Если раньше в ответ на претензии классной руководительницы только виновато кивала, теперь начала огрызаться, Митю защищать. Иногда разрешала проспать на первый урок, а то и вовсе прогулять школу. И от каши по утрам они после совместного обсуждения отказались — Садовникова делала себе и мальчику горячие бутерброды с сыром, а иногда и против доброй порции кетчупа сверху не возражала.

— Ты нормальная стала, звони Денису, пусть возвращается! — подкатывал Митя.

Но Таня, конечно, всегда отвечала, что это невозможно.

В отличие от родного отца Богатов мальчишку не забывал. Но обиженная Садовникова настаивала: все встречи на нейтральной территории. И звонить — исключительно Мите на его телефон. А когда Денис перевел ей приличную сумму «на обновки ребенку», деньги отправила обратно и купила все за свои.

График встреч Богатов тоже самостоятельно с Митей согласовывал. Прекрасно знал, что эти выходные — Танины. Но все равно позвонил — ровно в тот момент, когда ехали в полюбившийся обоим Аптекарский огород.

Садовникова увидела, кто на проводе, прошипела:

— Скажи, что не можешь сейчас говорить!

Но Митя хитро улыбнулся, нажал на громкую связь и ответил:

— Дядя Денис, ты очень вовремя! Мне как раз делать нечего, мы с тетей Таней на машине едем.

— Танюшка, привет!

Она промолчала и крепче вцепилась в руль.

— Как в «Снежной королеве», — прокомментировал Митя. — Она, как Кай, заморозилась. Дядя Денис, тебе обязательно ее надо расколдовать.

Взбешенная Татьяна показала мальчику кулак. Тот мило улыбнулся и продолжил болтать:

— Когда ты наконец выгонишь свою силиконовую дурочку?

— Митя, все сделал.

— Да ладно!

— Честное благородное слово. Понял, что был неправ. И теперь глубоко раскаиваюсь.

— Вау! Ура! Тетя Таня! Ты слышала?!

Садовникова закатила глаза. Что за дурацкая манера: подбираться к ней через ребенка?! Сейчас Денис — тоже по громкой связи — начнет виниться, что на него снизошел морок и надо начать все сначала?!

Но лично она клеить разбитое и прощать предателя не собиралась. Богатов, впрочем, не пошел на столь наглый и примитивный штурм. Деловито спросил Митю:

— У тебя каникулы когда?

— Начались уже! — радостно возвестил мальчик.

— А что так рано?

— Так в младшей школе есть дополнительные!

— И как отдыхать будешь?

— С понедельника тетя Таня отгулы берет, мы с ней в Суздаль поедем.

— А что там делать?

— Ну всякие церкви, культура древней Руси, — без особой радости доложил Митя.

— У меня есть предложение круче. Полетели со мной на море?

— Ой, — растерялся Митя. Виновато взглянул на Садовникову, спросил:

— А куда?

— На наше море. Мы там были. Криница. Геленджик. В Сочи-парк сгоняем. Я посмотрел прогноз. Днем до тридцати, вода, может, и плюс двадцать пять. Но плюс двадцать — точно.

А в Москве — день совсем осенний, небо сурово хмурится, листья неумолимо облетают.

— Я… я бы поехал, — неуверенно сказал мальчик.

— Теть-Тань, — весело прокричал Денис, — давай все вместе, а?

Она нарушила наконец обет молчания:

— Во-первых, у нас уже забронирован отель. А во вторых — и самое главное: неужели ты думаешь, что я куда-то поеду с тобой?!

Постаралась вложить в тон максимум презрения.

— Но мне нужна помощь, — спокойно парировал Денис.

— Иди ты в лес!

— Ладно, я понял. Мить, а куда вы сейчас направляетесь с мамой?

Она отвернулась от руля, сделала страшные глаза. Мальчик не испугался, охотно доложил:

— В Аптекарский огород, нам обоим очень нравится.

— Я сейчас развернусь и поеду домой, — прошипела Мите Татьяна. А Денису громко добавила: — Только попробуй там показаться!

— Рисковать не буду. Но неподалеку есть ресторанчик «Солнце Италии». Отличную пиццу делают. Приходите, когда нагуляетесь. Буду ждать с шести вечера.

— Я не пойду, — отрезала Садовникова.

— Я все равно буду ждать. Тань, у меня к тебе очень важное дело! Не про личную нашу жизнь. Другое.

— Я не имею с тобой дел. Никаких.

— Хорошо. Тогда просто обсудим детали. Когда нам с Митей лучше вылететь.

— Пришлешь номер рейса, и я привезу его в аэропорт.

На Митю, пожалуй, Таня тоже слегка обиделась. Мог бы и отказаться.

— Ладно, девочки, мальчики. Хорошо вам провести время. С шести буду ждать в «Солнце Италии».

Денис положил трубку.

Садовникова сердито молчала. Митя вкрадчиво произнес:

— Ты злишься, что я с ним поехать согласился?

— Ой, да делай что хочешь! Мне только кстати: работы полно. И в Суздале я была.

— Но я без тебя не поеду ни на какое море! — В глазах мальчика блеснули слезы. — Только если вместе!

— Митя, это исключено, — отрезала.

— Мне дядя Денис сказал, что потерять тебя — самая огромная ошибка в его жизни!

— Раньше надо было думать.

— Верность для мужчины как клетка для тигра. Она противна его природе.

— Что?!

— Это цитата. Нашел в одной твоей скучной книге.

— Я знаю! Бернард Шоу. Но ты-то, ты! Как можешь так говорить?

— Денис ошибся и хочет все вернуть. А я хочу, чтобы у меня были и мама, и папа. Самые лучшие в мире, — твердо сказал мальчик. — Прости его, пожалуйста, теть-Тань.

— Все, Митя, — сухо сказала Садовникова. — Поехали смотреть тыквы.

* * *

Конечно, Митя ее уговорил. Да Тане, что скрывать, и самой хотелось увидеть Дениса. Понятно, что она его не простит, но в удовольствии выслушать покаянную речь решила себе не отказывать.

Однако Богатов повел речь совсем о другом.

— Таня, прости, что вмешиваюсь в твои планы. Но на нашем море у меня дело. Надо кое-что выяснить.

— А Митя тебе зачем? — вскипела. — Как юный адъютант? Или приманка?

— Отдушина, — честно признался Денис. — Тяжко одному ехать. У меня отец умер неделю назад. Он в Абрикосовке жил, это поселок недалеко от Криницы.

— Ой. Сочувствую. — Таня поневоле вовлеклась в чужую беду, спросила: — А что случилось?

— Инфаркт. Обычный, дьявол его побери, заурядный инфаркт. Я съездил на похороны и на следующий день сбежал. Не мог там оставаться один. Но места себе не нахожу: почему, почему он ушел так внезапно? Отцу только семьдесят шесть было, не пил, не курил. Предвкушал счастливые перемены.

— Какие?

— Я ему дом собирался купить. О котором он много лет мечтал.

— От сильных эмоций сердце может разорваться, — вставил Митя.

Денис серьезным тоном ответил:

— Согласен. Не зря говорят: «умереть от радости». Но решение о покупке мы приняли месяц назад. А собственно сделка — еще через месяц планировалась. Может быть, что-то другое его поразило, расстроило? До такой степени, что сердце не выдержало?

— Хочешь душу себе потравить, — тихо сказала Таня.

— Попробовать выяснить. А Митя… ты с Митей — очень бы меня поддержали.

Садовникова не удержалась, спросила горько:

— А вообще нормально — просить о поддержке после того, как ты со мной поступил?

— Нет. Но я не могу представить, как поеду туда один. Снова войду в дом, где все вещи отца. Только его самого нет. А ехать обязательно надо.

— Дядя Денис, но зачем? — вмешался в разговор Митя. — Твоего папу что… убили?

Таня сдвинула брови — как можно вести подобные разговоры при ребенке?

Однако Богатов всегда считал: с детьми надо как с равными. Сейчас тоже не отступил от правила. Серьезно ответил:

— Я из врачей душу вытряс. Клянутся: причина смерти естественная. Он умер у себя дома. На кухне. Но у отца, как сегодня выяснилось, имелась в Абрикосовке приятельница. На двадцать пять лет моложе. И она из поселка исчезла. Плюс-минус в день его смерти. Почему, куда отправилась — никто не знает. Причем уехала спешно. Подозрительное совпадение.

— Но что она могла сделать?

— Довести его до инфаркта. Или выдать свое преступление за сердечный приступ.

— А что полиция говорит? — с умным видом спросил Митя.

— Соседи сказали: полиция даже не приезжала, хотя обязаны, если человек дома умер. Но скорая констатировала смерть от естественных причин, поэтому не утрудились.

Таня и хотела продолжать злиться, но в глазах Дениса столько горя, что слова безжалостные с языка не шли. Пробормотала:

— А деньги на дом — они где были?

— У отца. На счету в банке. Я ему месяц назад перевел.

— И где эти деньги сейчас?

— В том-то и дело, что узнать это невозможно. Тайна вклада.

— Но ты ведь наследник?

— Стану им через шесть месяцев. Тогда и скажут. Если все по закону.

— А как узнать раньше?

— Никак. Только если уголовное дело возбудят. Или нотариус запрос в банк отправит и скажет мне — по дружбе или за денежку.

— Ничего себе! То есть эта решительная дама могла твоего отца убить… деньги украсть… но никто ее даже искать не пытается?

— Не исключаю. Поэтому надо ехать и проверять.

— Твоя Настенька именно так бы и поступила, — все-таки не удержалась от шпильки Садовникова.

— Я умею признавать ошибки. И больше их не совершать, — отозвался Денис.

Митя снова встрял:

— А что с твоей Настенькой, дядь-Денис, случилось? Чего ты бросил ее? Силикон в груди лопнул?

Таня не удержалась от улыбки.

— Она друга предала, — ответил тихо Денис. Уточнил: — Не меня. И давайте больше о ней говорить не будем.