Я видела, что муж реально ловил кайф от грандиозных сделок, от классно проведенных переговоров, от невероятных слияний. У Егора горели глаза, когда он говорил о своей работе. А у его отца — когда он смотрел цифры на счетах.

Кажется, мой муж за шесть лет правления уже удвоил капитал. Но… Если бы не появился Сашка…

Идиотское завещание их деда — самого старшего Полянского, которого я не застала. Весь капитал переходит тому из наследников, у кого первым рождается сын.

Сын.

Интересно, Егор выбирал пол ребенка? При ЭКО это возможно…

Выдыхаю.

Не стоит об этом думать.

Лучше подготовиться к визиту Федора. Он сейчас в Москве со своей пассией. Именно из-за него мы ждали почти полтора месяца, прежде чем устроить этот ужин в честь Александра Егоровича Полянского.

Федор — это двоюродный брат моего мужа. Да… У его отца есть старший брат. Но весь капитал перешел к Григорию Полянскому, как только родился Егор. Потому что Федор был младше. На два месяца.

Это стало причиной многолетней вражды в семье. Снова общаться братья стали лишь недавно. После того, как Егор проспонсировал Федора, своего кузена. Специально это сделал, чтобы помириться. Сам ездил к брату. Помогал ему составить стратегию развития.

Федор занимается спортивным клубами. Кажется, мужчины на этом и сошлись. Егор сам, как мальчишка, с радостью гоняет мяч и болеет за футбольную команду кузена. Они хорошо общаются. И вот сегодня на семейный обед мы ждем Федора с невестой — Лерой. Они вот-вот должны подъехать.

— О! Какие люди! — слышу восторженный голос свекрови.

— Рад видеть еще одного Полянского, — это странный юмор моего свекра.

Надо выходить.

Прижимаю к себе покрепче Сашку, выхожу в холл и… Замираю, онемев.

Невеста Федора явно беременна…

Егор

— Так, ну наша ветка опять справилась первой, — довольно хмыкает отец, вызывая во мне дикое желание дать ему в морду.

— Да и плевать! — расплывается в улыбке Федька, прижимая к себе невесту. — Может, там у нас вообще девчонка! — кладет ладонь на Лерин живот.

Девушка улыбается, глядя на моего брата. Эти двое счастливы. Им не нужно было гнаться за условиями завещания. Они просто ждут ребенка. Черт!

Ищу взглядом Маруську. Ласточка моя. Подхожу к ней, обнимаю, целую макушку. Мы же тоже счастливы, да, любимая?

— Поздравляю вас, — выдавливает из себя моя жена. — А, — ее голос становится растерянным, — вы решили без свадьбы?

— Да кто ж нам даст? — ржет Федька. — Там мамаши что-то обсуждают.

— Эти светские приёмы, — закатывает глаза Лера, — ненавижу!

Да, Лерка у него ему под стать. Дайверша, скейтерша и еще какая-то там — ша… Бойкая девица, которую я, кажется, в платье никогда не видел… Ну и что? Да пофиг. Они отличная пара… Я рад за них. А Маша?

А Маша бледная… Да… Черт… Ладно. Этот вечер скоро закончится. Всех выпровожу и наконец побуду с ней наедине. Как же хочется просто прижать ее к себе. Боже, Маруська, как же мне не хватает близости с тобой…

Ничего, я вытерплю. Я смогу. Немного подождать, пока все волнения улягутся. Мы справимся.

Маша

Перехватываю поудобнее младенца, натягиваю улыбку.

— Поздравляю! Мы очень рады!

Звучит что-то еще, но…

Не могу.

— Извините меня, — лепечу неуверенно, — Саше спать пора, я уложу его.

— Поручи няням и спускайся, — командует свекровь.

Киваю. Именно так я и планировала. Не могу заставить себя возиться с этим ребенком.

Поднимаюсь в детскую, передаю младенца няне. Смотрю пару секунд на то, как его раздевают. Нет. Ничего не екает внутри. Не мой это сын.

Тихо выхожу, спускаюсь по лестнице.

— Федька, — слышу веселый смех из гостевого санузла, — дай руки спокойно помыть!

— Да мой на здоровье, — мурлычет брат моего мужа.

Да уж, эти двое явно подходят друг другу.

Улыбаюсь. Решаю подождать, чтобы не смущать их своим появлением.

— Ты видел, как она смотрела на мой живот? — вдруг спрашивает жениха Лера.

— Ну, у нее это больная тема, — отзывается Федор.

— Боже, я бы никогда на такое не пошла, — слышу явные осуждающие интонации.

— Ты о чем?

— Он же явно купил ребенка для завещания! А она кроху держит так, будто он ей противен. Бедный малыш!

— Да нет, Лер, там все не так, — что-то пытается ей объяснить Федор, но я уже не слышу.

Их голоса удаляются, а я, как подкошенная, оседаю на ступеньки лестницы.

Бедный малыш.

Купили ребенка…

Противен?

Сижу, судорожно сжимая перила, но не могу подняться. Боже, как же теперь жить?

В таком виде меня и находит муж.

— Марусь, ты что?

— Егор, я не могу…

П

СТОП

26.02

Егор

На что я рассчитывал? Все не так! Все неправильно!

Не надо было говорить ей.

Просто бы привез этого ребенка в дом, поручил бы нянькам…

Зачем?

Чего я добивался?

Не хотел ей врать?

А кому тогда хотел?

Себе?

Себе я точно врал!

Смотрел на жену и повторял, как мантру, что она женщина, что у нее включатся материнские инстинкты, что она же мечтала об этом…

Нет.

Все к черту

Я убиваю ее.

Я долбанный эгоист.

Этот ребенок…

Он только мой.

Я вынудил ее назваться его матерью.

Но это не ее сын.

Она не носила его под сердцем, не кормила грудью и…

И все.

Сижу на ступенях пустой лестницы и смотрю в темный холл.

Сквозь витражные окна прорывается свет фонарей, в доме стоит тишина.

Вдруг крик.

Сашка.

Мой сын.

Проснулся.

Шорох, звук шагов.

К нему подошла ночная няня.

Они отлично справляются.

Без меня.

Я тут совершенно не нужен.

И Маша.

Маша тоже тут совершенно не нужна.

Тяжело встаю, смотрю наверх.

Нет, я сейчас туда не пойду.

Там ребенок.

Не хочу.

Останусь внизу.

В кабинете есть диван.

И плевать, что подумает прислуга.

Маша

Утром в доме жутко тихо.

Егор опять спал внизу. Наверное.

Я не видела его с утра. Вероятно, он уехал раньше, чем я спустилась.

Прислуга молчит и отводит глаза, но я просто кожей чувствую их осуждение.

Я для них недомать, недожена… Глупое бессмысленное существо, которое не занимается ни домом, ни мужем, ни ребенком…

Ребенок. В его спальне тоже тихо.

Просто от нечего делать захожу в ту комнату, которая определена под детскую.

Она напротив нашей. но мне это жутко мешает. Я хочу. чтобы этот ребенок был как можно дальше.

С ним возится Ирина. Он довольно гулит.

Кажется, она делает с ним что-то вроде гимнастики.

— Доброе утро, мама, — с идиотской улыбкой произносит няня.

Я молчу.

— Мария Сергеевна, вы не посмотрите немного за Сашенькой. Я что-то, — Ирина неловко переминается с ноги на ногу.

— Конечно, идите, — подхожу ближе к пеленальному столику. Неужели так трудно сказать, что тебе надо в туалет.

Стою и смотрю на этого карапуза.

Он машет ручками, ножками, забавно пыхтит.

Из-за него все рухнуло.

Нет, не из-за него.

Из-за меня.

Из-за того, что его родила не я.

Рвано выдыхаю, обхватываю себя руками.

Из-за меня, из-за моей ущербности у этого крохи нет матери.

И я лишаю его отца.

Раньше Егор хотя бы пытался с ним общаться.

Сейчас он уже которые сутки попросту к нему не подходит.

Он уже которые сутки не поднимается на второй этаж.

Он пытался.

Криво, косо, коряво, но он пытался спасти нашу семью.

Как мог.

Как привык.

Принял решение, реализовал.

Его так приучили с самого детства.

А я?

Что делаю я?

Я сейчас все рушу.

Наш брак, свою жизнь, его жизнь и жизнь этого малыша.

Нет… Так нельзя.

Ой… Ребенок начинает кряхтеть и… Пищать.

Дура няня оставила его раздетым после гимнастки.

А может, ему просто странно, что его никто не поддерживает.

Ну…

Нет!

Только не плачь.

Саша! Или как там тебя?

Я начинаю нервничать. Хочется выбежать из комнаты. От детского плача кожа покрывается мурашками, в горле становится ком.

Маша! Что ты за изверг? Подойди к ребенку!

Подойди!

Несмело делаю шаг вперед.

Он кряхтит, будто тужится. Закидывает ножки набок. Пытается двигаться?

Протягиваю ему руку. Мальчонка крепко хватается за мой палец, тянет его к себе и совершенно обезоруживающе улыбается своим беззубым ртом! И в этот момент он так похож на Егора. На моего любимого Егора.

— Сашка, — шепчу я ему и беру на руки. — Малыш, как же ты похож на папу!

И по груди у меня разливается тепло и нежность.

Это же его сын.

Это же маленькая копия моего любимого мужчины.

Похож как две капли воды. Только вот глазки темные. У Егора серые, а у Саньки, видно, где-то доминантные гены проступили. Но…

Но какой же ты хорошенький.

Ой.

Старательно подгузник наполняешь!

Ко мне тут же подлетает няня.

— Давайте я его переодену.

— Не надо, — оборачиваюсь резче, чем было надо, — я сама…

Егор

Счастье, что в городе осталась квартира.

Сначала было тяжело сюда приезжать.

Это место, где мы были счастливы. Это место, где моя Маруська смеялась и целовала меня вечерами. Где мы с ней вместе засыпали и просыпались, принимали ванну, дурачились на кухне.

И вдруг оглушающая тишина.

Пустота.