— Так, стоп. Давайте без подробностей. Я ничего не ела. Не люблю, когда меня тошнит на пустой желудок, — замахала я руками. Бородач мученически завел глаза к потолку.

— Ладно, Катюша. Давайте начнем заново. — Ладонь он протягивать больше не стал — усвоил урок, что я в руки что попало не беру. И протянул шоколадный батончик. Мой любимый, кокосовый, между прочим.

— Это еще зачем? — не поняла я, чувствуя, словно назло, голод. Я должна была уже приземлиться, но из-за непогоды все еще сидела в Шереметьево.

— Хочу загладить свою вину едой, — признался бородач без капли желания сделать это. Да что ему от меня нужно-то?! Почему-то вспомнилось то самое видео с бородатым мужиком и рыжеволосой девицей. Может, у этого Антона фетиш? Бр-р-р.

— Берите, он вкусный, а вы голодная, — не отставал тем временем он и даже потряс им у меня перед лицом.

— А, то есть вы собираетесь приручать меня, как животное? — полюбопытствовала я. Батончик хотелось, очень, но я сдерживалась.

— А на какое животное вы похожи? — спросил бородач.

— На огненную саламандру, — отозвалась я, стараясь не думать о шоколаде. — А вы — на козла.

— Что, я такой плохой? — деланно огорчился он.

— У него тоже борода есть. Да что вы опять ко мне пододвинулись так близко?! Отползите в сторону, пока промеж рогов не получили, — прошипела я. Этот странный тип меня ужасно раздражал. Но при этом я поймала себя на мысли, что я давно могла бы встать и уйти, но зачем-то продолжаю с ним диалог.

— Простите, я плохо контролирую свое тело. Оно видит красивую девушку и само к ней двигается. На автомате.

— Я тоже свое контролирую плохо. Может с ноги дать, когда личные границы нарушаются, — нахмурилась я. Бородач, вздохнув, отодвинулся.

— Что-то у нас не получается коннекта, Катя, — задумчиво сказал он. — Дадите еще один шанс?

— Нет, — закатила я глаза.

— «Нет» — это «да» у женщин. Так что насчет парня? — не отставал он. Точно запал. Боже, почему я всегда притягиваю каких-то форменных идиотов?

— Вашего? — хмыкнула я.

— Вашего. Это с ним вы разговаривали по телефону? — никак не мог отвязаться от меня бородач.

— Вы ведь подслушивали, — фыркнула я. — А раз подслушивали, наверняка поняли, что я разговариваю с девушкой.

— То есть вам нравятся девушки? — уточнил он. Господи, да это лучшая отмазка для того, чтобы навязчивый тип отстал!

— Да, Антоша, мне нравятся девушки. Желательно без бороды, как у вас.

— У нас одинаковые интересы, Катюша. Мне тоже нравятся девушки без бороды.

Я тяжело вздохнула. Он мне надоел, честное слово! Не слушая его болтовню, я полезла я в рюкзак за портативным зарядным устройством — заметила, что телефон садится. И случайно уронила паспорт со вложенным в него билетом. Бородач моментально подхватил их, скользнул по билету взглядом и любезно отдал мне — на этот раз наши пальцы соприкоснулись, и меня будто током ударило. Я отчего-то смутилась, но не подала вида.

— Спасибо.

— Не за что. Так сказать, вернул долг, — улыбнулся он. Кажется, Антон хотел сказать что-то еще, но у него зазвонил телефон. Раздалась тяжелая музыка — буквально ворвалась в мои уши. Яростная, но мелодичная. Темная, цепляющая, но ненавистная.

«Сладкая боль». Терпеть не могу эту песню. До дрожи в коленях.

Я ненавижу боль, как дьявола.
И все, что может помочь мне,
Когда больно нам двоим.
Возьми мою боль себе.

Долго это дерьмо мне слушать не пришлось — Бородач быстро ответил на звонок. К моему удивлению, разговаривал он на американском английском, да так бегло, будто бы это был его родной язык. Я хорошо понимала его — с английским у меня никогда не было проблем. Я несколько лет упорно учила его. Правда, в итоге он так мне и не пригодился. Я могла разве что сериалы смотреть без субтитров да слушать этого сумасшедшего типа.

— Да, слушаю. Нет, я прилечу сам. Задерживают рейс из Москвы. Не переживай, ничего не случиться, я успею. Время есть! Слушай, старичок, не кипятись. Я ничего не сорву. Кто паникует, тот не пьет виски. Тот вообще ничего не пьет. — Он отключился и тяжело вздохнул. Кажется, у Антошика были неприятности — вон какая грусть в глазах появилась.

Он открыл мой батончик и стал его жевать.

— Вкус у вас отвратительный, — сказала я, чувствуя голод все сильнее и сильнее. Да что он меня дразнит-то?!

— Да нет, отличный. Классный шоколад, — не согласился со мной бородач.

— Я про группу, которая стояла у вас на звонке, — ответила я ему назло.

— А, это. Не нравятся «Лорды»? — его голос стал насмешливым. — Группа хорошая. Или нет?

— Не очень. Орут как ненормальные. Скачут по сцене, словно психи. И тексты ужасные. Квинтэссенция ненависти к миру, — зачем-то призналась я. Честно говоря, они порядком надоели мне за все то время, пока мы готовили их концерт, ведь их музыка все время играла в офисе. И для меня это было то еще испытание…

— Вы слушали все их песни? — удивился бородач.

— Я послушала достаточно, чтобы составить свое мнение.

— Великий музыкальный критик Катя решила, что ее мнения достаточно, чтобы объявить группу Red Lords дерьмовой? — с непонятной горечью спросил бородач. Боже, по-моему, он фанат. И, кажется, обиделся. Окей, я перегнула палку. Я должна быть милой и доброй. Ведь наше агентство получит деньги за их концерт, о котором только ленивый не трубил в городе!

— Не передергивайте. Я просто не люблю эту группу. Вот и всё, — холодно ответила я.

— А что вы любите? — полюбопытствовал Антон, продолжая жевать батончик.

— Рэп, поп-музыку, электронику, — пожала я плечами.

— А я думал, вы слушаете церковное пение, — огорошил меня бородач.

— Потому что я ангел? — хихикнула я.

— Потому что вы демон, от которого пытаются избавиться. Так, снова мы говорим не о том, — спохватился он и сунул мне под нос батончик.

— Откусите, он вкусный, — предложил бородач с неприятной улыбочкой.

— А вдруг вы заразный? — отодвинулась на самый край я.

— Клянусь, я здоров, как бык. Просто мне надоело смотреть, как вы жадно заглядываете в мой рот.

— Уберите от меня свой батончик, — возмутилась я. — И сами уберитесь!

Дальше этот безумный диалог не продолжился. На мой рейс вдруг объявили посадку и я, услышав объявление, тотчас подорвалась с места вместе с другими пассажирами. И бросилась к нужному выходу.

Еще совсем немного, и я буду дома! И никакие бородатые Антоны мне не помешают.

Как же далека я была от истины!

5 лет назад, Галаз

В небольшой комнате царил беспорядок — вещи валялись на полу, кровать была не заправлена, а из распахнутого настежь окна, из которого был виден вдалеке кусок моря, дул соленый ветер. Громко играла музыка — ее было слышно даже с улицы. Тяжелый рок, дерзкий и импульсивный. Живая бас-гитара, мощные ударные и вокал — то бархатный, пробирающий до мурашек, то экстремальный, от которого внутри все разрывалось.

Сидевший на полу молодой человек со спутанными светлыми волосами до линии подбородка качал головой в такт музыки и делал вид, что играет на басу. Взгляд его при этом был совершенно отсутствующий, а глаза — словно стеклянные. Он явно был не здесь — где-то далеко, в своих больных мирах.

Одна песня в колонках сменяла другую, а молодой человек все улыбался и делал вид, что играет на гитаре, словно музыкант из группы, которую слушал. Он даже не пошелохнулся, когда дверь распахнулась и в комнату влетела тоненькая девушка с копной рыжих волос. Она остановилась, будто остолбенела, разглядывая парня, а после бросилась к нему. Буквально упала на колени рядом с ним и схватила за плечи.

— Сережа! Сережа, ты что, с ума сошел?! — в отчаянии закричала она.

Он улыбнулся ей, но его глаза оставались все такими же. Страшными и стеклянными. На глазах рыжеволосой девушки появились слезы. Пухлые губы задрожали.

— Ты действительно эту дрянь принимаешь? Сережа! Сережа, прошу, ответь!

Он оттолкнул ее от себя — так, что девушка упала. И закрыл глаза — началась его любимая песня, «Сладкая боль», которую он знал наизусть и подпевал бархатному вкрадчивому голосу солиста.

Я ненавижу боль, как дьявола.

Я ненавижу себя самого.

Ведь мы одно целое.