Отец подчеркнул эту последнюю фразу крепким ударом кулака по столу, который заставил встревоженную Прюнель вздрогнуть. Затем, словно для самого себя, Рок принялся перечислять места, где может произойти следующее нападение, но дочь слушала его лишь вполуха — ей не терпелось излить душу.

— Завтра я направлю Блюстителей на все наши границы, и они наложат заклятие истины на каждого прибывающего в графство, — прогремел отец. — Если мы сцапаем Тёмного, поверь мне, я сумею заставить его говорить и выведаю все их планы!

— Я хочу сказать тебе нечто важное… — попыталась наконец заговорить Прюнель.

Но отец ещё не закончил.

— Левен раздосадован, он всерьёз собирался помериться с ними силами. Ну что ж, это в порядке вещей, он стал мужчиной и рвётся проявить себя. Я сейчас внимательно к нему присматриваюсь — как бы его не прельстила тёмная магия, это всегда так быстро случается! И вдруг нá тебе! — не пришлось принять участия в бою. Так что имей в виду: он в прескверном настроении; не обращай на него внимания, завтра ему полегчает. — Рок поднял указательный палец. — Тихо, он как раз возвращается из конюшни.

И в самом деле они услышали, как Левен, по своему обыкновению, неосознанно насвистывает мотивчик собственного сочинения. Прюнель сдержала сильное желание возвести глаза к потолку. Разговаривать в присутствии Левена невозможно, придётся терпеливо ждать удобного случая!

Молодой человек открыл дверь, вошёл, стуча по полу тяжёлыми сапогами, и тоже сел за стол. Он отсутствовал всего несколько дней, а уже заметно изменился, стал более крепким, почти таким же внушительным, как отец.

С улыбкой на губах Левен уставился на Прюнель.

— Ну как, сестрёнка, рада, что мы вернулись? — спросил он.

Покопавшись в своём мешке, он вынул свёрток и протянул его девочке.

Она разорвала бумагу и обнаружила внутри сладкий хлебец, восхитительное лакомство из восточных земель графства.

— Ой… это очень… спасибо, Левен, — пробормотала Прюнель, удивлённая подобным великодушием.

Даже Рок казался изумлённым.

Левен налил себе кружку напитка, осушил её почти одним глотком и удовлетворённо выдохнул.

— Представьте себе, когда я покидал дом Рюиссо, со мной случилось нечто невероятное. — Он замолчал, посмотрел по очереди на отца и сестру и продолжил: — Еду я спокойно, как и полагается храбрецу, любуюсь закатом, кроликами, которые весело прыгают в сторону от дороги…

Снова молчание, и снова большой глоток пива.

Это раздражало. Что это с ним? Почему он никак не перейдёт к сути дела?

— Приблизившись к дикому месту, Волглой пустоши, я решил пойти в город длинным путём. Пешком, чтобы дать отдохнуть коню. Знаете, по белой дороге, которая бежит вдоль узкого рукава реки?

Рок кивнул, а у Прюнель спёрло дыхание. Волглая пустошь, белая дорога, рукав реки…

Вот и всё. Девочка очень хорошо понимала, куда клонит брат!

— И вдруг — надо же, какая неожиданность! Представьте себе, через реку перекинут мост. Новенький, как свежее яйцо. Очень красивый и сработанный мастерски.

— Без сомнения, творение какого-нибудь ученика, который тренировался в наше отсутствие, — заметил отец. — А что, хорошая мысль — мост всегда полезен! Разрешения никто не спрашивал, но мы не станем порицать этого неизвестного подмастерья — он работал на благо всех.

Его слова ничуть не утешили Прюнель, ибо на обращённом к ней лице Левена читались только суровость и угроза.

— В каком-то смысле безусловно, — ответил брат. — Мы могли бы даже поблагодарить его лично, поскольку заклинания всегда имеют клеймо… Я наложил распознающее заклинание и узнал имя строителя. Строительницы, если быть точным!

Его сестра мгновенно побледнела, как будто кровь застыла у неё в венах.

Рок нахмурил брови.

Левен, презрительно изогнув губы, заговорил снова:

— Вот почему я склоняюсь и поздравляю создательницу этого великолепного сооружения. — Брат издевательски поклонился младшей сестре. — Я имею в виду… нашу дорогую Прюнель!

Быстрым движением он схватил хлебец, который преподнёс ей, и с дикарским видом слопал его.

Глава 8

За словами Левена последовала тяжёлая тишина.

Прюнель пристально, не веря своим ушам, смотрела на него. За что он ненавидит её до такой степени? Девочка даже не догадывалась о существовании клейма чародея на творениях сильной магии. Вот дурёха! Надо поскорее объясниться. Держа ладони на столе, она наклонилась вперёд, стараясь поймать взгляд Рока, который с ошеломлённым видом разглядывал пятнышко на скатерти.

— Клянусь, я хотела рассказать тебе об этом сама! — воскликнула Прюнель дрожащим от волнения голосом. — Я не собиралась скрывать свои…

Отец вскочил так быстро, что уронил стул. Его глаза, обычно орехового цвета, казались темнее, чем беззвёздная ночь, и холоднее, чем январский дождь. Лицо сделалось пурпурным и ожесточилось от ярости. Он ткнул в дочь обвиняющим указательным пальцем.

— И ты тоже хочешь навлечь несчастье на этот дом, да? — проревел он.

Прюнель отшатнулась, изумлённая его необузданным гневом.

— Нет, вовсе нет, позволь мне объяснить, прошу тебя. Я не…

Она не смогла закончить фразу. Рок со свирепым видом бросился к ней, схватил за плечи и силой поднял.

— Как ты посмела пренебречь законом? Ты, моя обожаемая дочь, такая правильная, такая любящая, которой я так гордился! Единственная, кого я считал неспособной разочаровать меня!

Голос у него был резкий, обличающий, каждое слово вонзалось прямо в сердце дочери. Фальшивое сострадание на лице застывшего Левена внезапно разозлило её.

Охваченная негодованием, она одним быстрым движением вырвалась из властных рук отца.

— Похоже, тебе доставляет это удовольствие, да? — резко бросила Прюнель брату, который даже не потрудился ответить. Потом, вне себя от бешенства, она крикнула отцу: — А закон, о котором идёт речь, просто абсурдный! Я обращаюсь с сильной магией не хуже любого мальчишки — так почему же мне это запрещено? Ты сам говоришь, что тебе не хватает Блюстителей, так есть же полно чародеюшек! Мы могли бы вам помочь, определённо я не единственная из нас способна овладеть новыми навыками!

Отец замотал головой так, словно услышал какой-то вздор.

— Особенно ты способна вызвать самые страшные катастрофы! Ты ничего не понимаешь! — сурово возразил он. — Знай своё место, больше от тебя ничего не требуется.

— Я уверена, что мама бы с тобой не согласилась, — заявила Прюнель, вскинув подбородок.

Рок принял удар молча, глядя вдаль.

— Полагаю, тебе известно, что тебя ждёт, — произнёс он наконец после невыносимо долгого молчания. Его гнев, кажется, остыл, уступив место холодности, не обещавшей ничего хорошего.

Прюнель отступила на шаг.

— Ты же не… Ты же не станешь обрекать на муки собственную дочь? — вскрикнула она, не веря своим ушам.

Он поднял брови.

— По-твоему, под этим предлогом я должен сделать исключение? Ты совершенно лишена здравого смысла! — Он повернулся к сыну. — Завтра до рассвета вы с Рюиссо подготовите одну из келий. Предупреди его. И оставь нас, я должен огласить приговор.

Брат кивнул и вышел из кухни, успев, однако, бросить сестре через плечо взгляд победителя.

Надо бежать, вот подходящий момент! Прюнель бросилась к двери, но отец оказался быстрее. В два шага он преградил ей дорогу.

— Остановись, это бесполезно.

На сей раз с нежностью он положил широкие ладони на голову дочери.

— Уверен, что однажды ты поймёшь: я так поступаю ради твоего же блага.

Прюнель пыталась отпрянуть, вывернуться, но это было невозможно! Она окаменела. Её заколдовали. Она не могла даже произнести фразу «Умоляю, пожалей меня!», которая застыла у неё на губах.

— В силу возложенных на меня полномочий я, Рок, Главный Блюститель и вождь народа, признанный всеми жителями графства Тандреваль, объявляю Прюнель, мою дочь, неспособной отправлять любую магию в течение двенадцати ближайших месяцев. Завтра на рассвете она будет замурована в келью и лишена всех связей с внешним миром. По истечении этого периода она должна поклясться перед общиной, что больше не поддастся соблазну применять сильную магию. Если подсудимая не принесёт этого обета, она будет изгнана с нашей земли навсегда.

Строгий и печальный голос, казалось, нёс нестерпимое бремя, которое его дорогая дочь только что обрушила ему на плечи. Он, самый могущественный и самый почитаемый житель графства, не смог заставить собственного отпрыска уважать закон!

Лишь только Рок закончил, Прюнель почувствовала, как тело и дух охватил странный холод. Её силы уже ослабели подобно маленьким волнам, которые отступают от берега и полностью затухают. Ей было одновременно жарко и зябко, сердце быстро стучало в груди, и чародеюшка подумала, что сейчас упадёт в обморок.

Магия покинула девочку.