02.03

Лифт услужливо привозит меня поближе к мужу.

Пока еще мужу.

Захожу в фойе.

Чувствую, что дыхание сбивается, руки вспотели.

Люльку с Санькой повесила на предплечье на манер крестьянской корзины.

Мне с ним тяжело. Хоть он еще и кроха.

— Здравствуйте, — захожу в приемную моего мужа. Просторный светлый кабинет, оборудованный по последнему слову техники. Стильный интерьер, мягкие диваны. Любому зашедшему сюда должно быть ясно, что владелец умен, богат и обладает отменным чувством вкуса. В общем-то, так оно и есть.

— Добрый день, — на меня удивленно и чуть высокомерно смотрит молодая девица. Странно. Егор никогда не любил молодых секретарей.

— Я к господину Полянскому, — киваю ей, перехватывая поудобнее Сашку.

— Извините, — девица опускает глаза, в ее взгляде не смущение. Нет. Усмешка. — У него очень важная встреча.

Молчу. Меня будто грязью облили. У него важная встреча, из-за которой ему даже не хотят сообщить о приходе жены?

— Я его жена, — произношу тихо, но очень твердо. — Доложите.

Девица вскидывает удивленный взгляд, демонстративно медленно тянется к селектору, нажимает вызов.

— Егор Григорьевич…

— Я же сказал, меня ни для кого нет! — орет с той стороны мой муж. — НИ ДЛЯ КОГО!

Отбой связи.

Секретарша вскидывает бровь, смотрит на меня чуть надменно. Дескать… “Я же говорила!” и, не пряча наглой ухмылки, пялится в монитор.

Я стою перед ее столом, окаменев.

Эта дрянь даже не хочет предложить мне кофе! Просто игнорирует.

У нее такие распоряжения? Или мой муж начал выбирать персонал не по профессиональным качествам?

Не успеваю додумать эту мысль, как дверь приемной распахивается…

Егор

— Я же сказал, меня ни для кого нет! — рявкаю в селектор, не думая о произведенном эффекте.

А зря.

Зараза, прилипшая ко мне год назад, опасливо дергается, округляет глаза.

Она не так глупа, как мне вначале показалось.

— Сядь, — приказываю ей.

Сам набираю сообщение своему СБшнику: “В мой кабинет! Немедленно!”

Регина стоит как вкопанная. Кажется, боится пошевелиться.

— Сядь! — повторяю на пару тонов выше.

И этот окрик для нее становится сигналом к действию.

Только она, конечно же, не садится!

Нет!

Несется к двери.

Преграждаю ей путь.

Стоп!

Ты сама затеяла опасные игры, шлюшка.

Хватаю ее за запястье, но эта дрянь выскальзывает, хватается за ручку.

Черт! Успел ли подняться Гоха?

Маша

Дверь приемной распахивается, и к столу секретарши подбегает Гошка. Я давно его знаю, Егор ему доверяет, у них хорошие, почти неформальные отношения.

— Что случилось? — сдавленно спрашивает он у секретарши.

Та округляет глаза.

— Не знаю, — показывает на меня рукой. — Вот.

— Марь Сергевна? — Гоха что-то хочет спросить, но тут из кабинета моего мужа выбегает девица.

Она очень взбудоражена, глаза горят, дыхание сбилось, щеки алеют. Красивая. Темноглазая брюнетка явно татарских кровей. Шамаханская царица.

На мгновение замирает, злобно и презрительно глядя на меня, но тут же выбегает в коридор, к лифтам.

В дверях появляется мой муж.

Без пиджака, растрепанный, возбужденный…

— Гоха! — кричит он, обращаясь к помощнику, но вдруг замечает меня, и его взгляд становится растерянным… даже потерянным. — Маша?

Егор

Это все… Ты хотел быть подонком, Полянский, ты стал им.

Никогда ты не сможешь объяснить своей жене, что здесь произошло.

Никогда ты не сможешь оправдаться перед любимой.

Ничем.

Смотрю в ее глаза и понимаю, что шансов ноль.

Но я же должен хоть попытаться!

— Маша.

— Егор, извини, — она отворачивается, прячет глаза. — Я хотела позвать тебя пообедать вместе… — ее голос срывается, а я только сейчас понимаю, что она с Сашкой.

Черт!

Она ехала сюда с Сашкой. Пообедать!

Если бы не эта дрянь, я бы сейчас держал на руках своего сына, обнимал свою жену.

Внутри все сжимается в комок и обрывается.

Я понимаю, каким меня Маша сейчас видит.

Я понимаю, что она сейчас думает.

Но нет! Без объяснений я тебя сейчас не отпущу!

— Прости, я вижу, ты занят… — лепечет жена.

Нет! Маша!

— Марусь! О чем ты? Для тебя — никогда.

— Ну, — она грустно усмехается, — твоя секретарь меня не пустила, — отворачивается.

Что? Как?! У всех моих помощников есть циркуляр с вип-персонами, и Маша там первая в списке.

— Этот вопрос я решу чуть позже, — бросаю убийственный взгляд на тупую соску, которую еще до командировки собирался уволить.

— Егор, — в приемную пружинящим шагом заходит Мишка Ермолин, мой исполнительный. — Австрийцы!

Правая рука и левая мозговая доля моей компании обводит кабинет недоуменным взглядом.

— У вас все в порядке?

— Да! — быстро кивает Маша и натянуто улыбается. — Да! Извините! Мы побежали! Работайте! — поворачивается ко мне. — Дома увидимся!

— Маша! — пытаюсь ее удержать. — Подожди меня! — киваю на свой кабинет.

— Егор, — она нежно берет меня за руку, — ты зря волнуешься! Пообедаем дома, — улыбается лучезарно, но я вижу ее глаза. Бескрайнюю боль в ее взгляде. — Приезжай пораньше!

— Ну у нас вообще сегодня только эти переговоры, — басит Ермолин. — В Красноярске работали сорок восемь часов без перерыва на сон. К женам под бочок хочется, — хохмит мой друг, видя, что надо чуть-чуть разрядить обстановку.

Я подхожу вплотную к моей Марусеньке, беру ее лицо в ладони.

— Маш.

— Егор, — она настойчиво отводит мои руки, — я буду ждать тебя дома.

Конец ознакомительного фрагмента