Интересно, почему это при данных словах отец и дочь переглянулись? И почему его брови чуть сдвинулись, а губы крепко сжались? Ох, чувствую я, рано нам уезжать отсюда…

С другой стороны, моя задача — понять, что собой представляет девица и описать ее сколь возможно подробнее. Так что в любом случае еще день нужно пробыть в поместье, пообщаться с хозяевами, прислугой и сделать выводы.

Я встала, вновь любезно улыбнулась и сказала:

— Прошу меня простить, я вас покину. Мне нужно написать несколько писем. Возможно, мадемуазель л'Этан Сарсена покажет моим помощникам сад?

И сбежала.


Вернувшись в отведенную мне комнату, я повесила щит от прослушивания и набрала на коммуникаторе номер ректора академии в Лютеции Жоржа де Кайонна. Он был средней силы магом, но зато великолепным администратором, и нужные мне материалы мог найти втрое быстрее, чем любой из архимагов.

— Господин ректор, мое почтение! — начала я вежливо и немедленно получила в ответ возмущенный вопль:

— Лавиния, какого Темного? Где тебя носит?

— А в чем, собственно, дело? — осторожно поинтересовалась я, одновременно пытаясь сообразить, какое судьбоносное заседание я пропустила. — Экзамены я приняла, о том, что уезжаю по делам магбезопасности, предупредила…

— А о том, что в сентябре к нам приедут два десятка колдунов вуду из Нувель Орлеана, сообщать мне кто должен? Призрак короля Рене?

— Боги, до сентября еще дожить надо! Жорж, не говори ерунды.

— Ладно, — буркнул почтенный господин ректор. — Чего хотела, не просто же так звонишь?

— Мне нужна копия книги из библиотеки…

— К Либеру не пойду!

Не знаю уж отчего, но ректор академии наотрез отказывался даже встречаться с хранителем библиотеки Либером. Какая-то за этим всем стоит история, любопытно было бы узнать.

— Конечно, не пойдешь. Секретаршу пошли.

— Ладно… — согласился он. — Какая книга?

Я сказала.

Кайонн не поверил, переспросил и, услышав подтверждение, захохотал. Смеялся он долго, утирал слезы, сморкался и всхлипывал, пока мне это не надоело.

— Не поняла твоего веселья, — холодно произнесла я. — Но раз уж это так сложно, я попрошу кого-нибудь другого.

— Нет-нет, Лавиния! — откашлявшись, унял хохот ректор. — Конечно, я пошлю Жанну в библиотеку. Вот уже пишу записку: копии всех имеющихся пособий и справочников по уничтожению вредителей леса, изданных за последние сто лет. Извини, я просто представил себе, как великий архимаг, коммандер Службы магической безопасности Лавиния Редфилд с сачком охотится за гусеницами…

Мои губы тоже дрогнули в улыбке, когда я ответила:

— Вовсе даже не за гусеницами — за жуками!

И отключилась.

За окном царил июнь. Кусты роз изнемогали под полуденными лучами, и запах от них волнами докатывался до комнаты. Поморщившись, я поставила воздушный экран и продолжала наблюдать за Мари-Адельфиной, которая водила по саду моих студентов, о чем-то оживленно им рассказывая.

Изящная девушка. Хорошо двигается и сложена вполне неплохо — ну на современный лад. Лет двести назад при тогдашней моде она считалась бы недокормленной худышкой и на брачном рынке не котировалась бы. Такое впечатление, что темой садов, растениями вообще она увлечена довольно сильно. Интересно, а как обстоят у нас дела с травами? А то тут вырисовывается много возможностей как для потребления, так и для злоупотребления. Была когда-то в Лации дама по имени Джованна деи Каттанеи, пожелавшая подняться над всеми, ею-то и был изобретен яд, долгое время не имевший противоядия, знаменитая кантарелла. Биография дамы изложена в источниках весьма скупо, но достоверно известно, что ее матушка Менчия Каттанеи Джакопи была самой известной травницей своего времени.

Отогнав непрошеные воспоминания, я вновь взглянула в окно: к компании присоединился молодой человек, столь схожий лицом с дочерью барона Сарсена, что не приходилось сомневаться — это сын и наследник Себастьен. Студент университета в Лугадун-Лионнэ по специальности… ах да! Все та же магия земли. И изучает он правоведение в сфере землепользования.

«Ой-ой-ой, — подумала я. — В таком обществе специалистов по лесному хозяйству я буду выглядеть словно жук на листе бумаги. Ага, вот именно, черный хвойный усач!»

Ладно, в случае чего переключим разговор на столичные новости, полагаю, что де Буа-Траси иногда пересекается со своей матушкой, одной из известнейших светских дам Лютеции, так что тему для разговора найти сможет.


В большой гостиной шато Сарсена сегодня вечером было многолюдно и шумно. Помимо незваных гостей приехали и давно приглашенные, как оказалось, на празднование дня рождения хозяйки дома. Я взглянула на хозяйку — темно-каштановые волосы, зеленые глаза, хороша собой и знает это, и негромко сказала Анри:

— Я сейчас выйду и поднимусь в свою комнату, ты минут через пять за мной.


В моих апартаментах было тихо и прохладно, из сада доносилось пение какой-то птицы и пахло жасмином. Подумав и еще раз представив баронессу, я зажмурилась и стала мысленно лепить из текущего сквозь меня магического потока цветок орхидеи сорта Lycaste — золотисто-оранжевый, размером с мужскую ладонь, с нежным и чуть пряным ароматом. Открыв глаза, придирчиво осмотрела получившийся цветок, добавила в чашечку сверкающую каплю росы и прицепила золотую булавку к стеблю.

— Ух ты какая! Это иллюзия? — спросил вовремя пришедший студент.

— Нет, вполне материальный цветок, — улыбнулась я. — Крупный предмет таким образом не сотворишь, как и что-то из неживой материи. Камень или железо, шкаф или табуретку можно только перетащить откуда-то, ну а вот такую мелочь… Так, осталось только упаковать. Будет удобнее, если эту безделушку в качестве подарка баронессе преподнесешь ты.

— Да, госпожа профессор. Но ведь упаковку, бумажную или стеклянную, так сделать нельзя, я правильно понял?

— Нельзя. Но у меня тут есть кое-что… — Я запустила руку в пространственный карман и достала купленную когда-то в Серениссиме чашу из молочно-белого стекла с зеленой спиралью. — По-моему, подходит.

Анри аккуратно взял в руки стеклянный сосуд, я положила в него орхидею и удовлетворенно отряхнула ладони.

— Профессор, — осторожно спросил Анри, убирая подарок в свой пространственный карман, — неужели вы знали о дне рождения хозяйки дома и взяли это с собой?

Я неопределенно пожала плечами. Не говорить же своему ученику, что я об этой чаше просто забыла и случайно на нее наткнулась, когда доставала трубку и табак.


Гости, кажется, и не заметили нашего отсутствия… Хотя нет, вон тот бородач посмотрел очень внимательно. Ну мало ли, может, у него дурной вкус и ему понравилась моя фигура или прическа?

Юная дочь хозяев сидела за роялем и что-то наигрывала, Анри подошел к ней, склонился и стал переворачивать ноты. Валери подсела рядом на табуретку, девушки переглянулись и стали играть в четыре руки. Обыкновенный вечер в провинциальном обществе, почему ж у меня в затылке будто комар зудит?

Сидя в кресле, я держала в левой руке бокал, пропускала мимо ушей болтовню сидящей рядом пожилой дамы о разведении роз и разглядывала магоснимки, рамки с которыми теснились на крышке рояля. Семья в сборе — барон с супругой, сын, дочь. Дети отдельно: сын в магистерской мантии и со свитком в руках, дочь в бальном платье. Какие-то незнакомые лица… Стоп, а вот этого я видела совсем недавно. Ну конечно же, это тот бородач с дурным вкусом — только на снимке он лет на двадцать моложе, гладко выбрит и обнимает баронессу за плечи. Родственник? Хм, и, похоже, близкий: я только сейчас, присмотревшись внимательно, поняла, что у обоих глаза одинакового необычного ярко-зеленого цвета.

Брат.

А представлен он был… Да, представлен он был как господин Гренель, и все, точка. При этом я отлично помню, что до замужества госпожа баронесса звалась Мадлен де ла Миртуа и была дочерью графа.

Весьма интересно. Может быть, в этом и есть причина напряжения, проскальзывающего в благородном семействе?


Как я поняла, хозяева не стали организовывать парадный ужин из-за слишком большого количества гостей, и официанты в белых перчатках разносили на подносах какие-то канапе, шу с разными начинками, шпажки с нанизанным на них сыром и виноградом и прочее. Девушки закончили играть, и хозяин дома с бокалом игристого вина в руке стал читать стихотворное поздравление жене. Баронесса мило краснела и прикрывала довольную улыбку веером. Я посмотрела на Анри и, дождавшись ответного взгляда, медленно опустила веки. Мой студент правильно понял сигнал и отправился вручать подарок, вызвав у присутствующих дам поток охов и ахов. Мадлен Сарсена приколола орхидею к волосам и благодарно улыбнулась. Празднование продолжалось.

Незадолго до полуночи я постаралась незаметно покинуть общество. Не прошло и пяти минут, как раздался стук, и Валери со своим неизменным спутником вошла в комнату.

— Итак, ваши впечатления? — спросила я, жестом предлагая им садиться.

Начала, как всегда, девушка.

— Хорошие люди, — сказала она уверенно. — О своих землях барон заботится, как мало кто, сына готовит в продолжатели. Дочь разумная, с неплохим магическим потенциалом. Интересуется не только модой и романами, но и о них поговорить тоже может. Мы с ними в саду были довольно долго, они и розарий показали, и персиковый сад, и аптекарский огород, и конюшни. Все как надо, профессор.