В пункты выдачи интернет-магазинов сходить? Так там паспорт не спрашивают, любой фамилией можно назваться.

И тут ее осенило. Ну конечно! В поликлинику! Там без документа и разговаривать не станут. Как раз и связи есть — золовка, Петечкина сестра младшая, в регистратуре работает. Сначала хотела к родственнице домой наведаться, но потом сообразила: лучше на службу. Чтоб, если получится, и на карту Наташкину взглянуть.

Поликлиника у них в поселке — будто специально для немощных — на самой горе. От автобуса, что по центральной улице идет, топать по крутейшему уклону метров триста. Для облегчения участи совсем болящих у остановки всегда таксисты дежурили — предлагали всего-то за полтинник к порогу домчать. Но Василиса тратиться не стала. В память о Михалыче, который наставлял сердечную мышцу тренировать, дотопала сама.

Время обеденное, врачи у них в основном до часу, и народу в поликлинике никого. Но золовка в регистратуре сидела. Увидела Василису, сначала испугалась:

— Что красная такая? Случилось чего?

Когда услышала в ответ, что поболтать просто, обрадовалась:

— Пошли чайку выпьем.

Установила на окошко табличку, что технический перерыв, достала из закромов конфеты (точно такие, какими и Хасан угощал — их весь поселок скупал, потому что в магазине на распродаже).

Повздыхали привычно по Петеньке, ушедшем безвременно. Потом золовка спросила:

— Что надо-то? Талон к ортодонту?

— Не. Следствие я веду.

И изложила ту же версию, что и Хасану.

Золовка заинтересовалась, вспомнила:

— А ведь права ты! Клеилась Наташка к Михалычу! Я сама видела!

— Где?

— Да тут, в поликлинике. Он к кардиологу приходил, а эта с ним. Просто так. Чтобы, — передразнила, — поддержать. Там очередь на два часа, но ничего, терпела. Сидела рядышком.

— Обнимались?

— Нет, — вздохнула с сожалением. — Беседовали просто.

— Есть с Наташкой одна загадка, — доверительно сказала Василиса. — Никто ее фамилии не знает.

— Ой, тоже мне, проблема! — усмехнулась золовка.

Шустро подскочила, отправилась к стойке, где медицинские карты.

— Она у нас с Зеленой, а дом какой?

— Тридцать семь.

— Ага, вот. Летунова Наталья Андреевна. Одна тысяча семьдесят третьего.

Василиса быстро вспомнила, что у матери фамилия другая. Интересно почему, если Наташка вроде замужем не была? Но выдавать лишнюю информацию не стала. Спросила:

— А в карте ведь должна ксерокопия паспорта быть? И номер полиса?

— Ну да.

— Можно, я посмотрю?

— Зачем тебе?

— Так, может, она у Михалыча деньги украла? И ее в какой-нибудь стоп-лист надо ставить?

— Ты у нас, смотрю, прям как полиция, — сыронизировала золовка.

Но медицинскую карту протянула:

— На. Исследуй.

Василиса Петровна приладила очки, мимоходом увидела, что посещений врача у Наташки — раз, два и обчелся. Флюорография, осмотр гинеколога.

— А где паспорт-то? — спросила.

— Да вот здесь, на первом развороте! — ткнула золовка.

— Нету, — растерянно отозвалась Василиса.

— Не может быть, что нету! — рассердилась родственница.

Выхватила карту, уставилась в недоумении. Пробормотала:

— Как ее обслуживали-то без документов?

Тоже надела очки, прочитала:

— Паспорт, со слов пациентки, серия, номер такие-то. Полис тоже забыла. Принести документы обязалась при следующем посещении.

Гневно добавила:

— Это сменщица моя писала, ее почерк. И дата-то, дата! Почти два года назад!

— А в поликлинике Наташка когда была?

Золовка пролистала карту:

— Да тогда и была. Сдала кровь, терапевта прошла, гинеколога, флюшку сняли. И больше не появлялась.

— Как ее принять могли, без документов-то? У нас ведь медицина теперь страховая! — продемонстрировала осведомленность Василиса.

— Бомжей мы обязаны. Или пьяных без документов. Но чтоб обычный человек, а в карте ксерокопий паспорта-полиса нет — вообще вопиющий случай! Ну я сменщице устрою!

— Так она при чем? Один раз исключение по-человечески сделала, а больше Наташка не пришла просто, — примирительно сказала Василиса Петровна.

— Все равно непорядок! Надо было ей звонить, требовать, чтоб принесла! — продолжала бушевать золовка.

Потом успокоилась. Добавила:

— Но вообще странно. Как можно, если в поликлинику идешь, с собой паспорт с полисом не взять?

— Могла забыть, — спокойно сказала Василиса.

Однако подумала: очень вероятно, тут, как и в случае с домом, конкретный злой умысел. Но обсуждать с болтливой родственницей Наташку больше не стала.

Она была очень довольна собой. Молодайка с Зеленой, видать, та еще штучка! Даже страшно представить, как обрадуется Денис информации. И какую скидку ей даст за отцовскую мебель. Может, и вообще даром получится. Он парень щедрый и честный.

* * *

Таня предлагала оставить Митиного джек-рассела Арчи в Москве, на попечении Валерия Петровича. Но сын упросил, чтобы любимая собака отправилась с ними. Надо отдать псу должное: в путешествии вел себя идеально. Зато, когда наконец добрались до места, разбушевался, начал носиться, как сумасшедший. Митя, хотя обещал, что немедленно по приезде ляжет спать, позволить псу беситься одному не смог — убежали гонять по участку вместе.

— Не упадет он? Темно уже, — забеспокоилась Таня.

Денис вскинул бровь, и она поспешно добавила:

— Ладно, если что, йодовый карандаш с собой.

— У папы тоже аптечка солидная, — кивнул Богатов. — Пошли в дом?

На пороге задержался, рука, когда отпирал дверь, дрогнула. «Будто надеялся: отец здесь. И только сейчас осознал, что дом пуст», — сочувственно подумала Садовникова.

Встретили их идеальная чистота и букет свежих астр на столе.

— Соседка к нашему приезду постаралась, — объяснил Денис.

Домик оказался компактным, и пахло здесь совсем не так, как в Москве, а сыростью, старой древесиной, морем. Атрибуты прошлого вроде советских ковров на полу перемежались современными светильниками, в кухне мирно соседствовали древний тостер и навороченная микроволновая печь, в устаревшей «стенке» красовался телевизор последней модели.

— Как у Валерочки, — улыбнулась Татьяна. — Он тоже горой стоит за свой хлам. Хотя и от новинок современности не отказывается.

Денис остановился у кресла, взял с него плед. Пробормотал:

— Отцовский.

Таня боязливо спросила:

— А… где он умер?

— На кухне, — помрачнел тот.

Со двора донесся воинственный клич:

— Арчи! Камон! В атаку!

— С кем они там воюют? — улыбнулась Татьяна.

— Древесные лягушки. Богомолы. Бражники. Ежи на участок приходят.

— А змей нет?

— Удавы. Питоны. Кобры.

Правильно он делает, что посмеивается над ней. Спокойно ответила:

— Я поняла. Митя справится, — попросила: — А покажи свою комнату? Где ты вырос?

— Только не пугайся, — предупредил. — Папа сохранил весь ее колорит. Кроме свалки носков в углу.

Типичное мальчишечье логово. На этажерке заботливо разложены ножички — от перочинного до почти настоящей финки, модель парусника, автомобильчик, собранный из советского стального конструктора. Как у самой Тани когда-то, на стенке красовался плакат с Цоем, а на полках «макулатурные» Дюма с Дрюоном, кубик Рубика и глобус.

— Будто в детство вернулась, — прошептала она. — Как хорошо, что вы не стали ничего переделывать.

— Папа всегда говорил: здесь ты снова пацан. Под моей защитой, — сказал печально Денис. — Но теперь я остался один.

А она в страхе подумала: ведь и Валерочка, наверно, уйдет раньше нее. И ей тоже придется, как Денису сейчас, заходить в его пустой дом. Богатов прав. Легче в такой ситуации не страдать, а занять себя делом. Искать виновника.

Прошлись по дому. Все аккуратно, ладно, но без особого уюта. Таня заметила:

— Женской руки не чувствуется.

Он кивнул:

— Согласен. Наталья явно здесь не жила. Да папа про нее и не упоминал даже.

— А почему?

— Не знаю. Может, стеснялся, что она существенно младше. Но скорее всего не было у них ничего серьезного. Просто дружили. Общались.

— Да ладно, — не удержалась Татьяна. — Мужчины обычно этим гордятся — даже если с юницами только общаются. Твоей Насте сколько? Двадцать пять?

— Тань, ну не добивай. И так тяжело.

Совсем не хотела ссориться, но не удержалась:

— Твой отец хотя бы свободный человек, сам себе хозяин. А мы-то с Митькой тебя семьей своей считали.

Денис опустил голову.

Таня ледяным тоном добавила:

— Даже не надейся все склеить. Я приехала сюда только ради Мити. Завтра пойдем с ним на море. А ты — ищи Наталью. Веди следствие. Что угодно делай.

— Спасибо, что ты здесь, — сказал тихо Богатов. И позвал: — Пойдем покажу тебе участок. И посмотрим, как там наш индеец.

Вышли во двор. Ночь совсем другая, чем в Москве, — черно-бархатная, теплая. Сверчки пиликают. Лай Арчи слышался где-то совсем в отдалении.

— Они, что ли, не на территории? — встрепенулась Татьяна.

— На гору, видать полезли, — отозвался Денис. — Видишь, лестница? Тридцать четыре ступеньки, а наверху дуб, если забраться, с него море видно. Это мы прирезали. В аренду у лесничества взяли. Но наверху там забор. Никуда не денутся.

— Арчи, — раздался из темноты призыв Мити, — за мной!

— Эй, Мить! — выкрикнул Денис. — Там кактусы растут! Не врежься!

— Я уже весь обкололся! — с восторгом доложил мальчик.

Арчи, слышали они, с шумом продирался сквозь заросли, Митя, похоже, не отставал.

— А еще там у соседа ульи! — порадовал Богатов. — Сейчас пчел разбудите, загрызут!

— Ой! — вдруг раздался Митин вскрик.

— Что? — перепугалась Таня.

— Я упал! Арчи, стой!

— Пойдем посмотрим, — предложила Садовникова.

— Теть-Тань! — завопил вдруг. — Тут что-то дохлое!!!

Она оттолкнула Дениса, первой бросилась вверх по лестнице. А пес надсадно и тоненько завыл.

У Садовниковой в жизни случалось немало опасных ситуаций. Но сейчас — успела отметить, пока бежала, — сердце забилось сильнее, чем когда на саму пистолет направляли. До чего уязвим становится человек, если за кого-то в ответе!

Но с Митей ничего страшного не случилось. Поднялся с земли, отряхивал землю с коленок. Арчи сидел рядом, продолжал надсадно подвывать. Свет фонаря с телефона Дениса высветил оскаленную морду дохлой кошки.

— Фу, гадость какая, — не удержалась Татьяна. И прикрикнула на Арчи: — Тихо!

Пес послушно умолк.

На вершине горы — заросли колючих кустов, ветки, доски, горы гниющих листьев.

— Отец сюда мусор стаскивал, — объяснил Денис.

— А что с кошкой случилось? — Митя боязливо покосился на мертвое животное.

Богатов присмотрелся:

— Она много лет тут бегала, я ее помню. От старости, видно, сдохла. Коты всегда выбирают укромное местечко, чтоб умереть.

Протянул Мите телефон с включенным фонариком, велел:

Конец ознакомительного фрагмента