Анна Дуплина

Перехват

Пролог

Миссис Уоллес открывает мне дверь, и до моего слуха сразу доносится взрыв хохота, а затем громкий явно протестующий возглас. Я растерянно делаю шаг назад и оступаюсь, едва не падая со ступеней, но миссис Уоллес ловит меня за локоть и морщится, как от зубной боли. Я надеюсь, что это реакция на шум из ее дома, а не на мое появление. Не хочется, чтобы родители моего парня раздражались от моего появления.

Миссис Уоллес помогает мне поймать равновесие и наклоняет голову к плечу.

— Стефани, осторожней. Ступеньки очень высокие, — лицо матери Эвана разглаживается, и она почти затаскивает меня в дом, видимо, догадавшись, что я так и буду неловко стоять в дверях. — Прости за шум, но друзья Роберта не умеют вести себя тихо.

Я молча киваю, просто потому что мне нечего ей ответить. Роберт — старший брат Эвана. Совсем недавно его взяли в Бостонский Селтик на позицию бросающего защитника и с того момент Эван стал самым популярным парнем в школе. Еще бы, младший брат самого молодого игрока Селтика. Честно говоря, я до сих пор не понимаю почему он решил встречаться со мной.

Очередной взрыв хохота раздается откуда-то справа, и я окончательно смущаюсь. Я знакома с Робертом, но одно дело старший брат моего парня, а другое — его взрослые друзья-баскетболисты. Миссис Уоллес снова морщится, и от этого жеста мне становится капельку легче — все-таки это реакция на шум, а не на меня. Я расслабленно выдыхаю.

— Эван наверху, ты знаешь куда идти?

Миссис Уоллес в курсе, что я знаю где расположена комната Эвана, ведь именно я помогала ему все эти годы с математикой, но вежливость для нее превыше всего. По мнениею моей тети, мама Эвана очень старается держать лицо, чтобы ни одно пятно не появилось на чистейшей репутации семейства Уоллес. Я не думаю, что это плохо. Куда хуже быть кем-то вроде Сандры Эллисон, про количество мужей которой в нашем районе не говорит разве, что немой. Вот там-то за репутацией явно никто не следил. Перевожу взгляд на идеально выглаженное платье мамы Эвана и киваю.

— Да, я найду, спасибо.

Я вежливо улыбаюсь и застываю в ожидании разрешения отправиться в комнату Эвана, когда из гостиной снова раздается оглушительный смех. На этот раз, миссис Уоллес вздрагивает, и я очень хорошо ее понимаю. От громкости смеха я и сама испытываю иррациональное желание вжаться в стену.

— Мальчики! — восклицает мама Эвана. — Вас слышно на соседней улице.

Смех стихает, а вместо него раздается сдавленный вскрик.

— Прости, мам, мы будем тише, — секундой спустя произносит Роберт.

От его голоса по спине ползут мурашки, и я торопливо делаю шаг в сторону, чтобы оказаться, как можно дальше от комнаты, в которой находится Роберт со своими друзьями. Не понимаю почему я так смущаюсь в его присутствии, ведь мы знакомы с ним, сколько я себя помню. В детстве я даже завидовала Эвану — у него есть такой классный старший брат, а я вовсе лишена полноценной семьи.

— Тебя проводить? — спрашивает миссис Уоллес, и я, понимаю, что так и застыла, сделав всего один шаг вперед.

Я делаю еще один шаг. Теперь мне видна гостиная и парни, находящиеся там. Роберт сидит в кресле, спиной к прихожей и даже не замечает меня, а вот кто-то из его друзей отвлекается от происходящего на экране телевизора и встречается со мной взглядом. От того, как он пристально смотрит на меня, слюна во рту становится вязкой.

— Эй, малышка, ты пришла составить нам компанию? Давай, заходи. У нас весело.

Роберт поворачивает голову на друга, а затем медленно оборачивается ко мне. Наши взгляды пересекаются, и к моим щекам моментально приливает кровь. Надеюсь, что ему не видно этого, иначе мне придется переехать из Бостона, из-за того, что я просто сгорю со стыда. Каждый раз стоит мне встретиться с ним взглядом, я покрываюсь лихорадочными пятнами. Ужасно…

— Чак, полегче, ей всего пятнадцать, — резко бросает Роберт, все еще не отрывая взгляд от меня. — Ты к Эвану? — это он уже спрашивает у меня. Я киваю, не в силах вымолвить ни слова, но Роберт расценивает это по-своему. — Не обращай внимания на Чака, он — придурок.

Словно в подтверждение слов Роберта, Чак вскидывает руки, а затем крутит пальцем у виска. Я прыскаю. Двадцатилетний парень, согласившийся с тем, что он придурок, выглядит забавно.

Роберт почти отворачивается от меня, но словно передумав в последний момент, снова утыкается в меня своим тяжелым взглядом.

— Мелкая, придешь на нашу игру?

На секунду я теряюсь, не понимая, о чем он, а когда до меня доходит смысл его слов, то жар от лица моментально спускается на грудь.

— Я… — слова застревают в горле, а я начинаю злиться на себя. Господи, Стеф, почему ты такая идиотка! Двух слов связать не можешь. Наконец, я выдавливаю из себя: — Спасибо. Я с удовольствием.

Роберт улыбается одними уголками губ и возвращается к просмотру игры по телику, а мои легкие, наконец, наполняет воздух. Я делаю шаг в сторону лестницы, но меня останавливает голос Чака.

— Эй, малышка, ты же встречаешься с младшим братишкой Роберта?

— Да, — я хмурюсь, не понимая к чему он клонит. Пока сложно сказать, что мы с Эваном встречаемся, ведь сегодня официально первый день наших отношений, но Чаку знать об этом не обязательно. — Что ж, тогда тебе придется оставить малыша Эвана дома. Главное захвати с собой на игру совершеннолетнюю подружку, договорились?

— Чак! — голос Роберта звенит от злости.

Он швыряет в друга подушку, а тот с громким хохотом ловит ее и прижимает к лицу, делая вид, что целует. Какое-то время я растерянно смотрю на них, а затем срываюсь с места и почти бегом поднимаюсь на второй этаж. Вслед мне доносится очередная порция громкого смеха.

Глава 1

В доме так темно, что я даже не могу рассмотреть цвет лака, в который выкрашены ногти на моих ногах. Я знаю, что он красный, но не вижу этого. Единственным источником света служит темный экран телевизора, на котором маньяк убивает одну из “зачарованных”, размозжив ей башку дверью гаража. Ужастики 90-х моя слабость, и “Крик” я смотрела, как минимум сотню раз, но каждый раз липкие мурашки страха бегут по моим рукам, будто я не знаю, кто умрет следующим. Я крепко обхватываю маленькую диванную подушку и прикусываю уголок, продолжая вглядываться в темный экран телевизора. Долбанным маньякам из Вудсборо осталась всего одна жертва, и мне можно будет отправляться спать. Я откидываюсь на спинку дивана, но тут со стороны входной двери до меня доносится скрип. Черт, я что дверь не закрыла? Оборачиваюсь, но темнота в доме кромешная, поэтому даже если в холле кто-то стоит, рассмотреть его нет никакого шанса.

— Тетя?

От страха мой голос звучит слабо, но если в коридоре кто-то есть, он должен был меня услышать и отозваться, но ответом мне служит тишина. Тетя не могла вернуться домой, не предупредив меня, тем более на улице давно ночь, а так поздно она ни за что не согласилась бы ехать.

— Эй, есть кто-то? — я продолжаю вглядываться в темноту, чувствуя, как потеют ладошки.

Меня начинает бить дрожь, а мозг отключается, хотя мне всегда казалось, что в опасной ситуации я точно не буду вести себя, как герои моих любимых фильмов. Я же фанатка слэшеров! И точно знаю, как не надо себя вести! Но паника заставляет меня замереть и тупо вглядываться в кромешную темноту прихожей.

Когда, спустя несколько долгих секунд, ничего не происходит, я нащупываю ладонью пульт от телевизора и крепко сжимаю его. Не знаю, как он должен помочь мне справиться с убийцей, но это хотя бы какое-то оружие. Сердце в груди колотится так громко, что я почти не слышу происходящее на экране телевизора. Мне нужно вспомнить где мой телефон, я определенно забирала его из спальни, когда шла смотреть фильм. Черт, если я не найду его, то шансы на мое спасение резко снизятся.

Я продолжаю вглядываться в темноту, шаря рукой по дивану, но убийца так и не появляется. Убедив себя, что это просто паранойя, я наконец, делаю глубокий вдох и отворачиваюсь от прихожей, чтобы выключить телевизор. Кажется, ужастиков с меня на сегодня хватит. Но стоит мне поднять пульт, как в ту же секунду в телевизоре отражается чье-то лицо. Я кричу так громко, что закладывает уши, а потом делаю первое, что приходит мне в голову — разворачиваюсь и швыряю пульт в того, кто стоит позади дивана.

В ответ до меня доносятся приглушенные ругательства, и сквозь шум крови в ушах мне удается разобрать знакомый голос.

— Эван! — Я приглядываюсь к “убийце” и едва не бросаюсь на него с кулаками. — Ты напугал меня! Как тебе вообще такое в голову пришло?

С силой сжимаю ладони в кулаки и пытаюсь выровнять дыхание, но выходит с трудом Меня бьет дрожь от всплеска адреналина, но Эван совершенно не выглядит виноватым, скорее раздосадованным. Свет от экрана такой слабый, что я с трудом могу рассмотреть своего парня, но и этого мне хватает, чтобы заметить раздражение на лице Эвана.

Он подходит к дивану, потирая грудь в том месте, куда, по всей видимости, попал пульт от телевизора и осуждающе смотрит на меня. На меня волной накатывает злость, смешанная с облегчением. Чертов псих!