Тем временем, пока Аньезе продумывала план, который позволил бы ей прочесать дом священника сверху донизу, а Эльвира предавалась мечтам о новых приключениях Каллиопы дель Топацио и ее страстных возлюбленных — графе Эдгаре Аллане и опаснейшем пирате со шрамом Джеке Рэйвене, — атмосфера в деревенском баре накалялась.

Утренняя партия в брискола [Брискола (ит. — briscola) — карточная игра на взятки, очень популярна в Италии, используется колода из сорока карт, цель — набрать как можно больше очков.] оказалась кровопролитнее ожидаемого: Эльвио все брал и брал взятки, но и Витторино не сдавался. Вдобавок к этому Анита, разнося капучино, сообщила новости, о которых Эльвира еще не подозревала: что виллу «Эдера» арендовали и в этом году. Однако про нового жильца пока ничего не известно.

От этой загадки забурлил местный книжный клуб, когда его участницы встретились в маленьком и очень промозглом зале деревенской библиотеки. Ну а три пожилые дамы, лучшие подруги, которых все называли «три кумушки», и вовсе места себе не находили. Эвелина, Кларетта и Розамария всегда были в курсе всего, и услышать от других про нового жильца виллы «Эдера» было попросту недопустимо. Они сгрудились снаружи магазинчика Кларетты — того самого, который должен был продавать изысканные деликатесы, а вместо этого предлагал всего по чуть-чуть, от протертых томатов для соуса до сигарет, и который при этом носил гордое название «Империя деликатесов». Вооруженные раскладными стульчиками и шаткими табуреточками, чтобы было удобнее, они склонились друг к другу обсудить подобное недостойное поведение хозяйки виллы.

Ведь они имели полное право знать, кто будет жить вместе с ними в Тильобьянко, разве нет? Три седые головы возмущенно закивали.

Одетые в разные (но не слишком) вариации одного и того же сарафана в цветочек, которые также неплохо заменяют фартуки и разлетаются как горячие пирожки среди дам определенного возраста, особенно летом, три кумушки казались продолжением друг друга. Всю жизнь проведя бок о бок, они даже стали похожи настолько, что, когда звали по имени одну, оборачивались все трое.

— Так что же, мы ничего не узнаем? И когда же нам скажут?

Розамария вздохнула.

— Не могу поверить, что у нас нет права голоса. Почему мы не можем решать, кому сдать виллу? Помните тот раз, когда ее сняла пара и привезла шестерых детей? Во всем Тильобьянко только и слышно было что их вопли.

— Да, просто возмутительно! — Кларетта удрученно покачала головой. — В конце концов это же нам с ними жить, с этими приезжими — а не этой важной синьоре Людовике!

Три головы снова энергично закивали. Всем была известна неприязнь трех кумушек к Людовике, законной владелице виллы «Эдера». Родившись в Тильобьянко, замуж она вышла за богатого и знаменитого адвоката, с которым познакомилась в круизе, и уехала жить в город, оставив виллу пустовать.

Вот уже много лет как она сдавала ее каждое лето — что, по мнению трех кумушек, было совершенно непростительно. Дом предков нельзя сдавать чужакам, которые приезжают, только чтобы мешать и надоедать, — в самом крайнем случае продала бы ее кому-нибудь из местных жителей.

— А помните тот раз, когда приехала одна парочка и даже ни разу в деревню не вышла? Заперлись в доме и так и просидели там два месяца! Мы даже не знали, что за люди! Наверняка наркоманы, — заявила Эвелина со знающим видом.

— Эти были даже хуже детишек. Они что, думали, что заразятся чем-то, разок пройдясь по улице?

Послышался гомон и крики, и три головы повернулись на шум.

— А, близнецы и малышка. Только посмотрите, какая суета. Эта Вирджиния не умеет с ними обращаться, — заметила Розамария.

— Сейчас влетят в магазин и все тут перетрогают, — пожаловалась Кларетта, с неожиданным проворством поднимаясь с низенького стульчика.

В отдалении и правда виднелась компания детей, близнецов Ла Роза вместе со своей няней-подростком, Вирджинией, легко узнаваемых даже издалека как по производимому шуму, так и по светлым головкам всей четверки. Близнецы, Тобиа и Андреа, два хулигана шести лет с сияющими глазами, носились туда-сюда, а их маленькая сестренка, трехлетняя Маргарита, что-то без конца рассказывала Вирджинии, крепко держа ее за руку, а та очень серьезно ей отвечала. Малышка уверенно произносила все слова совершенно неправильно, но ее все равно все понимали. В тот самый момент она громко объясняла, что упала с велосипеда, ударилась коленкой и теперь хочет клубничное мороженое.

Вирджиния, похоже, все это поняла, потому что ответила:

— Со взбитыми сливками?

Кумушки же услышали: «Я упяя с феёпета, у меня поит коенка. Тепей хосю моозеное с куникой, оккей?»

Близнецы в футболках с тираннозаврами промчались между Розамарией и Эвелиной прямиком в магазин, и те даже не успели смерить их недовольным взглядом. В Тильобьянко еще не видели, чтобы эти двое ходили: что бы они ни делали, все бегом.

— У тебя просто нет способностей, — сообщила Эвелина Вирджинии, как только та подошла достаточно близко.

— К чему? — рассеянно уточнила Вирджиния, прислушиваясь к Маргарите, которая ей говорила: «Есе ковь, смоти», отклеивая пластырь от коленки.

— К воспитанию детей, этой парочки. Да и с малышкой не очень выходит, — с определенным удовлетворением пояснила Эвелина, разглядывая уже растрепавшиеся крошечные светлые хвостики малышки.

— Не думаю, — задумчиво возразила Вирджиния, разглядывая продемонстрированную ей пухленькую ножку. — Хотя ты права… кровь еще идет! Налепим новый пластырь, что скажешь?

— Тя! — с довольным видом согласилась девочка.

— Тогда, может, купить тебе пластыри с рисунком прямо здесь, у синьоры Кларетты, хочешь?

— Тя!! — снова завопила малышка.

— Что, еще говорить не умеет? — прокомментировала Розамария. — Моя Паола в ее возрасте уже отлично говорила.

— Ей осталось всего несколько букв выучить, с десяток, а так она превосходно справляется, — возразила Вирджиния.

— Пьевосходно! — завопила Маргарита с праведным негодованием.

— Ах ты зайка! — воскликнула Вирджиния. — Ты произнесла букву «дэ»!

— Тэ, — уверенно повторила Маргарита.

Из магазина доносился оживленный спор близнецов, которые остановились у холодильника с мороженым. Кларетта не спускала с них крайне недовольного взгляда.

— Так, ребятки, — взяла ситуацию в свои руки Вирджиния. — Возьмем каждому по одному. Какое хотите? Скажите мне, и я достану.

— Я хочу фруктовый лед со вкусом кока-колы!

— И я тоже!

— Тогда я возьму апельсиновый!

— Апельсиновый отстой!

— Неправда! — возмутился Тобиа и пнул брата в голень. — Это ты отстой!

— Я сейчас вызову полицию! — закричала Кларетта из-за прилавка. Близнецы, совершенно неотличимые друг от друга и золотоволосые, точно викинги, тут же замерли.

— Ты правда вызовешь полицию?

— И они приедут на машине?

— И с пистолетами?

— Ну конечно, — вмешалась Вирджиния. — Приедут во всем обмундировании. Вряд ли вы хотите провести лето в тюрьме. Выбирайте себе мороженое и пойдем на футбольное поле, там набегаетесь от души.

Кларетта окинула девушку презрительным взглядом.

— Детей так не воспитывают.

— А это и не моя задача. Я всего лишь должна возвращать их родителям живыми каждый день в восемь вечера, — весело отозвалась Вирджиния, открывая холодильник. — Итак, Маргарита, тебе клубничное мороженое… есть только фруктовый лед, но пойдет. Мальчики?

— Тогда и мне! — хором ответили близнецы.

— Пойдемте, — позвала девушка, с тремя порциями клубничного льда в одной руке и одной порцией мятного для себя в другой. — Запишите, пожалуйста, на счет синьоры Ла Розы, — обратилась она к Кларетте.

Женщина проводила ее глубоко неодобрительным взглядом. Фруктовый лед в девять утра. Вот что получается, если оставить троих детей с подростком.

— Пф, — фыркнула она себе под нос, наблюдая, как девушка в футболке, коротких шортах и с собранными в хвост волосами по очереди раскрывает весь фруктовый лед.

— В общем, похоже, нам не положено знать, кто приедет на виллу, — пробурчала Эвелина, которой не терпелось продолжить прерванный этими бестиями разговор.

— Я правда не понимаю, — поддержала Розамария, пока Кларетта снова устраивалась на своем стульчике. — У нас есть все права, я бы даже сказала, это наш долг — знать…

— А я знаю! — перебила ее Вирджиния, даже не подозревая о грозящей ей опасности.

Все трое замерли на своих местах, и шесть пар глаз уставились в уже загоревшее лицо девушки, которая в блаженном неведении посасывала фруктовый лед.

— Что ты знаешь?

— Как зовут нового арендатора виллы «Эдера». А вы не знаете? Мне папа вчера за ужином рассказал, он составлял договор для синьоры Людовики, — объяснила она, помогая малышке держать мороженое. — Маргарита, не прикладывай лед на ранку.

Отец Вирджинии, симпатичный адвокат, являлся партнером небольшой, но процветающей фирмы вместе с обоими родителями малышей Ла Розы, вот почему летом всю троицу, лишенную школы и детского сада, практически воспитывал шестнадцатилетний подросток, которая была очень довольна летней подработкой, к тому же еще и веселой.

— Вы только послушайте, она знает, а мы нет! Да где мы живем?

— Так и что? Кто она?

Но Вирджиния уже была занята, вытирая коленку Маргарите грязнющим платком, вытащенным из кармана одного из близнецов, а девчушка ей тем временем объясняла: