сообщил? — она поворачивается ко мне. — Чего стоишь разинув рот? Вход для прислуги с другой стороны! И кто тебя взял с дочкой?

11 глава

Злата

— Я не дочка! — возмущается Мышь.

— Я не прислуга, — вторю ей я.

— Я не… — что-то начинает говорить Федоров, но тут же замолкает, потому что мы слышим, как хлопает дверь автомобиля и…

— Здравствуй, тетя!

Ой…

А я и не слышала, как он подъехал.

И сразу все замолкли. Даже его… тетя?

— Я думал, что у вас чуть больше вещей, — окидывает он нас с Мышью насмешливым взглядом.

— Мы не смогли, — хмурюсь. — Там были…

— Понял, — хмыкает он и задумчиво оборачивается на Кактуса, жующего газон.

Ну любит он травку, ну что ж поделать! Все собаки такие!

— Глеб! — вскидывает подбородок дама. — Что все это значит?

— Тетушка, — он чуть склоняет голову в приветствии, — позволь тебе представить мою невесту, — указывает на меня, улыбаясь. — Злата.

Тетка, надо отдать ей должное, всего лишь распахивает глаза. Ну еще дергается странно, будто ее пчела в попу ужалила. А так, молодец! Держит удар.

— Глеб, я надеюсь, у тебя есть объяснения…

— Ну какие тут могут быть объяснения? — пожимает плечами Вербицкий. — Ты же давно просишь внуков!

Что?!

Стоп!

Теперь удар держать мне!

Хотя у меня тут только что был мастер-класс!

Как там надо? Когда крайне офигиваешь, надо вскинуть подбородок, раскрыть глаза… Нет, попой дергать не буду, уж слишком близко наш лох стоит…

— Каких внуков? — шиплю я, стараясь, чтобы меня слышал только Глеб. — Про внуков ничего в договоре не было!

— А ты что, имеешь что-то против детей? — невинно вскидывает брови тот, за кого я замуж собралась.

— ДА! — выкрикиваю на весь двор. — Имею!

— Да? — он, кажется, удивлен еще больше. — А так и не скажешь! — оборачивается, ищет взглядом Мышь, которая зачем-то влезла в клумбу.

— Злата, смотри, божья коровка! — протягивает мне она ладонь.

— Глеб Вербицкий, — разносится с крыльца, — не уделишь ли ты мне пару минут? — вот тут она все-таки бледнеет. — Наедине! — разворачивается и уходит в дом.

Вербицкий, глядя на это, как-то очень добродушно усмехается.

Так добродушно, что даже на пару секунд кажется мне очень… милым… Нет! Это не про него! Красивым? Он и без улыбки красив… Приятным! Да! Вот! Оно… На пару секунд этот мужик показался мне очень приятным. Даже притягательным.

А потом он оборачивается:

— Спроси у прислуги, где конюшни. Отведи туда пса. Потом проходите в дом, мне надо дать тебе инструкции.

И идет вслед за своей тетей.

И все…