— Как? — Марина стояла, упершись руками в бока, и нервно притоптывала ногой.

— Я не очень уверен, как это работает, но попытаюсь.

— Нет, — отрезала лейтенант. — До приезда Глеба никто никуда не идет, это приказ.

Юра оглянулся: пол палаты был заляпан кровавыми отпечатками босых ног.

— Я умыться, — бросил он, направившись в ванную.

— Не задерживайся.

Зайдя в уборную, он крепко схватил край крохотной раковины, услышал знакомый скрежет фарфора о стену, треск ссыпавшейся на пол бетонной пыли. Охотник внимательно смотрел на себя в зеркало, видя испуганного, виноватого, разозленного мужчину, беспомощного, как ребенок. Отвращение от самого себя сжало горло, он резко наклонился над раковиной и закашлялся от подкатившей рвоты. Его не вырвало — нечем, — лишь горло драло судорогами от попыток выплюнуть омерзение, вызванное взглядом на самого себя.

— Осторожно. — В туалетную комнату робко заглянула девушка-феникс. — За этим зеркалом призрак.

Юра замер, выгнувшись над раковиной. Позвонки выступили так остро, будто вот-вот разорвут кожу, темные вены паутиной покрывали спину, пульсируя под показавшейся вдруг очень тонкой кожей.

— О чем ты? — Он не поднял головы.

— Не смотри в это зеркало, пожалуйста.

Она осторожно шагнула внутрь и потянулась к охотнику, но не решилась прикоснуться.

— Почему?

— Ты из-за него плохо себя чувствуешь.

Охотник глухо хохотнул:

— Нет, не из-за него.

— Пожалуйста.

Она, закусив губу, сделала еще один шаг ему навстречу и, на всякий случай зажмурившись, кончиками пальцев прикоснулась к выступившим ребрам. Охотник вздрогнул и издал звук, похожий на сдавленный рык, но не сдвинулся с места. Она, снова открыв глаза, приблизилась еще на шаг и положила на чуть вздрагивающую спину охотника ладонь.

— Ты не виноват. — Девушка медленно гладила его по ребрам от позвоночника к бокам, едва приподнимая руку, чтобы вернуться обратно к позвоночнику.

— Почему?

— Призраки обманывают. — Она провела ледяным пальцем по его позвонкам.

— Похоже, меня и правда обдурили.

Юра наконец выдохнул, ощутив, что горло перестало сжимать от рвотных позывов. Он выпрямился в полный рост и развел в стороны руки, сжатые в локтях, чтобы размять затекшую спину. Девушка отпрыгнула на несколько шагов назад и, убрав руки за спину, принялась внимательно разглядывать разношерстную плитку голубого оттенка.

— Как тебя зовут? — Юра все же крутанул вентиль и ополоснул лицо ледяной водой.

— Лиза, — робко ответила та, все еще изучая стену. — Лиза Найденова.

— Игрушка для каприза, — ухмыльнулся он.

— Какая шутка смешная, у бабуль на лавке услышал? — Девушка скорчила кислую мину.

— Не сердись. — Охотник улыбнулся, вытирая лицо пахнущим хлоркой вафельным полотенцем.

— Не буду. Раз у медузы получается жить без мозгов — ты тоже справишься, — огрызнулась она и вышла из туалета, оставив в воздухе мятный аромат дешевого шампуня, которым располагает больница.

Юра улыбнулся, вдохнув этот запах, и потянулся к вентилю, чтобы выключить воду. Периферийным зрением он увидел зеркало, свое отражение в нем и высокого мужчину, кожа которого имела зеленоватый оттенок. Охотник замер. Он держал полузакрытый вентиль и не отводил взгляда от тонкой брызгающей по сторонам струи воды. Краем глаза он видел, как человек в зеркале тяжело дышит, при каждом вдохе раздавался острый свист, а его живот раздувался, демонстрируя забитые слизью небольшие раны, которыми было покрыто все его тело. Глаза заболели, и охотник моргнул. Теперь в зеркале отражался только он.

— Что ты говорила про зеркала? — спросил он, выбежав из туалетной комнаты.

— Чтобы ты в них не смотрел — только расстраиваться будешь, — буркнула Лиза.

Девушка сидела на его скрипучей кровати, забравшись на нее с ногами, скрестив их и прижав к груди. Кровать практически не прогнулась под ней, но скрипела протяжно и жалостливо.

— А девчонка права, — хохотнула Марина.

— Я серьезно. — Юра никак не отреагировал на подколки.

— Что ты к ней пристаешь? — Лейтенант трясла рацию, уставшая от ожидания.

Марина отыскала в забытом Глебом мундире шнур и перевязала им волосы, собрав их в тугой розовый пучок на затылке. Она ходила, приподняв полы больничной сорочки, недовольная тем, насколько непрактичной оказалась эта одежда. Бежать неудобно, сидеть неудобно, все неудобно. Как и любая другая одежда. Лейтенант Соколова ежилась от холода и чувства незащищенности, и ей отчаянно хотелось надеть свой мундир, хотя и понимала, что тот не решил бы никаких проблем и вообще не в силах повлиять на ситуацию или на девушку. Но после этих мыслей она только снова зябко поводила плечами и ворчала на больничную сорочку.

— Слушай, я испугалась. — Лиза виновато посмотрела на охотника. — Я и сейчас боюсь.

— Что. Ты. Говорила. Про. Зеркала?

— Чушь я говорила, ерунду. Еще раз: я испугалась. И говорила это не всерьез.

— Девочка, — осторожно сказала Марина, заметив по лицу подчиненного, что тот вот-вот выйдет из себя: на его шее вздулась вена, лицо побелело. — Скажи уже малышу, чего он хочет.

— Чтоб вас, — вздохнула Лиза. — Призраки за зеркалами живут. Все, доволен?

— Объясни. — Он резко шагнул вперед.

— Да не подходи ты ко мне, психованный!

— Что ты имеешь в виду?

— Что не хочу, чтобы ты ко мне приближался.

— Лиза!

— Что?!

— Деточка, он тебя сейчас придушит, — вмешалась Марина.

Лейтенант вскочила с места и ухватила охотника за плечи, заставляя притормозить.

— Говорят так. — Лиза отвернулась от охотников. — Вроде как примета, ничего серьезного.

— Но ты же знаешь, — Юра оскалился, — что за этим зеркалом действительно кто-то есть?

— Чего? — Марина, сделав лицо «у меня непереносимость чуши», выпустила охотника, который тут же, не удержав равновесие, рухнул кубарем на кровать.

— Ты если держишь — так держи! — рявкнул Юра, пытаясь подняться.

Лейтенант не ответила. Взвинченная, девушка совершенно не представляла, что делать, для этого в ее разуме прямо сейчас, в эту конкретную минуту и сотню следующих, места не было. Волновал только один вопрос, который щетинился и больно бил по сознанию и нервам — почему Вася не возвращается?

Конец ознакомительного фрагмента