— Я все-таки модель и дизайнер, а не паршивая служанка Радовых, — возмущался Леша под ухом. — Да если бы мои женщины узнали, чем я тут занимаюсь, я давно остался бы навечно один! Да меня модным стилягой считать перестанут.

— Ну, так не занимайся, стиляга антиковайная, — волком глянула на него Нелли, с самого утра чем-то обозленная.

— А ты мне не указывай, мелюзга.

— Не умничай! Выкинули мою фотку и рады! — взвилась на ноги сестра.

— Какую еще фотку? — с отвращением натянул на себя фартук дядя. Он очень боялся запачкать дорогой костюм, в котором собирался на вечерний променад с какой-то там Нателлой, а переодеваться он не хотел — опаздывал, видите ли.

— Мою любимую!

— Нужна нам твоя фотка, — ловко вытащил сковороду из шкафчика Алексей, — какой идиот опять запихал сковороду в этот кретинский шкаф? Я тут что, должен всю кухню обшарить, чтобы ее найти? А что касается твоего фото, мелкая, так на фига нам оно сдалось? Мы тебя и так вынуждены каждый день лицезреть лично. Или ты считаешь себя такой красоткой, что украв твои снимки и продавая их повсюду, мы сможем разбогатеть?

— Идиот! — прокричала Нелька. — Это фотография с Кеечкой!

— Какой еще феечкой? — ловко достал масло и специи дядя, — ты что, от своего аниме на фей из мультика «Блум» перекинулась?

— Не «Блум, а «Винкс», и я терпеть не могу этих тощих куриц, не говори мне о них, — как одна из многих истинных любительниц аниме переходного возраста, Нелли терпеть не могла этот мультфильм. — И вообще, я имела в виду Кея из группы «На краю». У меня была его бесценная фотография, а теперь она пропала!

— А мы-то тут при чем? — стал колдовать над сковородой Леша, — запихала своего Кея куда-то… И вообще, что у тебя за фанатизм?

— У всех есть кумиры! — запальчиво воскликнула Нелли.

— О, знала бы ты, ЧТО кумиры думают о своих фанатах, — заржал дядя со знанием дела.

— Отстань, зануда, — обозлилась сестренка. — Кей — классный. Кавайный парень! Он к нам в школу приходил!

— Зачем? Педофил, что ли? Девочек себе ищет? — захохотал родственник еще громче. Я тоже невольно улыбнулась.

— Идиот, — надулась сестренка.

— Ну ладно, пусть он будет идиотом, мне не жалко. Эй, Кать, достань рис, — между делом обратился Лешка ко мне.

— Он не идиот! Почему ты вечно презираешь мои вкусы! То аниме ему не нравится, то фильмы, то любимые группы. К «Лордам» придрался! К «На краю» придрался! — в конец разобиделась сестра. — А Кея не трогай. Он няшный и кавайный.

— Ага, ага, знаем. Да вы, фанатки, сумасшедшие существа. Фоточка у нее пропала. Лучше мозги поищи. Совсем размякли на почве поклонения. А будешь спорить — готовить не буду, сестренка сварит.

— Только не Катя, — в священном ужасе прошептала Нелли и замолчала, подмигивая мне. Долго злиться она не умела.

После ухода Алексея мы с сестрой впервые за пару месяцев решили вместе посмотреть какой-нибудь фильм и даже припахали к этому занятию Эдгара, крайне недовольного таким вниманием к его скромной компьютеризированной персоне.

— Но там у меня война, — слабо отбивался он от нас, — мои пехотинцы…

— Какие еще пехотинцы? Это тебе в армию надо! — не удержалась я. Интересно, а Кею в этом месте понравится? А Келле? Вот Антона я бы туда не отправила…

— Война подождет, даешь молодежные комедии! — отозвалась сестра, выдергивая из-под брата стул.

— Или ты смотришь с нами кино, или мы тебе поесть не оставим, — привела я веский довод, так напугавший Эдгара, что он покорно последовал за нами в нашу же комнату.

— Может, ужастики? — с надеждой спросил он.

— Ни за что, — было ему дружным ответом.

— Катька, Нинку позовешь? — спросила сестра. — С ней всегда весело.

— Не-а, она на свидании, — ответила я, удобно устраиваясь перед экраном. Нинка сегодняшним вечером мне буквально уши прожужжала про этого «гламурного подонка», который от нее тащится.

— С кем?

— Я не знаю этого парня.

— Во Ниночка какая, постоянно себе находит парней, — пригорюнилась сестра, — а я вот не могу.

— А ты учись лучше, а не мальчишек ищи, — наставительно сказала я сестре.

— Ой, много ты понимаешь, оне-тян. И кого у нас тут ловить? Начинающих гопников? Все самые кавайные мальчики находятся по ту сторону монитора. Я вообще милого японца хочу.

— Зачем тебе китаец? — удивился братец.

— Сам ты китаец! — оскорбилась Нелька. — Я же сказала — японец!

— А не одна ли это раса? Все они похожи…

— Я тебя ненавижу, гамадрил!!

В этот вечер мы умудрились посмотреть целых три фильма, а потом уснули как убитые, даже полуночник Эдгар. Кстати, я заметила, что братик смущается смотреть вместе с нами сцены, называемые в народе откровенными, а в современных молодежных комедиях таких навалом. Было очень интересно за его реакцией следить. Глупый он еще у нас…

Сон мой, как и всегда это бывает по выходным, прервали искусственно.

— Собирайся, — разбудила меня Нинка звонком по телефону. И любит же она это делать.

— Куда? — не поняла я. Со сна голос мой был хриплым и сиплым.

— Ну, у тебя и голосок. Настоящий бас, — тут же отметила этот факт подруга, — ты реальный прокуренный бомж, Катька.

Я прокашлялась.

— Нормальный у меня голос, — ответила я. — И хватит постоянно находить во мне недостатки.

— Если этого не буду делать я, то кто это будет делать? — заметила подруга.

— Кроме тебя — никто, — зевнула я.

— Ошибаешься, дорогая. Все эти люди только и делают, что ищут в других недостатки. В общем, собирайся.

— Куда это?

— В гости, с ответным визитом, — хохотнула она.

— В какие еще гости? — не поняла я, вновь громкая зевая. Судя по тому, как светло в моей комнате, сейчас никак не меньше одиннадцати часов. Но почему Нелли все еще спит? В это время она уже должна быть в школе.

— Хватить зевать, как слон. В гости к нашим любимым мальчикам. Нет, к моим любимым мальчикам.

— Это к каким? Нина, оставь меня в покое, у меня сегодня куча дел.

— Это к «На краю». В покое не оставлю, не надейся. Короче, мы поедем к ним в студию. В час будь готова. И если ты оденешься так же, как и в зоопарк, я тебя убью. Поняла?

— Не поеду я никуда! Ты надо мной издеваешься, что ли?

— Да, — тут же призналась Нинка со злорадным смехом.

— Потише, пожалуйста, — сонно произнесла сестра, скидывая одеяло на пол.

— А ты молчи, прогульщица! — прикрикнула я на Нельку, а подруге пояснила: — Это я не тебе.

— Еще бы, это было бы мне. Короче, милая, ты готова выставить свои телеса из своего подъезда в час дня? Я заеду как всегда.

Я задумалась. С одной стороны, конечно, интересно побывать в святая святых «На краю», хотя я совершенно не понимаю, как подруга собирается к ним вломиться. Но с другой, я не хочу встречаться с музыкантами группы, потому что все наше общение — глупое и частенько неприятное для меня. С третьей же стороны, хочу понаблюдать за поведением Кея и узнать, наконец, что с его кулоном. Ну не дает мне он покоя, этот топаз в серебре, не дает. Раньше блондин всегда таскал его. На множестве фотографий я смогла разглядеть синий камень — специально для этого два часа лазила по всему Интернету, ища фото с группой «На краю» в общем и с Кеем в частности. И когда Нелька пришла домой, то тут же сунула свой длинный нос в компьютер и в браузере нашла не менее двух десятков вкладок, посвященных сами понимаете кому. Я совершенно случайно забыла закрыть их, когда ушла на кухню.

— Ты что, — в полном восторге влетела в кухню младшая сестра, — тоже стала фанаткой??

Пришлось врать, что в гостях была подруга-одногруппница, которая тащится по «На краю».

Получается так: я куда-то выкинула кулон Антоши, за что мне до сих пор жутко стыдно, но Кей тоже перестал его носить. Кажется, перестал.

— А что, пойдем, — сказала я вдруг в трубку. — Буду готова.

— Спасибо, ты самый настоящий друг, Катечка! Ну, ты просто пусечка, лапочка, — засюсюкала Нина тут же, — спасибочки тебе огромное! Ой, по второй линии Келла звонит. Пока-пока!

— Пока. И хватит так говорить!

В результате я, сделав замечания по поводу прогулов сестре, позавтракав и даже помыв голову, ровно в час дня ждала Нинку и ее неизменное такси.

— Садись, — приветствовала меня подруга, облаченная в очередную новинку: приятно-розового цвета платье до колен, с рукавами-фонариками, отложным воротником и декоративными рюшами. Тонкую талию подружка решила подчеркнуть черным ремнем, а на ноги, конечно же, напялила шпильки.

Я села рядом с подругой, которая сегодня подозрительно напоминала мне Барби.

— И во что ты опять вырядилась, чучело? — окинула меня пронзительным взглядом Нинка.

— Сама ты чучело, — оглядела я довольным взглядом серый милый сарафанчик, с длинными, перекрещивающимися сзади широкими лямками.

— Белая блузка и сарафан, — осуждающе уставилась на меня Нинка, — я в тебя в последнее время вообще не врубаюсь. Ты назло мне одеваешь всякую старомодную фигню?

— Это хорошая вещь! — вступилась я за свою одежду.

— Ну, по крайней мере этот серый мешок тебе хотя бы до колен, — так тяжело вздохнула Журавль, словно бы я ее лично обидела сейчас или даже ударила.

До конца этой поездки Нинка, не останавливаясь, болтала обо всем на свете — сразу видно, что у подружки хорошее настроение! Своими бесконечными разговорами она достала даже водителя. Он так жалобно смотрел на нее в зеркало заднего вида, что я пожалела этого лысого молчаливого дяденьку.

Высадились мы, постояв немного в пробке, через час, около высокого белоснежного здания, где на верхних этажах вроде бы находились фирмы и организации, а на первом и втором расположился крупный супермаркет, который день и ночь рекламировали по всем телеканалам.

— Нам сюда, — довольно оглядела здание подруга.

— Нин, ты мне скажи, тебя Келла пригласил?

— Нет, я сама себя пригласила, — самодовольно отвечала она, целеустремленно продвигаясь к большим стеклянным дверям.

— Что?

— Что слышала, ты же не глухая, пошли быстрее, — рявкнула блондинка.

— Ты совсем алло? Как мы пройдем-то? Так нас и пустят.

— Обыкновенно пройдем. У моего крестного, между прочим, в этом здании тоже расположен офис. Ха-ха-ха. Вот же ирония судьбы! В общем, Саша нас встретит, проведет, а уж куда идти — я разберусь. Не зря же я у синеволосого рыла выведала, где они точно находятся.

— Нина, я просто в шоке от тебя, — я даже остановилась. — Мы что, просто так припремся к ним?

— Ты можешь извиниться за вторжение, а я не буду, — потащила меня подруга за руку, — говорю же, идем быстрее, у Саши, между прочим, тоже дела есть.

— Ты такая изобретательная, что слов нет…

Вот таким образом мы и попали в это здание, охраняемое от всех посторонних людей, в том числе и от поклонников группы «На краю». Саша, крестный подруги, действительно отложил свои дела, чтобы встретить меня и Нину на ресепшн и любезно доставил до последнего, четырнадцатого этажа, не забыв сделать нам обеим комплименты, а Нинку еще и расспросить о родителях. Напоследок этот мужчина в жутко дорогом костюме от Армани подмигнул крестнице и пожелал удачи, после чего ушел.

— Как хорошо иметь такого вот Сашу, — проводила его почти добрым взглядом Нинка. — Хороший мужик! Даже не спросил, зачем мне сюда нужно.

— Смотри, чтобы нас охрана не выставила, — мрачно отвечала я подруге. — Как ты теперь попадешь в их студию? Туда кого попало тоже ведь не пускают, наверное.

— Катя, глупая ты моя подруга, у меня все просчитано, — рассмеялась Нинка, уверенно шагая по мраморному полу куда-то вперед и заодно увлекая за собой меня. — Я просто спросила у рыла, во сколько он явится в эту свою студию на фотосессию, и он сказал, что приехать нужно к часу, чтобы решить кое-какие дела, а фотосет будет чуть позже. Мой глупенький, маленький Келла, не знал, что выдает стратегически важную информацию. Сейчас он придет, мы его встретим около студии, прилипнем, он нас и проведет, а отделаться от меня этому влюбленному идиоту будет ой как сложно.

— Верю. Ты меня все больше и больше удивляешь, — мрачно отозвалась я, остановившись напротив большой белой двери. — Если тебе Келла не очень-то и нравится, то зачем мы сюда пришли?

— Ради Кея, естественно, — невозмутимо отвечала блондинка. — Я, кстати, хорошо выгляжу? А помада мне подходит? Я милая, да? Нет, — поправила подруга сама себя, — я красивая.

— А мы сейчас будем туда заходить? — ткнула я пальцем в дверь. — Там вроде бы кто-то есть.

— Нет, естественно, не будем. Келлы еще нет, а охрана нас действительно погонит, подумает, что мы фанатки, — уселась на стоящий в коридоре белый кожаный диван девушка. — Подождем моего милого идиотика.

Ждали мы совсем недолго и действительно дождались именно Келлу, а не кого-нибудь другого, например, Арина, который, появившись, мог бы случайно проболтаться подруге, где и при каких обстоятельствах мы с ним познакомились, да и про Кея он мог нечаянно ляпнуть. Но пришел все же синеволосый, дав мне облегченно вздохнуть.

Парень, не снимая огромных наушников, вразвалочку направлялся в нашу сторону, явно не замечая. Лейкопластыря на его многострадальной голове уже не было, и смотрелся он с новой прической очень необычно. По обыкновению на нем была одежда цвета хаки — на этот раз бриджи с парой цепей. Торс облегала, подчеркивая спортивную фигуру, яркая бордовая майка, а на ногах виднелись бело-черные простые кеды. Радовалась бы Нинка такому парню, так нет, все ей нужны интриги.

— Привет, милый! — царственно поплыла к нему Ниночка.

«Милый», как раз снимавший наушники, остановился и выронил их на пол.

— Ты? — затравленно посмотрел он на Нинку.

— Нет, это всего лишь мое второе я, — ответила она и, капризно надув губки, протянула: — Ты мне рад, мой милый Келла?

— А… естественно рад, моя Королева, — взял себя в руки парень и, запоздало подхватив девушку на руки, закружил в воздухе. Она тут же заорала:

— Отпусти меня, урод, уронишь ведь!

— Нет, моя любимая, я тебя никуда не отпущу! — смеялся он.

— Отпусти!! Рыло несчастное крашеное! Немедленно подчинись мне! — немного перегнула в выражениях палку моя подружка и добилась только того, что Келла из чувства противоречия закружил ее еще сильнее. Кажется, синеволосому не нравилось подчиняться.

Пока один хохотал, а другая вопила, белая дверь открылась, и на пороге появился заспанный молодой человек среднего роста со сложной прической, в которой доминировали разнообразные каштановые и коричневые оттенки. Чем-то он напоминал мне то ли плюшевого зайку, то ли мишку Тедди: светлокожий и довольно худой, с совершенно спокойным лицом и улыбающимися темными глазами. Он был в ярко-зеленой, с изображением лыбящихся графических монстров, толстовке с длинными растянутыми рукавами, из-под которых выглядывали лишь кончики пальцев, и в широких темных джинсах, едва ли не волочившихся по полу, закрывая кеды с толстой подошвой. Это был один из близнецов, играющих в группе, и, судя по стилю, этого молодого человека с милым лицом зовут Филипп.

— Я так и знал, что это ты шумишь, — вздохнул он и почему-то улыбнулся мне, как будто бы шумела я. Мне тоже захотелось улыбнуться. Этому доброму с виду и дружелюбному парню невозможно было не улыбаться.

— Здорово, — оставил, наконец, Нинку в покое Келла и пожал руку «коллеге», хлопнув его по плечу. — Чувак, это моя девушка, — притянул он к себе блондинку, поправляющую свое платье, и поцеловал ее в лоб. — Ниночка.

— В лоб целуют покойников, — меланхолично заметил парень с разноцветной прической, — а не живых. Но мне очень приятно познакомиться с тобой, Нина. — И он улыбнулся моей подруге, а та в ответ защебетала, что тоже рада-прерада с ним познакомиться.

— Ты так классно играешь на гитаре, — похвалила его Нинка, думаю, назло Келле.

— Спасибо, Нина. Можно, я буду звать тебя Ниночкой? Ты такая воздушная, похожа на белую волшебницу из страны Грез.

Келла выразительно завел глаза к потолку. У Журавлика появилась почти неразличимая ухмылочка. А мне Фил понравился. По-моему, вполне приятный очень мечтательный молодой человек, весь в себе — настоящий музыкант.

— Конечно же, — ласково улыбнулась ему подруга.

Филипп перевел взгляд своих карих, с поволокой, глаз на меня и опять спросил:

— А эта изящная брюнетка тоже твоя девушка? Ты же любишь много девушек и…

— Эй! Помолчи, а? Не обращайте внимания, девочки, этот парень бывает странным. Он у нас что-то вроде местного дурачка. Правда, народ считает его брутальным типом, но это неправда, — наградил его злобным взглядом Келла. — Фил, дружище, это подруга моей Королевы, Кей ее тоже… хм… знает.

— Наш общий друг Кей? — опять принялся разглядывать меня музыкант, засунув руки в карманы толстовки.

— Наш общий друг Кей, — с ухмылкой отозвался Келла. — Девочки, я же говорю, наш Фил — парень с мозгами набекрень.

— Я нормальный, — с легкой обидой отозвался Фил, — ну так это что за милая девушка? Как ее зовут?

Я милая девушка? Надо же, как комплимент из уст незнакомого парня может обрадовать!

— Ее зовут Катя. Да, тебя ведь зовут Катя?

Нет, меня зовут Вася Уточкин.

— Катя-Катя, — ледяным тоном проговорила Нинка, — а для тебя, рыло, Катрина Томасовна. Зови ее на «вы». Не забывай кланяться и целовать ей ручку.

— Как-как? — хлопнул по колену синеволосый, пропустив ругательства и остановившись на моем полном имени-отчестве. — Катрина Томасовна? Ты еще хлеще, чем… — Как кто, он не стал договаривать. — Вот прикол! Твой батя — офигенный чудак! Я к вам еще в гости приду, о’кей?

— О’кей, — кивнула я ему. Ага, жду я тебя, синий, очень. У тебя Ниночка есть, вот к ней и ходи в гости. У нее тоже папа есть. Виктор Андреевич — дядька хороший, интересный, много слов знает и выражений…

— Стильный сарафан, — вдруг обошел Фил вокруг меня и зачем-то даже подергал за лямки.

— Спасибо.

— Тебе идет этот цвет. Сарафан такой же милый, как и ты. — Уж не знаю, как пришел этот обаяшка к такому выводу, но мне его слова пришлись по душе.

— Ну, попроси поносить, раз так нравится, — вдруг раздался точно такой же голос у нас за спинами. Только если у Фила интонации отличались мягкостью и плавностью, то второй голос был резким и насмешливо-острым.

Я тут же обернулась и увидела в живую пятого и последнего члена группы «На краю» — точную копию странного Филиппа, только у копии волосы были намного короче и равномерно черные — я так и не смогла понять, крашеные или нет. Зато этот парень имел длиннющую косую челку, закрывающую пол-лица и большой черный тоннель в ухе. А одет был почти точно так же, как и его брат, только вместо зеленой толстовки на нем была фиолетовая. Даже кеды были одинаковыми!

— Ты опять опоздал, — сказал ему Фил. — Дрых? Все на свете проспишь.

— Ты опять сказал очередную глупость, — парировал ему близнец. — Тупишь?

— Хватит все время меня дразнить.

— Хватит все время меня дразнить, — тоненьким голоском отозвался парень в фиолетовой толстовке.

— Эй, перестань! — повысил голос Филипп.

— Эй, перестань, — прошепелявил любящий братик и скорчил уморительную рожицу. Забавные парни, надо сказать. На постерах выглядят совсем по-другому — более взросло и брутально, да. Особенно Филипп. В клипах и на сцене он просто оживший монстр из страшных снов, а в жизни же он просто лапка. Его брат, напротив, в реальности весельчак с невыносимым характером и с цепким взглядом, а на сцене бывает иногда аналогом мальчика-одуванчика от тяжелого рока, этаким падшим ангелом. Ох уж эти сценические образы.