Русская инфанта

RED. Про любовь и не только

Анна Дюндик

В поисках солнца. Рим

1.

Мы сидели рядом на красном, возможно, кожаном диване. Сквозь приоткрытые ставни в комнату пробивался ослепительный солнечный свет. Холодное ноябрьское солнце. Мы молчали, взгляды были одинаково пусты.

Возможно, в этом было что-то немного странное.

Я сидела на диване в чужой стране, в Вечном городе, рядом с посторонним человеком, на котором не было штанов.

Вообще.

На мне, впрочем, их тоже не было. На мне были старые спортивные треники моего бывшего, которые я надевала дома в память о нашей любви…

Я вяло переставляла правую ногу поверх левой и наоборот, изредка изучая соседские. Там черные носки из тонкого хлопка облегали лодыжки. Далее вверх следовали ослепительно бледные конечности, совсем как у английского аристократа. Мы задумчиво молчали.

В эту секунду в дверь позвонили.

Вероятно, это был Анди, человек, который несколько часов назад отдал нам ключи от римской квартиры. Это я вынудила его вернуться. Дело в том, что пока Анди показывал квартиру моему спутнику, я выяснила, что здесь не работает интернет. То ли толстые стены не пропускали его внутрь жилища, то ли просто никто за него не платил. Анди усек, что его раскусили, и вмиг это милое, хоть и не по-римски красивое лицо стало несчастным. Он смотрел на моего спутника большими глазами, полными страха, и уверял, что все исправит за пару минут. И ушел.

Оставшись одни, я и мой спутник приняли решение переодеться во что-нибудь домашнее. И так как Анди не было вот уже два часа, мы действительно переоделись. Правда, переодеваться было не во что, потому что модной итальянской одежды мы еще не купили, а с собой в Рим взяли только воспоминания о наших возлюбленных. Поэтому мы просто сняли с себя штаны с въевшейся в них дорожной пылью.

Мы были как Тристан и Изольда, как Петрарка и Лаура, но в том смысле, что я была Лаурой, а мой спутник был Тристаном, то есть наши истории абсолютно не пересекались.

Мы познакомились совершенно случайно, но совпали в нашем остром желании покинуть родину, а с ней покинуть наконец людей, которых любили, причем людей, в отличие от родины, покинуть уже навсегда. Отличный способ бежать — это просто бежать. Вдвоем не так страшно.

Пока я не буду утомлять вас нашими бывшими любовными историями, тем более что юный римлянин, пусть и с неримским профилем, по имени Анди, ждет за дверью.

— Пойду штаны надену, — сказал мой спутник.

А я пошла открывать. Да, в дверях стоял Анди, в руках у него был пакет, на лице — очень победное выражение, из чего я сделала вывод, что два этих факта как-то связаны. Анди принес нам новый роутер. Его взгляд скользнул по моим голым ногам, но не остановился. И это совершенно меня не оскорбило. Навстречу из спальни вышел мой спутник, в штанах, при этом застегивая ремень. Лицо Анди на долю секунды просветлело. Я с ужасом подумала, что сейчас он скажет что-то вроде: «Друзья, зачем вам интернет, если есть любовь», потому что эта фраза огорчила бы моего спутника. Тот факт, что любовь есть, а нам нужен интернет, любого расстроит.

Но ни один из роутеров в этой квартире работать не стал. Анди молча ковырялся в технике, в устройстве которой понимал ровно столько, сколько в нашей жизненной ситуации. По данным пунктам ему явно не хватало общих знаний. После нескольких попыток приложить роутер к тому или иному святому месту в квартире Анди сдался и, снова пообещав решить все наши проблемы (что, кстати, было бы очень неплохо), ушел.

Мы вновь остались наедине друг с другом.

Пока же мы снова сняли штаны и сели на диван. Мой спутник с тоской посмотрел на безнадежный роутер, потом задумчиво оглядел прекрасную римскую квартиру, в которую, вероятно, хотел бы привести совсем не меня. Потом сказал:

— Все это, конечно, хорошо, но мы же не можем ходить без штанов.

Таким образом, нашим первым делом в Риме было купить штаны. И это уже неплохо для людей, пять минут назад не имевших вообще никакой цели в жизни.

2.

Наша история началась не так давно, как этому следовало бы случиться у людей приличных.

Мы познакомились за несколько часов до того, как хором сняли штаны.

Сев в самолет, следовавший рейсом «Домодедово — Фьюмичино», я оглядела моих соседей и подумала, что мне нельзя разговаривать ни с одним из них. Тот, что сидел у окна, был беспробудно пьян. Его осоловелые глаза сладко закрывались, и голова упрямо перекатывалась на мое плечо. Я вдохнула, но вздоха своего не услышала. Потому что в эту самую минуту вздохнул мой сосед слева. И его скорбь заглушила мою в разы. Я осторожно повернула к нему лицо. Хотя осторожность была излишней, — он так внимательно смотрел вдаль, что ничего вокруг не замечал. Трагизм на его лице преобладал над внешностью, точнее, подчеркивал — худой подбородок, орлиный нос и голубые глаза. Мне на секунду показалось, что это глубоко несчастный старик. В это время к нам троим подошла стюардесса и нежно наклонилась к моему пьяному соседу справа, беззастенчиво положив на меня свою грудь.

— Мужчина, просыпайтесь, у меня для вас официальное извещение! — провозгласила она и шумно начала его трясти. — Просыпайтесь, мужчина, вот вам официальная бумага о том, что, если вы не будете вести себя тихо во время полета, мы будем вынуждены посадить самолет!

Не успев взлететь, мы уже достигли верха идиотизма.

— Не надо, — взмолилась я. — Не будите его! Он же спит, все в порядке!

— Девушка, — хладнокровно ответила стюардесса при исполнении. — Будете возмущаться, мы и вас высадим.

Я вжалась в кресло: мне очень хотелось в Рим.

Стюардесса добилась своего, и пьяный пассажир у окна пришел в сознание. Он уже начал что-то нести и чем-то возмущаться. Было понятно, что когда он раскочегарится по полной, я сама буду просить посадить самолет где-нибудь в Киеве…

Стюардесса продолжала махать перед его осоловелым лицом руками, как крыльями.

— Пусть спит, — вдруг произнес чей-то голос. — Я с ним договорюсь, если что.

И почему-то это сработало. Поджав губы и грудь, стюардесса обиженно отступила.

— Спасибо, — счастливо сказала я моему соседу слева. Потому что голос принадлежал именно ему. Но он уже перестал вникать в действительность и снова задумчиво глядел вдаль. Словно она есть в салоне самолета.

И тут я сказала:

— Меня Анна зовут.

Он с некоторым неудовольствием повернул ко мне голову и будто впервые на меня посмотрел. Взгляд на удивление был человечески теплый. Его ответ заглушили винты: самолет выходил на взлетную полосу.

А дальше было вот что. Во-первых, мой сосед справа уснул окончательно. Во-вторых, в моем соседе слева проснулся некоторый интерес к жизни. Он достал из портфеля MacAir и открыл его. Потом запустил на мощном компьютере игру, чем-то напоминающую крестики-нолики, и углубился в ее решение.

И вдруг спросил:

— Вы разгадываете судоку?

— Нет.

— Тогда смотрите, — и он объяснил мне правила игры.

Через несколько минут мы уже вдвоем расставляли цифры в клеточки. Параллельно мой новый знакомый продолжил вести светскую беседу.

— Вы надолго едете в Рим? — спросил он. — Вот в этот ряд можно поставить цифру, подумайте какую.

— На семь дней, а вы?.. Тройку?

— Не гадайте, посмотрите внимательно на правый квадрат… Зависит от того, понравится ли мне там.

— Разве в Риме может не понравиться?.. Ставлю единицу?

— Правильно, единицу… Может, если нет компании.

— А какая вам нужна компания?

— Какая… Ну вы бы подошли… Остальные единицы расставьте.

— Серьезно? — совершенно несерьезно спросила я, думая лишь о том, куда поставить оставшиеся единицы.

— А что вас смущает? Тем более деваться вам в Риме некуда, — невозмутимо продолжал он.

Постановка единиц обоснованно застопорилась. Мысль заработала в решении другой проблемы.

Все сказанное им было правдой. Которую я с легкостью бытия растрепала ему в первые пять минут знакомства. И что отель у меня не оплачен, и что никто меня в нем не ждет.

— Соглашайтесь. Будем вместе гулять по Риму и ходить в музеи. Вдвоем это хотя бы не так скучно, — сказал мой новый знакомый.

— Эээ. Правильно ли я поняла правила игры? — уточнила я.

— В одном ряду не должно быть повторяющихся цифр, как и в одном квадрате…

— Нет, я о другой игре.

— О какой?

— Ну, знаете, о той самой, которая неизбежно возникает, когда мужчина зовет куда-то женщину…

— Почему вы вдруг решили, что я начну к вам приставать? — спросил он таким тоном, что я даже расстроилась. — Если вам что-то не понравится, поедете в ваш отель. А так поживете в прекрасной квартире в центре Рима. Там две спальни… Тройку ставьте.

Я представила себе, как останусь наедине с собой и своим разбитым сердцем в номере с большой кроватью. За который, кстати, отдам последние деньги. Венцом моего независимого путешествия станет момент, когда я потеряюсь в Вечном городе, буду ночевать на лавочке и завтракать из помойки…

Я продолжала искать на поле тройку, а в своей голове — здравые мысли. Одна из них была в том, что, если соглашусь, не нужно будет заботиться о вопросах жилья, еды и компании.