Глава 7. Живая вода

Васенька — очень необычный юноша. Очень рада, что сумела его найти. Он быстро учится и скоро станет для меня настоящим помощником. Жаль только, что он никогда не улыбается и не смеется.

(Запись из дневника предыдущей Яги, июнь 1942 года)

Мечты все-таки иногда сбываются, даже мои! Наверное, это была награда за то, что я так смело пошла сама в универ и разобралась с проблемами. Помучиться на самом деле стоило, так как теперь я хотя бы впервые за последнее время не ощущала дальнего, тянущего беспокойства по поводу пропущенной учебы.

Теперь я с чистой совестью сидела у камина, утонув в огромном кресле. На полу разложился настоящий пасьянс из разрозненных старых листочков. Желтовато-серые, почти рассыпавшиеся, и белые, абсолютно новые, исписанные чернилами разных цветов, — вместе они напоминали оригинальный дизайнерский коврик.

Книга готова была поделиться старыми секретами, но я никак не могла сосредоточиться, поэтому просто выкладывала разноцветные узоры из старинных манускриптов и разглядывала их. Мечты-то сбылись, но мысли не хотели собираться.

Мы с Василием должны были, наконец, поговорить. Он пообещал это, уходя по своим загадочным делам. У меня к моему новому миру накопилась куча вопросов: почему именно я сюда попала, куда делась та, прежняя Яга, и почему со мной всякие перевертыши учатся? Вопросы как будто висели вокруг и не давали покоя. Может быть, когда я все узнаю, то перестану чувствовать себя как кукла, украденная с полки магазина.

Я уже почти прижала своего помощника в угол, когда тот вдруг вспомнил о срочных делах и исчез в неизвестном направлении. Пообещал, правда, что обязательно все расскажет вечером. Теперь приходилось сидеть одной и оглядываться на дверь каждую минуту. Солнце заходило, сосны за окнами отбрасывали длинные тени, их стволы пламенели малиновыми свечками. Скоро стемнеет, и я, кажется, умру от ожидания.

Наконец на крыльце раздались шаги, и в дверь постучали. Я вскочила, но открывать не торопилась. Это был точно не Василий — чувствовалось, что за дверью находится кто-то чужой. Он стоял странно тихо. Обычно люди топчутся и сопят, а этого я почти не слышала. Неизвестный посетитель постучал еще раз, громче и настойчивей. Придется все-таки открывать и самой с ним разговаривать!

Подобравшись к двери, я резко ее распахнула. Гость стоял, улыбаясь. Моя ответная улыбка вышла очень уж кривой от неожиданности.

— Привет! — сказал новенький из университета.

Парень, который все утро пытался знакомиться, потом проследил за мной… за нами! Такое вообще разве возможно с зачарованными дорожками?

— Ты за мной следил? — спросила я вместо приветствия.

Его улыбка стала еще более широкой, хотя, кажется, это было невозможно.

— Ну да! А что? — абсолютно спокойно ответил нежданный гость. — А ты здорово здесь устроилась, вот это хоромы в лесу!

Я с удивлением оглянулась на свой домик. Он у меня, конечно, миленький, но на «хоромы» вряд ли тянет.

— Ладно, пока! — Я попыталась закрыть дверь, но это не удалось. Рука гостя уже крепко держала дверную ручку со своей стороны.

— Ну погоди, — произнес он умиротворяюще, — у тебя там что, папочка строгий?

У меня в голове что-то фатально не складывалось.

— Если следил, то должен знать. Всего хорошего, — пробубнила я и попыталась еще раз потянуть дверь на себя.

— Да ладно тебе, — меня ослепила еще одна порция улыбки, — пошли погуляем! Или, может, в дом меня пригласишь? — Он нагло пытался разглядеть через мое плечо внутренность «хором» и даже начал потихоньку протискиваться в дверную щель.

Я испугалась, что этот нахал сейчас проникнет внутрь. Такому только волю дай, везде без мыла пролезет! Лучше выйти с ним на улицу. Авось как-нибудь удастся спровадить, пока Василий не пришел. Еще не хватало, чтобы слухи пошли, как студентка с преподавателем в лесу живет. Я вышла, захлопнула дверь прямо перед любопытным носом и двинулась к лесу.

Парень радостно зашагал рядом и попытался заново начать разговор, как будто неудачного начала и не было вовсе:

— Э-э-э. Здорово. Хороший вечер, да?

— Да, неплохой. Тебе туда вот надо будет идти. Смотри, не заблудись.

Я собиралась незаметно проложить ему дорожку до универа, но заметила, что тропинка, по которой мы утром ходили, все еще на месте. Так вот как этот новенький сюда приперся — Василий, значит, забыл ее убрать. Надо будет потом «подчистить», а то, не ровен час, еще кто-нибудь из наших забредет сюда. Уничтожались дорожки очень легко, я как раз недавно тренировалась. Хотя, конечно, все это странно…

— Ну пошли, хоть немного пройдемся! Я тебя спросить кое о чем хотел, — продолжал тем временем гость.

Парень уже стоял почти на границе леса и тянул меня с собой. Все-таки он был очень приятным порой. Обалденно красивый и, кажется, на меня запал. Красавец тем временем рассеянно взял мою руку, но выглядело это не навязчиво. Его ладонь была холодной и сухой.

— Ну спрашивай, — сказала я. Возможно, это прозвучало уже менее сурово.

— Да так, ерунда… — продолжал новенький «светскую беседу». — У тебя, кстати, прикольный рисунок на лбу, тебе идет. Я у других девчонок такого не видел. Это модно сейчас?

В животе стало холодно, а мир вокруг внезапно остановился. Ледяной ветер взъерошил волосы парня, которого еще секунду назад я считала человеком. Кажется, он сам пока еще не понял, что выдал себя. Я судорожно выдернула руку и постаралась отодвинуться от него, но ничего не получилось. Вторая рука странного гостя уже была за спиной, а огромные светлые глаза — прямо напротив моих. В зрачках вспыхивали и гасли искры. Это было невероятно красиво. Я быстро тонула в странном взгляде.

На секунду он отпустил меня, но пошевелиться почему-то не получалось. Я стояла и смотрела, как парень неторопливо роется в спортивной сумке и достает толстую белую веревку. Он бросил ее на землю и вдруг стал расплываться, уходить из фокуса зрения. Человеческое тело, которое мгновение назад так крепко сжимало меня, вдруг осело на землю, а веревка на земле зашевелилась и приподнялась с одного конца, принимая вид гигантской змеи.

Это должно было казаться страшным, но я не испытывала никаких чувств, очень хотелось только посмотреть в зрачки гигантскому полозу, который обвивал мои ноги и уже подбирался к животу. Было интересно, остались ли прекрасные человеческие глаза у змеиного тела или нет. Постепенно, виток за витком, белый змей все крепче опутывал меня.

Вдруг на дорожке, далеко за поворотом, раздались шаги. Мне стало весело. Это же Василий возвращается! Полоз, не успев докрутить последний виток, решил куда-то уползти. Забавно, теперь я оказалась на земле и тащилась вместе с ним. Листики и веточки прикольно забивались в рот.

В голову пришла мысль, что обязательно надо крикнуть моему помощнику, посмеемся вместе. Однако, попытавшись это сделать, я поняла, что говорить мне теперь нелегко. Шаги раздавались уже совсем близко. Вот здорово! Он же не видит меня в кустах, наконец-то я его подловлю и напугаю.

Собравшись из последних сил, я все-таки выдавила из себя задорное «Ку-ку» и даже захихикала, хотя тут же захрипела — новое кольцо уже почти сдавило горло. И как, интересно, из такой маленькой веревки получилась такая змеюка? Это показалось очень необычным и милым. Захотелось посмеяться вместе с Василием, но в глазах вдруг стало темнеть. Похоже, ночь уже вступала в свои права. Надо будет ей сказать, чтобы забрала и меня, раз я теперь змея…

Ровно через минуту, а может быть, и через год, я опять что-то увидела и поняла, что мне уже не так весело. А жаль, в легкой эйфории было легко, бездумно… Мир вторгался в сознание громкими стуками. Надо бы открыть глаза и посмотреть, чего там стучит. Голове стало неудобно. Разлепив веки, я различила светлые полосы змеи, которые смешивались с другим, чем-то темным. Трава и прошлогодние листики на земле то удалялись от глаз, то приближались, — похоже, это моя голова по земле колотится, поэтому ей неудобно.

В следующую секунду стало неудобно всему телу. Я ощутила, что зажата между огромными белесыми кольцами, которые сжимались и двигались. Под ячеистой кожей ходили мускулы, которым мог бы любой качок позавидовать. Оказалось, что мне ужасно больно. Как безумная, я заорала и забилась в страшных объятиях. С детства не выношу змей!

Сверху послышался голос. Вроде человеческий, вроде ободряющий, кажется, знакомый. Очередной поворот колец неотвратимо приближал меня к земле. Голова оказалась зажата между камнем и мускулистым белым отвратительным кольцом. Шея перегнулась так, что позвонки затрещали. Я забилась в смертельных тисках, понимая, что шансов у меня меньше, чем у птицы, попавшей в ловушку, но тут что-то изменилось.

Воздух, как животворная река, хлынул в легкие. Голова встала на свое природное место, а грудь освободилась из железных объятий. Белая плоть у моих глаз стала расплываться, а через секунду я поняла, что просто обмотана тонкой тряпочкой белесой змеиной кожи.

Сил не было даже на отвращение. Я просто скинула с себя эту дрянь и попыталась оглядеться — шея почти не двигалась, в горле продолжало давить. Кусты и деревца вокруг были помяты, будто здесь боролись гиганты. Шатаясь, встала с земли. Ноги не хотели держать, но мне кто-то помог. Ну вот, Василий, наконец-то! Прижавшись к нему, я зарыдала, как простая девчонка.