Глава 6
— Что? В чем дело? — невольно вскрикнула шаманка, когда на пороге собственного дома ее подтолкнули в спину. — Кто?..
Обернувшись, женщина увидела довольно высокую девушку в богатом темно-синем наряде и мигом узнала ее.
— Юная госпожа? — позвала гадательница. — Зачем вы пришли?
Ляна прищурилась, рассматривая женщину. План созрел в тот самый момент, когда девушка поняла, что гадательница направляется не по делам, а домой. Наблюдая за тем, как вьются по ветру хвосты ее пояса, Эмилянь все для себя решила. Но теперь даже и не знала, как и с чего начать.
— У меня есть к вам дело, — наконец сказала девушка. — И я вам за него заплачу. Хорошо заплачу.
Ляна замерла, ожидая решение шаманки. На самом деле девушка не собиралась уходить, если ей откажут, но ответ требовался для того, чтобы определить следующий шаг.
— Дело? — переспросила шаманка. — Меня вновь зовут на постоялый двор к вашей семье?
— Нет, это касается только меня, — пояснила Эмилянь, внимательно наблюдая за реакцией женщины. Глаза той бегали. Похоже, по нервозности Ляны шаманка начала о чем-то догадываться.
— Что же вы хотите, молодая госпожа? — немного помолчав и что-то для себя решив, с улыбкой спросила гадательница.
Обойдя Ляну, женщина поставила довольно увесистый узел у двери и плотно ту прикрыла, заперев на засов.
— Идемте, — предложила хозяйка дома. — У меня тут, конечно, небогато…
Ляна медленно прошла за женщиной, мягко выудив из складок пояса крохотный кинжал. Зажатый в руке, он оставался незаметным для окружающих.
— Так ради чего вы пришли? — спросила шаманка, войдя на кухню в задней части дома и налив в большой чайник воды из деревянного ведра.
— Я хочу, чтобы вы мне кое в чем помогли, — издали начала Эмилянь. — Но хочу сразу предупредить.
— О чем же?
— Я согласна вам заплатить… — сказала девушка и красноречиво тронула свои серебряные подвески кончиками пальцев. — Но не думайте, что мои родственники дадут вам больше или хотя бы столько же, если вы попытаетесь обмануть меня и пойдете к ним.
Эмилянь умолкла и уставилась на гадательницу, ожидая ответа. Короткое лезвие согрелось в ладони и чуть царапало кожу, помогая девушке не терять концентрацию. Сейчас очень многое зависело от того, будет ли Ляна осторожна.
— И что же вы хотите, юная госпожа? — чуть нервно улыбнувшись, спросила шаманка. — Чем я могу вам помочь? Я человек маленький. Гадаю, обряды провожу. Могу нарисовать кое-какие талисманы… На удачу, на благополучие… Зачем вы пришли ко мне?
Ляна прищурилась, внимательно следя за женщиной, а та улыбалась и делала вид, что не замечает нервозности своей непрошенной гостьи.
— Я хочу, чтобы вы изменили мой внешний облик, — напрямую ответила Эмилянь.
Она рисковала. Рисковала с того самого мига, как сделала шаг от перевернувшейся повозки. И теперь шла наощупь в темноте.
— О чем вы? — удивилась гадательница. — Внешность? Разве мне подобное под силу? Я просто шаманка.
Ляна хмыкнула, наблюдая за женщиной. От нее не укрылось то, как гадательница невольно вскинулась, услышав требование. На одну секунду в темных глазах мелькнул страх и досада.
— Просто шаманка? — переспросила Ляна и шагнула вперед, продолжая неотрывно смотреть на женщину. — Нет. Вы не просто шаманка.
Не давая себе времени на размышления или сомнения, Эмилянь кинулась вперед, загоняя гадательницу в угол между печью и корзиной с дровами. Рывком скрутив руки шаманки и перевернув ее на живот, Ляна без какого-либо сожаления уселась сверху и сдернула с поверженной шапочку.
— Что вы делаете?! — заверещала гадательница. — Какое вы право имеете?!
Ляна, не слушая воплей, отбросила лезвие и зарылась в волосы женщины пальцами, в считанные секунды отыскав длинный и толстый золотой волосок у шаманки на затылке, аккуратно свернутый колечком и перевязанный лентой. Девушка довольно хмыкнула и схватила волосок двумя пальцами.
— Ага.
Шаманка мигом замерла и задрожала под ней.
— Просто шаманка? — повторила Эмилянь. — Вы шулмас! Будете и теперь отрицать?
Про себя же девушка невольно облегченно выдохнула. Она не была до конца уверена, что верно угадала тайну гадательницы. Да и сказки о ведьмах могли лгать.
— Нет, нет, — все же попыталась отнекиваться женщина.
— Золотой волос так просто не растет, — припечатала Ляна. — Все знают, что это отличительный признак шулмас. Метка той или того, кто ради силы совершил многие злые деяния, кто впустил в себя темную силу, кто узнал тайные темные знания.
Гадательница чуть поникла и прошипела:
— И что, даянам меня собираетесь сдать, юная госпожа?
Ляна фыркнула, поднялась с пола, прихватив свой кинжал, и презрительно отряхнула ладони.
— Нет, не собираюсь, — сказала она, глядя на то, как поднимается шаманка. Злой, совершенно хищный взгляд девушка проигнорировала. — Но не стоит отпираться. Зачем? Я заплачу за работу. Больше, чем вы смогли бы получить за какой-нибудь обряд или гадание.
Подтверждая свои слова, Ляна сняла с головы обруч со всеми подвесками и стала медленно, одна за другой, отцеплять нити, наблюдая за реакцией ведьмы. А та следила. Внимательно, чуть воровато. Глаза гадательницы блестели.
Ляна невольно усмехнулась. Оплачивать дело припрятанными в поясе деньгами она не планировала. Как не планировала и отдавать ведьме все украшения. Но полдюжины длинных нитей серебра с жемчугом и подвесками стоили куда больше всех имевшихся у Эмилянь денег. Ко всему прочему, серебряные украшения вызывали гораздо меньше вопросов, чем золотые, так что ведьма могла смело отнесли их в любую лавку в городе в качестве оплаты.
— И не говорите мне, что вы ничего не умеете, — хмуро глянув на женщину, предупредила Ляна. — Не поверю.
Шулмас прищурилась и переступила с ноги на ногу.
— Это темное колдовство, — предупредила женщина.
Ляна ничего не ответила. Прямо сейчас она была готова многое отдать, чтобы на какое-то время измениться настолько, чтобы никто из семейства Гоам ее не узнал. Если ей это удастся, они ее не разыщут.
О том, как будет жить, оказавшись без защиты родни, девушка старалась не думать.
«Как-нибудь, — решила она. — Все лучше, чем изо дня в день чувствовать на себе злой взгляд госпожи Гоам… Лучше, чем покориться их решению!»
— Юная госпожа, вы же понимаете, что я не могу гарантировать результат? — в третий или четвертый раз напомнила гадательница, пряча украшения в рукав. — Это очень сложно.
Ляна проигнорировала слова женщины и вернулась в предыдущее помещение, пристально его осматривая. Дом ведьмы представлял собой совсем небольшое и довольно ветхое строение. На первом этаже располагалась лишь кухня и две небольших комнатки, разделенных между собой деревянной ширмой.
Обе комнатки были заставлены массивной мебелью, не отличающейся ни изяществом, ни даже аккуратностью. На покосившемся стеллаже рядом с несколькими книгами и свитками теснились всевозможные бутылочки, чашки, стопки с гадательными палочками. В углу передней комнаты громоздились запыленные глиняные горшки, от которых резко воняло скисшими овощами. Со стен, закрывая трещины, свисали выцветшие полотнища, флаги. Тут и там были приклеены талисманы, пестревшие неровно нанесенными рунами. Полы покрывали грязноватые циновки, кое-где валялись непонятные серые тряпки. Это место кардинально отличалось от всего, что Эмилянь когда-либо видела, но девушка и бровью не повела. Прямо сейчас ее мало волновал быт попавшейся ей шулмас.
— Я не уверена, что у меня выйдет, — еще раз повторила шаманка. — Дело не простое.
Ляна хмуро глянула на женщину и напомнила:
— Вряд ли это сложнее, чем творить гадости и приносить кровавые жертвы ради силы, молодости и бессмертия. Что вы сделали ради своей силы? Чем пожертвовали? И насколько еще остались человеком?
В сказках упоминалось, что для того, чтобы увеличить свою силу, шаману или шаманке предстояло совершить множество злых и жестоких поступков, и лишь когда сама душа человека становилась темнее ночи, он мог призвать демона из мертвого царства. Войдя в тело человека, демон пил его жизненные соки, отдавая взамен свою силу и продлевая существование преображенного хозяина. Некоторые сказители утверждали, будто бы шулмас легко могли менять внешний облик, преображаясь не только в людей с иной внешностью, но даже в зверей. Утверждали, что сильный демон мог позволить своему владельцу даже обратиться во что-нибудь неживое. В камень, например, или дерево. И в таком виде переждать опасность. Прежде Ляна не слишком в это верила, но о золотом волосе молва оказалась точной. Что ж… Может и все остальное не выдумка?
Девушка глянула на ведьму, уловив, как та хмуро прищурилась.
— Как много времени понадобится? — спросила Ляна, останавливаясь у окна, закрытого ставнями.
— Много, — тут же ответила шаманка. — Я могу лишь предполагать, но уйдет вся ночь, а то и весь следующий день, прежде чем чары подействуют.
Эмилянь мысленно усмехнулась. Только что ведьма утверждала, что у нее может и не получиться, но теперь о сроках говорила достаточно уверенно.