Анна Джейн

Волшебные искры солнца

Гульшат Бикмулиной — с благодарностью

за любовь к миру этой истории.

Тебе от меня не убежать.

Все так же твоя, судьба.

Пролог

В большом тронном зале «Багряных шпилей» было холодно, темно и пугающе тихо — даже шум бушующей снаружи грозы не доносился сюда сквозь крепкие стены. А еще пахло сухой лавандой — едва уловимо, но терпко. Будто когда-то ее крошили меж пальцев, а затем усыпали пол цветочным пеплом.

Пленник с грубо связанными за спиной руками щурился, пытаясь понять, где он. Из-за пропитавшей воздух тьмы казалось, будто это странное место безлюдно и на каменном троне никого нет, однако это была иллюзия.

Когда алые колдовские огни взметнулись к высокому потолку, пленнику стало понятно, что на троне сидит молодая женщина в черном платье до пят — она с ногами взобралась на него, как девочка подперев щеку рукой.

Женщина пугающе завораживала — тонкая, словно веточка, не лишенная при этом ленивой кошачьей грации. Ее волосы цвета воронова крыла собраны в высокую прическу, холеное белое лицо с высокими скулами и впалыми щеками казалось совершенно отстраненным. Босые ноги черными змеями обвивали татуировки. В темных, густо накрашенных глазах клубилась черничная тьма.

Пленник внимательно вглядывался в лицо, стараясь не выдавать сковавшего по рукам и ногам ледяного страха. Вот она какая, та самая Черная королева, глава «Черной розы», — старинного ордена магов. Могущественных, темных, страшных.

Та, которая с легкостью решила поломать их жизни, ведя свою игру. Люди для нее что букашки. Иные из них не то что жизни — и смерти не достойны.

— На колени перед Черной королевой, — прошипели пленнику в спину по-немецки. Однако он так и продолжал стоять, глядя на нее немигающим взором. Ее тьма околдовывала, подчиняя себе.

Тогда пленника грубо толкнули в спину. И светловолосый парень, чье лицо было в засохшей крови, упал. Его все же заставили встать на колени перед Королевой.

Сломали гордость — последний оплот, за который так отчаянно хваталась душа этого человека.

— Ваше величество, — согнулся в поклоне Карл, выскальзывая из тьмы. — Я привел его вам. Как вы и хотели.

— Замечательно, — обронила Королева, рассматривая парня. Она вдруг легко вскочила со своего огромного каменного трона и по ступенькам быстро спустилась вниз — босой, как и была. Холодный каменный пол ее совершенно не пугал.

Королева бесшумно подошла к стоящему на коленях пленнику и ласково погладила его по мягким светлым волосам, не боясь испачкаться в земле и крови, коснулась щеки кончиками холодных пальцев. Она не делала ничего из того, что могло бы причинить боль, но пленник вдруг напрягся, сжимая пальцы в кулаки — так, что проступили вены на его руках. Ему было жутко. Будто не красивая женщина касалась его, а монстр.

Черная королева чувствовала это и улыбалась, наслаждаясь его страхом, смакуя его, будто сладость.

— Не бойся, малыш, — прошептала она, снова гладя его по волосам и играя со светлыми спутанными прядями. — Ничего не бойся в моих владениях. Ты в гостях у Черной королевы. Черная королева покажет тебе все свое гостеприимство.

Плечи пленника дрогнули.

— Почему ты мне не отвечаешь? — нежно спросила она и взяла парня за подбородок тонкими цепкими пальцами с длинными черными ногтями, заостренными так, что казалось, стоит Королеве провести этими ногтями по шее, как появится рана и из ее разошедшихся краев хлынет алая кровь. — Это некрасиво, малыш. Когда старшие разговаривают с тобой, нужно отвечать.

Черная королева склонилась к пленнику и заглянула в его зеленые, широко распахнутые глаза своими, позволяя ему рассмотреть их.

В ее залитых чернилами глазах вспыхивали алые искры.

Как у монстра.

Нет, это и были глаза монстра.

К страху примешалось отвращение, и Черная королева будто почувствовала и это. По ее белому лицу пробежала тень.

— Некрасиво, — покачала головой она и с размаху ударила пленника по щеке. Тонкая женственная рука била с неожиданной силой, и голова пленника откинулась назад.

Взгляд Черной королевы стал пристальным, немигающим — и парень вдруг закричал от дикой боли — казалось, что его голова разрывается на части. Пленник упал на ледяной пол. Его глаза закатились, спина выгнулась дугой, ноги и руки задергались, словно в судорогах.

Эта боль была невыносимой. Терзала, заставляя желать лишь одного — чтобы эта немыслимая пытка прекратилась. Она сводила с ума.

— Непослушание наказывается болью, малыш, — прошептала Черная королева, любуясь делом своих рук, будто художник — своею картиной.

— Он не знает немецкого, ваше величество, — почтительно склонившись к Королеве, тихо сказал Карл. — Позвольте, я буду переводчиком.

— Вот как? — словно удивилась она и моргнула.

Пытка болью прекратилась. Пленник затих на полу, тяжело дыша, — он так и не потерял сознание, но с трудом осознавал реальность. Черная королева легко опустилась на холодный каменный пол и прижала парня к себе, легко удерживая, словно ребенка. Ее хрупкость была обманчива, силы в ней оказалось немерено.

От нее и пахло сухой лавандой — засушенными растерзанными цветами.

— Ты такой милый, — говорила Черная королева, и ее пальцы снова стали играть с его волосами. — Одухотворенный. Так должны выглядеть художники, актеры или поэты. Ты отлично вписался бы в мою свиту, малыш. Жаль, что ты связался с отбросами. Адрианиты слишком жалкие. Как бродячие псы, что бросаются на людей. Такие заслуживают смерти, согласен? А ты другой, породистый. Ты ведь не хочешь умирать? Такие, как ты, должны хотеть жить. Как тебя зовут, мальчик мой?

Черная королева отстранила пленника от себя — ее пальцы снова впились в его подбородок, царапая ногтями до крови. Карл, стоящий рядом, глухо переводил ее слова на русский.

— Ярослав, — с трудом вымолвил пленник, глядя в пол. — Ярослав Зарецкий.

— Я-рос-лав, — словно пробуя его имя на вкус, произнесла Черная королева. — Какое глупое имя. Я бы назвала тебя иначе, будь ты моим. Иоганн или Эрих.

Слыша, как с уст Черной королевы вместе с облачком пара слетает его имя, пленник напрягся.

— Ее величество спрашивает, хочешь ли ты жить? — бесстрастно продолжал Карл.

— Х-хочу, — прошептал едва слышно Ярослав.

— Громче, — велел Карл.

— Хочу. Очень… хочу.

Черная королева с интересом смотрела на пленника — ей нравился его голос.

— Ее величество говорит, что жизнь — великое благо, которым не стоит разбрасываться по пустякам. Она спрашивает, что ты готов сделать ради того, чтобы жить?

— Все, — выдохнул Ярослав.

— Тогда ты сделаешь все, что скажет Черная королева. Иначе умрешь, — сказал Карл, выслушав ее.

— Что я должен сделать? — облизнул разбитые в кровь губы пленник и вздрогнул — Черная королева снова коснулась его волос, говоря что-то на немецком.

— Жизнь за жизнь — это справедливая плата. За свою жизнь ты должен заплатить Черной королеве чужой жизнью, — произнес Карл, наблюдая, как ее величество обнимает Ярослава — словно большого плюшевого медведя, нового в ее коллекции, и едва слышно выдохнул — к нему она была настроена не так нежно. Черная Королева любила, когда ее верная Гончая испытывала боль. «Тебе идет боль, — обронила Королева однажды, оставляя на загорелой коже следы от плети. — Она делает тебя прекрасным и мужественным, моя верная Гончая собака». И Карл Ротенбергер верил ей. Верил в то, что боль красит его. Раньше верил.

— Я покажу тебе кое-кого, малыш, — улыбнулась Черная королева, отстранившись от пленника, чье лицо искажал страх — Карл знал, что этот страх въедается в кожу. Но хуже всего, если он въедается в душу — тогда от него никогда не избавиться. Страх — словно клеймо. И всякий, кто будет сильнее, увидит это клеймо.

— Ты знаешь ее? — Черная королева нетерпеливо щелкнула пальцами, и в воздухе появилось полупрозрачное изображение симпатичной девушки с пшеничными волосами и серьезными серыми глазами. Ярослав сглотнул. И когда Карл скучающим тоном перевел ему слова Королевы, ответил дрожащим голосом:

— Это… Это Настя. Моя… подруга, — тихо сказал он.

— Убей ее, — просто сказала Черная королева.

— Убей ее, — глухо повторил Карл.

«Убей ее», — тонко пропели черные давящие стены.

— И тогда ты сохранишь свою жизнь, — продолжал Карл. — Жизнь Анастасии Мельниковой в обмен на жизнь Ярослава Зарецкого. Ты сделаешь это?

Пленник несмело кивнул и закрыл глаза. По его лицу покатилась слеза. Черная королева стерла эту слезу ледяным пальцем и попробовала на вкус.

— Чистая душа, — прошептала она, закусывая алую губу. И вдруг улыбнулась. Красивое лицо озарилось уродливой улыбкой. И в это мгновение стало понятно, что Черная королева куда старше, чем кажется.

— Принеси клятву и убей ее, малыш. И я не только сохраню твою жизнь, но и приму к себе. Ты нравишься мне.

— Вы обещаете не убивать меня? — осмелев, вдруг спросил пленник сухими губами.

— Смеешь сомневаться в ее величестве? — стиснул зубы Карл.

— Я просто… хочу жить, — сказал пленник с мукой в голосе.