— А ты собралась огород завести? Ну хоть что-то полезное придумала! Доброе утро.

— Да не, думала оранжерею забацать наверху, — пояснила я.

— Ясно. Огурцы там посади.

Я окинула его взглядом еще раз.

— А ты чего так вырядился? Мы прям щас пойдем учиться? — Смысл вчерашней дурацкой шутки быстро вспомнился.

— Выходим через полчаса, — уточнил он.

— Да ладно, не смешно. А ты очень на препода похож, — фыркнула я.

— Прекрасно, потому что я и есть преподаватель. Веду ту самую Историю славянской культуры, на которую ты ни разу за семестр не явилась.

Я аккуратно отставила чайник в сторону, а то кину еще случайно в кого-нибудь.

— Ты наш препод? Чё за бредятина?

— Сегодня у нас контрольная, да и с остальными предметами у тебя завал, надо бы разобраться, поэтому мы туда идем. Наверное, лучше было заранее объяснить…

За солнечным окном громыхнула молния. Я стояла, будто она в меня только что шибанула, и пялилась на этого выпендрежника. Или обманщика? В голову полезли очень разные мысли.

— Давай, пока ты не пришла в себя, я кое-что успею объяснить, — быстро проговорил Василий.

Я присела на высокий табурет.

— Понимаешь, — начал он объяснять, — мы несколько месяцев пытались тебя сюда заманить… ну, в хорошем смысле. Бывшая Яга узнала все о твоей учебе, а я устроился преподавателем в институт и должен был привести сюда группу студентов на экскурсию, будто в этнографический мини-музей. Тут мы постарались бы тебя удержать — предложить подработку, например. Однако ты умудрилась сорвать прекрасный план, так как просто не явилась ни на одну мою лекцию. Кто же знал, что… ну, впрочем, ладно. Тогда она разработала и блестяще реализовала план «Б», в котором учла и твою влюбленность в однокурсника, и явное нежелание учиться. Извини за откровенность. Теперь — все. Я закончил. Можешь кидаться чайниками.

Мне всегда казалось, что та женщина в парке выбрала меня случайно, может, я ей под руку просто подвернулась так неудачно… или удачно… а теперь выходило, тут действовал тщательно разработанный план. Слух резануло слово «заманить». Не было у него никакого хорошего смысла, как ни крути. И мое свидание! Все оказалось обманом?

Молчание длилось очень долго, пока, наконец, из сумбура в голове не выбралась на поверхность одна мысль:

— Получается, ты все-таки знаешь, почему Ягой стала именно я?

Василий невольно дернулся, но быстро овладел собой.

— Да. Получается, знаю.

— А почему не сказал?

— Ты не спрашивала меня об этом.

Я даже задохнулась от возмущения. Ну да. У него, может, и не спрашивала, — думала, он не в курсе.

— Так не честно! Ну окей, спрашиваю…

— Стой, — перебил Василий, — опоздаем на занятия. Давай-ка разговор до вечера отложим.

— Да не хочу я никуда идти! — заявила трусливая двоечница во мне. — Пропусков вагон, все равно уже…

— Нет, мы пойдем туда. Главное — прийти, ты же знаешь.

Знала я это. Вот только приходить и краснеть перед преподавателями мне уже до чертиков надоело. А теперь, после недели пропусков…

— Пошли-пошли. Не переживай, разберемся с твоим вагоном вместе. Кстати, можешь надеть что-нибудь новенькое… Ты недавно показывала такое вечернее платье с блестящими камушками и кроссовками, помнишь? Хорошо смотрелось.

— Это про которое ты сказал, что в нем с улицы выгнать могут?

— Э… ну, я, вероятно, пошутил. Если не хочешь одеваться, можешь и так пойти, тоже отлично выглядишь.

Я посмотрела на себя. Розовая короткая ночнушка в кружевах и правда смотрелась обалденно. Вот никогда не понятно, шутит он или прикалывается.

Мне пришлось гордо продефилировать по лестнице наверх и хлопнуть дверью своей комнаты, после чего я призадумалась. Ну не хотелось мне переться сейчас в институт! И потом, правда, тоже не захочется. Но придется. Последняя фраза Василия вдруг зазвучала в голове как угроза. Лучше и правда чего-нибудь подходящее натянуть на себя поскорее, а то он вполне может потащить меня на занятия в ночной рубашке.

Я открыла высокий платяной шкаф. В глаза брызнули яркие краски и блестки. Мой новый гардеробчик был офигенным… и совершенно неподходящим для учебы. А делать сейчас новую одежду нет ни времени, ни настроения. Порывшись в недрах полок, я нашла менее яркую тряпочку и развернула.

Ну да, все правильно. Это оказалась то платье, в котором я сюда явилась. Самое нарядное из всего, что у меня тогда имелось. Единственное нарядное. Старая одежда будет как раз под стать настроению — забиться в угол, только бы никто не увидел. Однокурсники, преподы… все они очень быстро стали для меня прошлым. Выпендриваться и привлекать их внимание не хотелось.

Двадцать минут спустя я стояла полностью одетая, и оставался только один вопрос, который требовалось разъяснить: дурацкий красный знак на лбу. По словам Василия, его никто не видит… из людей, но нужно проверить, а зеркал-то в доме нет — ну не разрешал он их делать. Прибегал сразу и орал как ненормальный.

И тут меня озарила прекрасная мысль. Ведь есть же мое старое зеркальце! Лежит в косметичке, а косметичка — в сумочке, а сумочка… я выудила ее из-под груды вещей в дальнем углу шкафа. Обычно в этой черной дыре из кожзама исчезало все, причем бесследно. Потом могло само выпасть наружу через некоторое время. Нашлась же, когда очень понадобилась, шоколадка.

Зеркальце обнаружилось в боковом кармашке. Тщательный осмотр показал, что никакие отличительные знаки меня не украшают. Похоже, помощник не соврал. Я бросила косметичку на столик и заодно проверила телефон. Совсем про него забыла, столько всего произошло. Конечно, техника полностью разрядилась, кто бы сомневался.

Наконец меня можно было показывать людям, и пришлось спускаться вниз. В животе шевелился неприятный холодный комок. Василий, который уже торчал у выхода, оценил мой несчастный вид, толкнул дверь и широким жестом предложил выйти. На крыльце я еще раз присмотрелась к своему помощнику. На солнечном свету стало видно: он действительно сейчас не КАЗАЛСЯ, а БЫЛ самым настоящим преподавателем лет за сорок с хвостиком. Появились даже морщинки в уголках глаз и седина в шевелюре. Вот зараза, и как ему такое удается?

— У нас мало времени, — проговорил Василий сухо. — Дорожка доведет до вуза, но не телепортирует туда за секунду. Пошли?

Тропинку помощник уже успел проложить, она поджидала нас прямо у порога.

— Слушай, а какой смысл эти дорожки вечно делать? До универа ведь недалеко.

Мой провожатый усмехнулся.

— А где мы, по-твоему, находимся? — спросил он.

— Ну как? Где-то за нашим парком сразу. Я же в первый вечер сюда дошла минут за десять. Получается, недалеко.

— А Древо, значит, еще немного подальше растет, где-то у конечной станции электрички. Так получается?

— Ну нет, конечно… — Я замялась. По моим географическим представлениям где-то так и выходило на самом деле.

— А почему же тогда вокруг избушки не бродят толпы студентов? — продолжал Василий. Наверняка в душе опять прикалывался надо мной.

— Не знаю почему, — честно ответила я, так как поняла, что и правда маху дала со своими расчетами.

— Вот если бы ты не прогуляла мою лекцию о Мировом Древе…

— Ой, все, не надо дальше.

— Ну уж нет. Послушай, будь любезна, вдруг пригодится. Так вот, в славянской мифологии, к твоему сведению, Древо Жизни всегда помещается в центре мира, в Море-Окияне, на острове Буяне. — Мне не удалось сдержать смех, но Василий не обиделся. — Знаешь, я и сам точно не знаю, где мы находимся, — сказал он вдруг серьезно. — Думаю, это место вряд ли можно найти на картах или определить по навигатору. Поэтому дорожки, проложенные нашей волей, — единственный способ добраться куда надо. Зато быстрый и удобный. Мы, кстати, пришли. — Василий указал на заросли, в которые уперлась тропка.

— Что, уже?

— Ну да, тут же близко, электричка недалеко от избушки проходит… Иди первой, не стоит ходить парой и привлекать внимание.

— Нет, слушай, а может, мне вообще туда не надо? Давай завтра…

— О, русалочьи пляски!

Василий очень невежливо запихал меня в чащу, и через мгновение я уже вывалилась из зарослей сирени прямо возле учебного корпуса. Гигантское здание, как всегда по утрам, выглядело серым и неприветливым.

Время как раз подходящее — пятнадцать минут до первой пары. Студенты, разной степени заспанности и потрепанности, тянулись на занятия.

— О! Ты где пропадала? — Ко мне на всех парусах спешила соседка по комнате, одна из тех, кого я не успела убить за дурацкую шутку. Хотя теперь выходит, и хорошо, что не убила.

— Да так, — родила я по-быстрому складную ложь, — недалеко родственники есть, пожила пару дней у них.

Машка не сильно удивилась, как будто исчезать на неделю неизвестно куда — вполне нормально. Похоже, ей просто фиолетово. Соседка стряхнула с моей головы пару цветочков сирени и поинтересовалась, вернусь ли я теперь в общагу. Когда узнала, что нет, с облегчением начала болтать о всякой ерунде:

— Представляешь, вчера один наш препод из комы вышел. Лежал в ней, оказывается, много лет — то ли пять, то ли десять, а тут — бац! — и очнулся. И такой, говорит, типа: «Какая у меня сегодня группа? Мне пора на лекцию идти!», — представляешь? Если и правда скоро выйдет, посмотрим на него. Интересно, у него борода до пояса выросла?