Во-вторых, это было модно, и люди просто повторяли за другими. Конечно, просматривать такие снимки непосвященному человеку неприятно, однако для родных покойника — это дорогие сердцу воспоминания. За границей «post mortem» был популярен в аристократической среде. Однако, если говорить о России, у нас такая мода не прижилась. Тем не менее в настоящее время «post mortem» является объектом интереса и коллекционирования.

— Вам известны такие коллекционеры?

— Надо навести справки.

— Тогда прошу вас, наведите. Потом позвоните мне, и сразу договоримся о встрече. — Анна взяла фотографию и поднялась на ноги.

Штурм, не вставая, посмотрел на нее снизу вверх.

— Мы не обсудили еще одну важную деталь снимка.

— Какую? — Она медленно опустилась на стул.

— Взгляните на ноги девушки, — они не достают до пола, болтаются в воздухе. А теперь вглядитесь в темноту позади них. Ничего не замечаете?

Анна вгляделась в фотографию и спустя минуту произнесла:

— Там чьи-то туфли.

— И кажется, они с металлической пряжкой. С большой долей вероятности, в кресле под покрывалом сидела женщина. — Илья Штурм встал и, подводя черту, заключил: — Держать на коленях покойницу — для этого нужны крепкие нервы. Хотел бы я посмотреть на эту особу.

Анна воздержалась от комментариев. Заручившись обещанием о помощи в будущем, она попрощалась и вышла на улицу. Как только уселась в машину, тут же позвонила в Москву своему начальнику, полковнику Савельеву.

— Юрий Алексеевич, это Стерхова.

— Ну, наконец-то! — воскликнул тот. — Когда намереваешься возвращаться?

— Я задержусь в Питере.

— Не понял…

— Мне очень надо. Понимаете? — Она на ходу подбирала аргументацию.

— Ничего не понимаю! Объясни!

Анна заговорила, и на другом конце повисло долгое молчание. Савельев слушал очень внимательно, не задавая вопросов. Когда она закончила, Юрий Алексеевич сказал:

— Ну что же… Дело, конечно, странное. Справишься в одиночку?

— Если оформите командировку, подключу местных товарищей, — ответила Анна.

— Командировку, говоришь… Через неделю ты должна была ехать в Саранск.

— Пошлите туда Семенова.

— А как мне перенести командировку в Питер с декабря на сентябрь? Об этом ты подумала? У нас, между прочем, есть утвержденный план!

— Уверена, вы сумеете.

— Сумею… — безрадостно обронил Савельев. — В Питер в декабре должен был ехать Семенов.

— Да он будет только рад. Никому не хочется ехать в Питер. Вы это знаете.

— Ну что ж, попробую договориться, — сдался Савельев. — Но в помощь тебе отправлю Семенова! И не возражай! Считай, что это приказ.

— Спасибо…

Швырнув мобильник на пассажирское сиденье, Анна уставилась перед собой невидящим взглядом. Вскоре раздался телефонный звонок. Она взглянула на экран — звонили с неизвестного номера.

— Слушаю.

— Здравствуйте, Анна. — Из трубки донесся приятный баритон. — Как ваши дела?

— Для начала представьтесь.

— Я тот самый понятой из ресторана.

— Понятой? — Она не сразу сообразила, но, в конце концов, вспомнила. Это был красавец из-за соседнего столика. — Откуда у вас мой номер телефона?

— Вы сами его дали.

— Это неправда.

— Вы продиктовали его следователю, а у меня, как на грех, хорошая память.

— Ну да. Теперь все понятно.

— Могли бы мы как-нибудь встретиться? — пророкотал баритон из трубки.

— Зачем?

— Нелепый вопрос.

Чуть подумав, Стерхова решила, что глупо отказываться от свидания с красивым мужиком.

— Как вас зовут?

— Аксенов.

— Имя?

— Денис.

— Я позвоню вам, Денис.

— Когда?

— Когда появится время.

В тот же день Анна сдала билет на поезд до Москвы.

Глава 6

Варяги из Москвы

В коридоре Следственного управления прозвучали размеренные шаги, дверь отворилась, и в кабинет вошла Анна Стерхов. Ее худощавая фигура в сером пальто, перетянутом поясом, сумочка, похожая на портфель, и строгая прическа — все говорило о том, что она уверенная в себе, деловая женщина.

Дежурный сотрудник устремил на нее рассеянный взгляд, в котором не было ничего, кроме безразличия к повседневной суете.

— По какому вопросу?

— Добрый день, — отчетливо произнесла Стерхова, давая понять, что к ней следует относиться с должным вниманием.

— Чем могу помочь? — спросил офицер.

— Вы — ничем. А вот я вам, — пожалуй.

Он уточнил:

— Это шутка?

Анна протянула копию командировочного удостоверения.

— Подполковник Стерхова, следователь, заместитель начальника отдела по раскрытию преступлений прошлых лет.

— Из Москвы?

— Как видите.

— Документик ваш предъявите.

— Прошу. — Стерхова передала офицеру служебное удостоверение.

— Спасибо. Понял. Нас уже известили. — Привстав, он вернул ей корочки.

— Оригиналы командировочных документов чуть позже привезет мой коллега.

— Он уже здесь, если вы имеете ввиду капитана Семенова.

— Когда же он успел? — удивилась Стерхова.

— Прибыл около часа назад.

— Вот что значит ревностный службист, — пробормотала она и поинтересовалась: — Где он сейчас?

— В четыреста восемнадцатом кабинете. Работать будете там. Временный пропуск на вас будет выписан до конца этого дня. Есть вопросы?

— Нет, никаких, — ответила Анна. — Вы тут осторожнее, не скучайте, от скуки, говорят, мухи дохнут.

— Это шутка? — спросил офицер.

Она улыбнулась:

— На этот раз я серьезно.

Однако, выйдя из отдела кадров, Анна упрекнула себя в несдержанности. Кому, как не ей знать, как в Питере не любят «варягов» из Москвы. Это был единственный город России, в котором следственные подразделения «сами с усами» и москвичи им не указ. Вторая столица и ее жители имели гордость и были уверены в своей исключительности.

Четыреста восемнадцатый кабинет располагался в конце коридора четвертого этажа. Как только Стерхова появилась в дверях, Семенов встал из-за стола и поприветствовал ее по уставу:

— Здравия желаю, товарищ подполковник.

Анна сняла пальто, повесила на вешалку и прошла к свободному столу.

— Можно просто по имени.

— Слушаюсь, Анна Сергеевна, — ответил Семенов и позволил себе сесть только после того, как села она.

Среднего роста, с неширокими плечами и мелкими чертами лица, Игорь Петрович воплощал в себе идеального служителя закона или, лучше сказать, конторского бюрократа. Взгляд его был остр и внимателен, глаза — темно-серые, как сталь, выражали не столько подозрительность, сколько въедливый ум. Волосы у Семенова были с проблеском седины, что придавало ему вид зрелого мужчины, который многое повидал на жизненном пути. В отделе, где они работали со Стерховой, все знали, что он был дотошным, въедливым, но добросовестным сотрудником. И все как один избегали ездить с ним в командировки.

— Как добрались? — для начала спросила Стерхова.

— Все по регламенту, — ответил он.

— Савельев обрисовал ситуацию?

— Некоторым образом. Но я бы хотел узнать о деле из первых рук.

Анна подошла к его столу и положила перед ним фотографию.

— Пожалуйста, ознакомьтесь. Теперь — информация. — Она заговорила, стараясь ничего не упустить, изложила все, что знала сама, и то, о чем могла предполагать или догадываться.

Капитан Семенов удовлетворенно кивнул.

— Поскольку в разговоре с Савельевым вы обозначили предполагаемый временной период этого снимка, я запросил у Екатерины Максимовны материалы по всем пропавшим гражданам и неопознанным трупам за три года, начиная с тысяча девятьсот восемьдесят шестого.

— Очень предусмотрительно, — заметила Стерхова и поинтересовалась: — Кто такая Екатерина Максимовна?

— Лейтенант юстиции Зварцева, ее прикрепили к нам местные товарищи.

— Уже познакомились?

— Говорили по телефону, однако лично еще не встречались.

— Позвоните ей и попросите прийти сюда, — приказала Анна. — Будем знакомиться.

Первое, что бросилось в глаза, когда пришла Зварцева — то, как ладно на ней сидит форма. Русые волосы Екатерины Максимовны были собраны в пучок, лицо озарялось парой глубоких, выразительных глаз, а длинные ресницы придавали взгляду особую теплоту. Ей было за тридцать, однако при такой располагающей внешности возраст не играл существенной роли. Важно лишь то, что при ее появлении губы сами расплывались в умиротворенной улыбке.

— Лейтенант Зварцева по вашему приказанию явилась, — отрапортовала она.

— Меня зовут Анна Сергеевна, — представилась Стерхова и указала на Семенова, который, встав из-за стола, не отрываясь, смотрел на лейтенанта. — А это — Игорь Петрович.

— Мы говорили с ним по телефону, — улыбнулась Екатерина Максимовна. Ее говор оказался поволжским, слегка окающим, и это было исключительно мило.

Семенов сел, но взгляда от нее не отвел, словно ожидая, что еще она скажет. И Зварцева сказала, вернее, положила перед ним стопку папок:

— Здесь то, о чем вы просили, Игорь Петрович: данные по пропавшим гражданам и неопознанным трупам за три года, начиная с восемьдесят шестого.

— Позвольте. — Анна шагнула к столу Семенова, кивнув в сторону Зварцевой. — Да вы садитесь, садитесь… — Она разделила папки на две равные части, одну из которых оставила Сеиенову, другую забрала себе. — Ищем темноволосую девушку миниатюрной комплекции, возраст от шестнадцати до тридцати. Рассматриваем всех, кто подходит под эти параметры.