Согласно этому трактату на семье лежало проклятие основателя рода. Он был жесток, властолюбив и самоуверен, а потому желал иметь все самое лучшее. Даже в жены хотел взять не просто красивую женщину, а первую красавицу. Таковой оказалась царевна-кудесница. Исполняя свое желание, чаровник похитил царевну из ее терема, увез в дальние дали и приказал созывать гостей. Но девушка не желала мириться с судьбой, в ночь перед свадьбой она сбросилась с крыши, а перед этим прокляла чаровника.

Никто не мог сказать, что эта история произошла на самом деле, но в одном Кирилл был уверен — ни разу за всю историю его семьи не было брака, который был бы заключен не по взаимной любви. Некоторые пытались, но храмовые врата просто не пропускали пары.

А раз для брака требовалась любовь, то не удивительно, что в Кощеевых чаще влюблялись не беленькие и светлые чаровницы, а всевозможные ведьмы и колдуньи.

— Род деятельности накладывает на них свой отпечаток, — сказал Мир и поморщился. — И я это знаю, как никто другой. Все женщины в нашей семье — кудесницы, искусницы, чудесницы… У кудесниц дом и быт в крови. Они идеальные жены и матери. Но встречаться с такими невозможно. И уж тем более я не могу найти какую-то временную девушку среди кудесниц!

— Почему?

— Потому что в итоге мне придется на ней жениться! — воскликнул Мирослав. — А я не хочу.

Кирилл промолчал, глядя в огонь.

Хоть парни и дружили со времен учебы, но Кирилл не особо любил рассказывать Яровому о своей жизни. И сейчас рассказывать Киру хотелось еще меньше.

«Мне бы твои сложности, — подумал зельевар. — Ты просто не хочешь жениться, а я, видимо, вообще не смогу».

— И что мне делать? — спрятав лицо в ладони, спросил Мирослав.

Кирилл взглянул на него и задумался.

— А ты так хочешь не разочаровать деда?

— Все не так просто, — вздохнул Мир. — Не в одном разочаровании дело. И не в наследстве. Просто я же своих знаю. Потом до конца веков будут мне напоминать, как я подвел деда. А он ведь старенький у нас уже… В общем…

— А отец твой что? — спросил Кирилл. — Он что говорит?

— Никто не знает, — хмуро ответил молодой мужчина. — Я же отдельно живу уже десять лет. С братьями пересекаюсь, отцу звоню, но о своей личной жизни я не распространяюсь. Судя по их намекам, все думают, что у меня давно кто-то есть. Невеста.

— А ты в своих странствиях, — хмыкнул Кирилл.

— Да. Мой старший кузен женился в двадцать, второй — в двадцать три. Мой отец — в девятнадцать. Дед… Прадед…

— А тебе почти тридцать, и ты подрываешь семейную статистику, — развеселился зельевар.

— Именно, я или должен быть женат, или находиться в отношениях с девушкой, которую вскоре назову своей второй половиной, — с тоской сказал Мир.

Кирилл покачал головой, а потом предложил:

— А ты найми себе спутницу! Ты же ведешь курс лекций для студентов боевого? Выбери какую-нибудь… А деду скажи, что кудесницы кудесницами, а тут великое чувство. Уж боевого-то чаровника он тебе простит.

— Ты что? — обиделся Мирослав. — Студентку нельзя. Еще подумают что-нибудь. Этим девушкам хоть тысячу раз объясни, но они мигом решат, что это все лишь предлог, а на самом деле…

— Так объясни, что думать можно только о деньгах, но не о перспективном замужестве, — хмыкнул Кирилл.

— Не поможет, — вздохнул Мирослав. — С этими еще хуже, чем с кудесницами. Студенток даже вознаграждение не остановит: или напридумывают себе не пойми что, или растрезвонят о моем обмане. Ты хоть представляешь, как усиленно они чешут языками, когда ты ко мне приходишь?

— И не боятся, — усмехнулся Кирилл, зная, что у зельеваров вообще и у Кощеевых в частности весьма дурная слава.

— А что им бояться? — пожал плечами Мир. — Будущие боевые чаровницы ведь! Ну и ты же понимаешь, что к деду я поеду не на день и не на два, а на неделю где-то. Так что студентка с боевого факультета может расколоться прямо перед дедом! И они на пару меня изобьют за обман.

Кирилл усмехнулся, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по лбу и выпалил:

— Знаю! Нужно найти такую девушку, чтобы твои родные и придраться не могли, и сами же тебя начали отговаривать на ней жениться! В итоге, даже если девушка захочет переиграть условия, твои же ей и не позволят.

— Ты о чем? — удивился Мир.

— Найди кудесницу, но страшненькую и неумелую.

— А такие бывают? — спросил Мир. — Может ты не знаешь, но они по определению все красавицы. Бытовая магия других не выбирает.

— Не бывает такого, — уверенно заявил зельевар. — Всегда есть исключения.

— И где мне такую искать? — напрягся Мирослав.

— У нас есть три дня, — пожал плечами Кирилл. — Нужно хотя бы попробовать.

* * *

— Василиса! — проорал начальник, увидев то, что с гордым, но немного свирепым выражением восседало за моим рабочим столом и пялилось в документы. Шеф нам достался опытный, старой закалки, бывший боевой чаровник, видавший вещи и похуже. Он свирепо обозрел белесые патлы и бледное лицо не самой симпатичной девицы, а потом куда более спокойным тоном спросил: — Что, праздник удался?

Я покаянно кивнула и попыталась сделать вид, что документы мне гораздо интереснее шефа.

— Сколько раз я должен повторять, что вам, кудесницам, нельзя на Купалье заниматься всем этим непотребством, которое вы называете гаданием? — строго и громко спросил чаровник, делая все, чтобы его услышала даже баба Варвара из бухгалтерии. — Бестолковая стая! Каждый год хоть одна да вляпается. И вот что мне с тобой такой делать? У нас головной офис! У нас по договору все работники должны быть лицом компании, чтобы работодатели и рекламодатели, посещая нас, видели лишь красоту, после которой с охотой оставляют сверх тех сумм, которые готовы были отдать.

Маячившая позади шефа Люда — секретарь главного — согласно кивнула и любовно оглядела свои ноги, считавшиеся лучшими ногами нашего дружного коллектива. Еще недавно я в этом коллективе числилась девятой красавицей, но теперь больше походила на призрак себя прежней.

Стоило взглянуть в зеркальце — и я тут же тяжко вздохнула. Даже глаза у меня теперь были странного водянистого оттенка, а не привычного светло-голубого.

Кудесницы — особая категория. Это знали все. Слабые чаровницы, но зато лучшие мастерицы по части всяких бытовых работ, мы являлись богатством фирмы "Умелые руки". Приходя в офис, крупные клиенты видели нас, восторгались и щедро оплачивали то уборку крупного здания, то организацию банкета. Да даже проведение поминок и пира в честь рождения мы могли организовать так, чтобы клиент остался доволен! А где и случались мелкие казусы, там в дело пускались сверкающие глаза и широкая улыбка. Можно было бы подумать, что наша контора набирала девушек лишь за внешние данные, но на самом деле умения кудесниц у шефа всегда стояли на первом месте. Если же внешность соискательницы не соответствовала принятым стандартам, то для такой девушки всегда находилось не столь денежное, но все же весьма достойное место в одном из филиалов, куда за услугами обращались частные лица с небольшими запросами.

— И как только тебя угораздило? Вероятность же всего десять процентов! — снова повысив голос, возмутился шеф.

Я из-за тонкой стенки, отгораживавшей мой стол от других столов, глянула на других чаровниц и печально вздохнула. Десять процентов — немного. Это шеф знает. Не знает он о том, что каждый год на праздник у нас приходится корпоратив, а там пару бокалов — и все смелые. В этом году не повезло мне.

— И вот что мне с тобой такой делать? — не унимался шеф. — Ты рано или поздно в прежний вид вернешься, но ждать!.. Я не могу допустить, чтобы в моем образцовом розарии сидела такая… такое!

В прошлом году пострадавшей выдали тридцать дней отпуска, в позапрошлом — вынудили переехать на временную работу в филиал. Интересно, что на мой счет решит шеф? Я-то отпуск уже брала…

С содроганием представился офис филиала. Я ни в одном лично не была, но видела фотографии в буклетах. А еще знала, что там чаровницы получают сдельно… но заказов — кот наплакал.

«Только не это!» — взмолилась я мысленно.

— В филиал я тебя переброшу! — отрезал всю надежду на снисхождение начальник. — В филиал. У нас как раз один пустой есть. Поработаешь с обычными людьми, может образумишься.

— А зарплата? — уточнила я на всякий случай.

— Как работнику филиала, — огрызнулся шеф. — Премия за выполнение нормы.

— Но шеф… — простонала я, осознавая масштаб бедствия.

Многие считали, что в главном офисе мы получали очень и очень прилично. Это было так, не спорю. Но наша приличная зарплата смотрелась солидно, если за квартиру, еду и бензин платил кто-то другой. Мне же приходилось выкручиваться самостоятельно, поэтому денег мне всегда хватало едва-едва, а уж о том, чтобы что-то отложить на такой вот внезапный случай и речи не шло. Если шеф запихнет меня в филиал, то на многие и многие месяцы я завязну в пучине безденежья. И так средств на новую одежду не хватает. А уж о выполнении нормы и говорить смысла нет — в филиалы за месяц может зайти от силы три-четыре клиента, а по правилам для нормы положено не меньше десяти, я читала отчеты!