Глава 3

В салоне самолета я оказалась минут через сорок, уставшая, голодная, но довольная. Боже, еще немного, и я буду дома! Приеду в свою маленькую уютную квартирку, поем, высплюсь, а завтра поеду на любимую работу. Снова окунусь в дела и погружусь в атмосферу бесконечной спешки, когда все вопросы нужно было решить еще вчера. Мне нравится это. Нравится быть в центре событий.

Я запихала рюкзак наверх, села в свое кресло у иллюминатора и заранее пристегнулась. За окном все еще лил дождь, но молнии больше не разрывали небо, а грома не было слышно. Сейчас мы взлетим, я выпью кофе, когда стюардессы будут разносить напитки, закрою глаза и открою их только тогда, когда мы приземлимся. Жаль, конечно, что с бородачом Антоном так получилось — все-таки забавный тип, хоть и достал меня. Я буду иногда вспоминать его с улыбкой. Будет о чем рассказать подружкам за чашкой кофе или по скайпу. Даже немножко жаль, что мы расстались так быстро. Надеюсь, его рейс тоже скоро объявят.

Я так устала, что провалилась в зыбкий короткий сон еще до взлета. И очнулась тогда, когда у меня под ухом стали навязчиво шуршать фольгой. Я что-то пробормотала, но просыпаться не спешила. Шуршание усилилось.

— Вставай, спящая красавица, — услышала я чей-то бодрый голос. — Мы сейчас полетим!

Я нехотя разлепила один глаз, чтобы увидеть того, кто посмел меня разбудить, и едва не подпрыгнула на месте от удивления.

Опять он. Опять бородач! Сидит на кресле рядом со мной и улыбается, чтоб его чемоданом треснуло трижды и вешалкой прихлопнуло.

— Ку-ку, — сказал он довольным голосом, убирая от моего уха тот самый кокосовый батончик, оберткой которого так старательно шуршал. В точности кот, которому пакет попался в ночи. И взгляд такой же хитрый.

— Это приветствие или констатация факта сумасшествия? — хрипло спросила я, не понимая, что происходит.

— В моем случае — первое, в вашем — второе, — невозмутимо ответил бородач.

— Какого другого ответа я ждала?.. Что вы здесь делаете? — продолжала я.

— То же, что и остальные. Улетаю, — пожал он плечами.

— И как же так вышло, что улетаете вы в кресле рядом со мной? — нахмурилась я. Он реально странный. Навязчивый и наглый. А я еще жалела, что мы так быстро расстались!

— Попросил одну почтенную даму поменяться со мной местами, — ответил бородач. — Она согласилась. И вот — я снова рядом с вами, мисс истеричка, то есть Катя. Или вас Наташей зовут?

— Откуда знаете? — еще сильнее нахмурилась я.

— Я экстрасенс. А если серьезно, в билете увидел. Случайно, разумеется. Зачем вы представляетесь чужими именами?

— Какая разница? Почему я должна говорить свое имя первому встречному-поперечному? Может быть, мне еще и номер карты вам сказать? — прошипела я. До чего нудный, а!

— Да ладно вам. Я рад, что вас зовут не Катей, — вдруг серьезно сказал бородач.

— Это еще почему? — даже немного растерялась я, не в силах отвести взгляда от его темных глаз. Они гипнотизировали.

— Это имя вам не подходит. А вот Наташа — очень даже. Обычное такое имя. Для обычной девушки, — ответил он, и уголок его губ приподнялся в полуулыбке.

Удивительно, как быстро этот Антон менял тему разговора. И еще удивительнее, что я вдруг обозлилась. Даже руку в кулак сжала. Имя мое ему не понравилось, вы только посмотрите!

— Что плохого в том, чтобы быть обычной? — сквозь зубы процедила я.

— Я и не говорю, что это плохо, — ответил Антон спокойно. — Быть обычным — не плохо. И не хорошо. Это нормально, понимаешь?

— Я понимаю одно. Ты, высокомерный засранец, меня бесишь. Немедленно пересядь, — ледяным тоном велела я. — Где стюардесса, черт побери! Они не разрешают пассажирам меняться местами во время полета.

— Я все устроил, не переживай, — широко улыбнулся бородач, и я с трудом подавила в себе желание выдернуть ему все волосинки из бороды по одной. И когда это только мы на «ты» перешли?

— Девушка! — закричала я, пытаясь привлечь внимание стюардессы. — Девушка!

Однако ничего не вышло. Стюардессы уже начали рассказывать про ремни безопасности, кислородные маски и спасательные жилеты. Еще немного — и мы взлетим. Бородача от меня теперь точно не пересадят.

— Не нервничай, Наташа, — со смешком посоветовал он мне. — Или ты боишься полетов?

— Я боюсь психов рядом, — сердито ответила я.

— Я защищу тебя от них, — заявил он уверенно.

— Даже от себя самого? Отсядь от меня на соседнее кресло, — велела я, не понимая, чем так привлекала этого странного типа с бородой, который даже в самолете не снял очки, только шляпу стащил. Волосы у него были густые, чуть удлиненные, немного растрепанные и темные — цвета горького шоколада.

— Меня посадили сюда, значит, я и буду сидеть здесь, — не торопился он пересесть на третье кресло, свободное. Я прошипела сквозь зубы парочку крепких слов и отодвинулась ближе к иллюминатору.

— Давай начистоту, Антон. Что тебе от меня нужно? Как ты вообще в этом самолете оказался? Отвечай! — потребовала я, пока стюардессы повторяли все то же самое про ремень, маски и жилеты, только на английском языке. Когда-то давно я хотела быть стюардессой, я даже подавала документы в известное частное учебное учреждение дополнительного профессионального образования, где можно было пройти обучение. У меня было отличное здоровье, английский я знала идеально, но я не прошла первое же собеседование, на котором отбирали кандидатов на учебу. Я всего лишь закончила школу и провинциальный аграрный техникум, а остальные претендентки — хорошие университеты. Это меня тогда здорово подкосило, но я справилась. Я со всем научилась справляться — даже с несправедливостью.

— Все просто. Я изначально летел этим же рейсом. Понял это, когда увидел твой билет. Хотел сразу предложить сесть вместе, но ты так быстро убежала, что даже шанса мне не дала. А когда я тебя увидел в салоне, ты уже сладко спала, — поведал бородач. — Я просто попросил одну пожилую леди поменяться со мной местами. Она с радостью согласилась.

— Ты так и не ответил на вопрос — что тебе от меня нужно? — повторила я. Этот тип отлично умеет сбивать с толку!

Он загадочно улыбнулся, продемонстрировав удивительно ровные и белые зубы. Такие обычно у голливудских звезд в глянцевых журналах.

— Я тебе нравлюсь? — прямо спросила я, вспомнив, как он допытывался о том, есть ли у меня парень. — Слушай, чувак, без вариантов. Ты не в моем вкусе. Прости.

— Я помню, тебе нравятся безбородые девушки, — кивнул он, изучающе на меня глядя. Да что у него за взгляд такой?! Будто под кожу проникает.

— Мне не нравятся никакие девушки, — вынуждена была признать я. — И ты тоже не нравишься, несмотря на шикарную бороду. Парня у меня нет, но есть тот, кто может им стать. Точка.

— Понял, — кивнул Антон. — Держи, это тебе.

Он всучил мне батончик и все-таки отсел. Теперь между нами было свободное кресло.

Пассажиров еще раз настойчиво попросили пристегнуть ремни, и самолет начал разгоняться по взлетной полосе. Я смотрела в иллюминатор, за которым мелькали в ночной темноте огни аэропорта, и обеими руками сжала подлокотники, когда самолет мягко оторвался от асфальта. Я любила небо, но каждый раз испытывала чувство иррационального страха при взлете и посадке. Казалось, будто что-то случится — загорятся крылья или взорвется двигатель. Глупости, конечно, но было жутковато.

— Все в порядке, — услышала я спокойный голос бородача, который словно прочитал мои мысли. — Ничего не случится, Наташа.

Странно, но страх вдруг исчез. Я благодарно улыбнулась Антону и открыла батончик — очень уж была голодна, а игры в гордость были не по мне.

Самолет набирал высоту, и я не могла оторвать взгляд от иллюминатора — хотелось увидеть ночную Москву с высоты птичьего полета. Однако из-за темных слоистых облаков и дождя этого у меня не получилось — внизу я видела лишь какие-то размытые блики, которые вскоре исчезли. Обидно, но ничего страшного. Когда-нибудь еще я увижу этот город в его ночном одеянии из ярких огней.

Страх почти прошел. Я жевала батончик, который казался мне самой вкусной едой на свете, смотрела в иллюминатор, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темном небе, и настроение мое стремительно поднималось вверх. Жизнь налаживается! О том, что рядом со мной сидит бородатая неприятность, я совершенно забыла. Но неприятность сама о себе напомнила.

— Все в порядке? — спросил Антон дружелюбным голосом. Я повернулась к нему и вздохнула.

— Да, спасибо.

— Самолеты — самый безопасный вид транспорта. Ну а если что-то произойдет, это произойдет быстро, — добавил он. — Мы просто упадем и все. Без мучений.

— Ну, теперь я вообще ничего не боюсь, — хмыкнула я.

— Просто поверь мне. Я часто летаю.

Несколько раз Антон пытался завязать со мной разговор, но я не шла на контакт. Я слишком устала, и мне хотелось спать. Более-менее я пришла в себя тогда, когда стюардессы стали развозить закуски. Они разливали напитки и раздавали коробочки с бутербродами и печеньем. Однако мне досталась другая еда, которую принесла еще одна стюардесса. Это был целый поднос, на котором стояли несколько фарфоровых тарелочек с овощным салатом, изысканной холодной закуской, горячими блюдами и, в довершении всего, десертом — пиалой с клубничным мороженым. Все это выглядело так, словно я в мишленовском ресторане сидела, а не в эконом-классе пассажирского самолета на высоте одиннадцать тысяч метров.