— А? Нет! Это для тех, кому надоело сидеть в кабинете, — говорит как о чем-то само собой разумеющемся. — Есть уникумы, которые сюда в девять утра приходят с ноутбуком и каким-то специальным сортом кофе. Остальные потом страдают без кофе-машины.

— Это же сейчас была шутка?

Он смотрит на меня удивленно и с усмешкой.

— Нет, — пожимает плечами. — Какая разница, как люди работают, пока они работают! Да еще и эффективно.

Я округляю глаза, а он доволен.

— Проходите! — толкает какую-то дверь. — В нашу святая святых! С точки зрения юротдела.

Опен-спейс на десяток рабочих мест. Очень красиво и стильно оформлен. Много цветов, где-то стоят кресла-мешки, на столах у людей фотографии, на стене висит большой коллаж с какого-то корпоратива, на подоконнике — мягкие игрушки, подушки, между ними чья-то забытая чашка. Им тут классно! Они любят это место, иначе не украшали бы так. А компания ценит своих сотрудников.

Первый раз задумываюсь, что может, то, что нас Курьер Маркет купил, не так уж и плохо.

— Вы знаете, как у вас сортировали договора? — слышу его голос откуда-то из глубины соседнего кабинета.

Это архив. Сейчас между стеллажами гигантской пирамидой стоят короба с нашей документацией. Он внимательно смотрит на ярлыки.

— Вот тут, похоже, коммерсы, — оборачивается ко мне. — По алфавиту? Или по годам?

— По годам, — подхожу к нему ближе, тоже смотрю надписи. — А внутри года уже по алфавиту. Только…

Он уже успел найти коробку за текущий год:

— Что только?

— Только есть еще папка с незавершенными!

— Это что значит?

— Если они мне его не прислали, то, скорее всего, еще не зарегистрировали.

— Что за бардак?! — он просто вскидывает руки.

— Тимофей Леонидович, — сокрушенно вздыхаю, — вы не представляете, как я с вами согласна!

Он смотрит на меня во все глаза и готов ругаться, но я уже нашла нужный ярлык.

— Вот эти два, — тыкаю на короба в самом низу.

— Отойдите, — он аккуратно оттесняет меня от пирамиды, подхватывает верхние три или четыре короба.

Сколько же они весят? Каждый килограммов по пятнадцать, не меньше. Я смотрю, как напрягаются мускулы на его руках, сквозь тонкую футболку видно, как работают мышцы спины. Почему-то я тоже вся напрягаюсь, по спине бегут мурашки, а по низу живота разливается теплая волна. Что это со мной? Как?

Отворачиваюсь, шумно вздыхаю.

— Что-то не так? — он уже достал нужные коробки.

— А! Нет, — стараюсь сделать невинное лицо. — Просто пыль, — потираю переносицу, будто собиралась чихнуть. Мне показалось, или он как-то странно ухмыльнулся?

— Давайте искать, — открывает первую.

Там черт ногу сломит. Кипы бумаг без маркировки, без делителей. Ну кто так хранит? Подозреваю, что наши. А Курьер Маркет уже просто погрузил, как было. Стою на коленях перед ящиком, перебирая скрепленные степлером листы. Он тут же, рядом со мной, присел на корточки. О его спине я сейчас не думаю, просто работаю. И он рядом. И мне совсем не страшно. Даже наоборот. Мне очень нравится сейчас чувствовать себя не одной.

— Вот он! — узнаю цветные ярлыки, которые сама же и наклеивала, отмечая места для подписей.

Седов подсовывает ладонь под стопку листов, помогая мне достать контракт.

— Вот, — листаю, — да, с их печатями. Оригинал, — из договора выпадает какой-то посторонний листок, поднимаю его, чтобы положить назад в коробку и дергаюсь: — Черт! Эти раздолбаи на моего Фарида бумаги в МВД не отправили! — плюхаюсь попой на пол, жмурюсь от досады. — У него проблемы с миграционкой будут! И теперь с ними даже не поругаешься! — поднимаю на Седова расстроенный взгляд: — Ваши могут это сделать? Формально мы же уже в составе Курьер Маркета.

Он замирает, сжав губы. Взгляд тяжелый.

— Мы не собирались продлевать контракты курьерам, — отвечает наконец. — Хотели предложить им оформить самозанятость и заключать внешние договора.

— Нет! — выкрикиваю. — Так же нельзя! Только не в ценных грузах! И мои ребята… — снова смотрю на анкету Фарида. — Он так не сможет. Ему миграционное оформлять. У Димки какие-то вечные проблемы с социальными службами, тоже нужна работа официальная.

— Зачем нам сотрудник с проблемами? — Седов быстро встает.

— Это не его проблемы! Это его матери проблемы! А мальчишка классный! Учится еще. Ему надо дать шанс! И он благодарный. Всегда выходит вне графика. Было однажды, что в пять утра в аэропорт вез отправление.

— Послушайте, Маргарита Сергеевна… — Седов смотрит сверху вниз, уперев руки в бока. Не выдерживаю, вскакиваю, хотя я ему едва выше плеча. Не боюсь я тебя!

— Нет, это вы послушайте! — выпячиваю подбородок. — Вы купили целую компанию ради ценных грузов, и сами же нас и гробите! Мы — это не список контрагентов и не контракты, — трясу перед его носом договором. — Это люди! И вы сейчас этих людей сами же и выбрасываете!

Стою и ору на начальника начальника. Наедине, среди коробок. А в чае точно был только зверобой? Первая ярость прошла, и меня начинает трясти. Не знаю, куда деть глаза, опускаю их на договор, который изрядно помяла.

— Дайте, — Седов забирает у меня бумажки. — Мы сегодня здесь вроде бы для другого собрались?

Я послушно отдаю ему договор, несмело поднимаю взгляд, а он смотрит на меня с усмешкой.

— Что я смешного сказала? — огрызаюсь.

— Ничего, — качает головой и уходит сканировать договор. — Я обещаю подумать над стратегией развития вашего отдела.

Тим

Орет на меня. Бессмертная, что ли? Главное, сама мне по плечо, но чуть не подпрыгивает. А мне ржачно. Ничего не могу с собой поделать, стою смеюсь. Хотя любого другого уже в порошок бы стер!

— Дайте, — забираю у нее договор.

Растерянная, удивленная. Она что, ждала, что я тоже сейчас орать начну? Начальница-камикадзе, блин. Иду к общему сканеру в юротделе и кладу под крышку контракт. Пока мфушка жужжит, делая копию, стою и думаю. А ведь это может быть хорошим поводом! Ведь это аргумент! Мы всех курьеров сокращаем и переводим на самозанятость, но с ценными грузами так нельзя! Поэтому мы их выводим из структуры Доставки и переводим в мое прямое подчинение.

В голове сразу же всплывают вопросы, которые мне обязательно зададут вожаки, но я уже знаю, что найду на них ответ. Это именно то, что мне было нужно! Она будет работать у меня. Будет приходить ко мне по сто раз на дню, пока не привыкнет, пока не научится спокойно относиться к моим прикосновениям. Или наоборот. Неспокойно.

Вспомнил ее реакцию на мою спину. Может, это займет не так уж и много времени.

Вытаскиваю из-под крышки договор, бросаю его назад в короб незарегистрированных, смотрю на мою самочку. Пошли, девочка. У нас с тобой впереди длинный день!

Пропускаю ее вперед, сам достаю телефон, чтобы быстро черкануть Егору, и хмурюсь. В почте письмо от Громова — ответ на мой запрос о ее уровне жизни. И в превьюшке видна первая фраза: «А ты точно хочешь это знать?»

Глава 8

Тим

Целый день не нахожу себе места.

Громову на его письмо отвечаю «Да» и получаю от него загадочное «Давай созвонимся». Не похоже на Алексея Дмитриевича. Он, конечно, друг отца и вхож в наш дом, но, во-первых, он всегда четко выполнял мои поручения. Несмотря на то, что тридцать лет назад меня за шкирку зубами таскал. А во-вторых… Не знаю, что «во-вторых», но нервничаю. Егору позвонить возможности нет. Она рядом. Ставлю себе напоминалку — созвониться с ним вечером. А сейчас работа.

Разбираем договора, выясняем все скользкие моменты. Она объясняет все, что у меня вызывает вопросы. Многое мне не нравится — мы так не работаем. Делаю себе пометки, чтобы изменить эти пункты при перезаключении. Время близится к пяти, и я зову ее выйти.

— Может, пообедаем? — стараюсь держаться отстраненно.

— Я… — смущается, заводит прядь за ухо. — Мы же уже заканчиваем!

— Все равно, — откидываюсь в кресле. — Составьте мне компанию, — улыбаюсь, давая понять, что это не приказ. — Ненавижу есть один.

Не хочу ее от себя отпускать, несмотря на то, что не терпится позвонить Громову. Что бы он мне там не приготовил, оно от меня не убежит. А Маргарита может. Сейчас она близкая, теплая. Сейчас мы вместе. Работаем, но это не важно. Важно, что вместе.

Она смущается, но соглашается. Раскованность уходит, но страха нет. Уже хорошо. Я тебя к себе приучу, моя самочка. Нервно хохочу про себя. Шутка эволюции — не человек приручает волка, а наоборот. Интересно, какой глагол уместен в этом случае? При… лапил? Тогда уж «облапил», то есть «облапал». Черт! С усилием отвожу от нее взгляд. Я могу рядом с ней не думать о сексе? Хотя бы минуты две подряд!

Привожу ее в стейк-бар в полуквартале от нашего бизнес-центра. Погода хорошая, люди уже заняли летнюю веранду. Свободных мест нет, но меня тут знают. Официант с услужливой улыбкой ведет нас во внутренний двор. Тихое зеленое место. Ни шума машин, ни любопытных глаз. Нам подают меню, хотя я уже знаю, что буду заказывать.

— Надеюсь, вы не вегетарианка, Маргарита Сергеевна? — смотрю на нее лукаво.

— Нет, — улыбается, краснеет. — Можно просто Рита.

Ух ты! Вот это поворот! Знал бы, давно бы обедать позвал. Или завтракать. Черт!