Домик был не очень большой и не очень маленький. В нем имелось все, что мне нравилось в домах: стены из белого камня, черепичная крыша, труба, окна с разноцветными стеклышками и… — я даже не сомневалась, задирая голову, — красивый кованый флюгер на крыше. А еще небольшое крылечко и цветочки рядом.

В окне горел свет, виднелся уютный силуэт кота, поэтому ноги сами поднесли меня к двери, здесь дорожка заканчивалась. Из дома раздался звук работающего телевизора. Все сторожа, по моим представлениям, коротали свою тяжкую службу за просмотром телепередач. Я потопталась немного, но все-таки постучала.

Дверь распахнулась так резко после первого робкого «тука», что второй попал уже в воздух. Человек в форме охранника смотрел на меня, шумно вдыхая и выдыхая воздух. Бедняга выглядел удивленным. Может, я его разбудила? Бейджик на широкой груди ходил ходуном, имя никак не удавалось рассмотреть.

— Здрасьте, прошу прощения, — начала я объяснять. — Одна. Знакомая (блин, как же ее звали-то, интересно). Сказала. Мне. Что здесь можно. Пере… ноче… вать… — С каждым словом я чувствовала себя все большей идиоткой. Если бы человек в форме вежливо ответил, что ничего не понимает, можно было бы просто свалить назад, но он не дал мне такой возможности.

— Проходите, пожалуйста. — Охранник запустил меня в дом и закрыл дверь. — Она, значит, ничего тебе не объяснила? — спросил он. Голос был сиплый, и мужчина все еще тяжело дышал, ну точно, разбудила бедолагу.

— Да нет, она очень хорошо объяснила, как сюда дойти, — проговорила я, оглядываясь. Внутри было темновато, поэтому толком ничего разглядеть не удавалось. — А что, здесь никто постоянно не живет?

— Ну почему же, — ответил мужчина совершенно нормально, но через секунду вдруг затрясся от смеха. — Здесь теперь ТЫ живешь. Привет, Яга!

В голове что-то щелкнуло, и ситуация тут же обрисовалась во всей красе. Вот влипла! Я вертанулась назад и начала судорожно искать дверь, которая оставалась за спиной, но там ничего не было. Еще вдруг не оказалось ни одного окна в комнате, слишком просторной для такого маленького домика. Чертов вечер! Не маньяк, так сумасшедший, еще того хуже.

— Стой-стой! — Охранник поднял обе руки вверх и отошел на шаг, — наверное, понял, что сейчас я найду в сумочке ключи…

— НЕ ПОДХОДИ!

— Не пугайся, мне нужно было это сказать. Я не виноват, что ты ничего не понимаешь. Она должна была тебе объяснить…

— ГДЕ ВЫХОД?!

— Ну погоди, я не ненормальный… правда, не в том смысле… ДА НЕ ТРОГАЮ Я ТЕБЯ, ХВАТИТ! — мужик перестал мямлить и заорал на меня.

Я наконец забилась в угол и выставила перед собой какую-то корявую палку. Псих тем временем продолжал говорить. Обращался он то ко мне, то вроде сам к себе.

— Ну зачем она так? Все должно было по-другому получиться, это же неправильно. Как я буду выкручиваться? — Он даже дернул себя за волосы — черные, с проседью. — Хорошо… слушай… давай договоримся. Ты просто останешься здесь, и я все тебе постепенно объясню, только не бей меня больше и не ори как умалишенная.

Значит, псих МЕНЯ называет сумасшедшей! Послышалось истеричное «Ха-ха-ха». Тут еще ненормальные прячутся? А, нет, это я смеюсь. Ужас-то какой! Ладно, кажется и правда пора успокоиться, а потом быстренько придумать план, как вырубить огромного мужика в форме, возможно вооруженного, и убежать из избушки без окон, без дверей в темный лес…

— Ладно, говори, — пробормотала я — план что-то запаздывал.

Он достал откуда-то (вроде из воздуха) стул, повернул спинкой вперед, уселся, однако сразу же вскочил, наколдовал — другого слова нет — второй, типа для меня. Я мотнула головой и покрепче перехватила палку в мокрых ладонях. Руки затекли, но усыпить мою бдительность дешевыми фокусами не выйдет!

— Ну вот что, — протянул охранник. — Начнем по порядку… хотя какой тут, к лешему, порядок. Короче так. Ты теперь — Яга.

— Ладно… — мой голос звучал как надо, ласково и спокойно, — я теперь Баба-Яга.

— Ну, до Бабы еще, пожалуй, далеко, но суть ты уловила, это хорошо.

— А ступа будет? — Юмор попер не к месту, не дай бог, опять начну смеяться.

— Ты ничего не понимаешь! — Псих вроде даже обиделся. — Яга не просто старуха с костяной ногой, она страж между миром живых и царством мертвых. У тебя теперь сложная и крайне важная миссия. В древности наши предки понимали это, и Яга была очень уважаема. Это потом ее превратили в детскую страшилку. Твоя жизнь теперь изменится, но, поверь, ты все поймешь со временем и примешь свою роль.

— Младенцев жарить не буду! — брякнула я.

Мой собеседник как будто остановился на полном скаку и зашипел, потрясая кулаками в сторону:

— О, русалочьи пляски! Сколько месяцев поиска, и зачем? Вот ЭТО мы получили! Тебе весело сейчас?! — Было похоже, что теперь он обращается к той тетке, которая меня сюда заманила. Может, они банда? Все запутанно, но надо выбираться из домика-ловушки. Главное — быть уверенной в себе, с психами по-другому нельзя.

— Не отвлекайся, — проговорила я строго. — Выкладывай все, что хочешь, и отпускай меня.

— Отпустить не смогу, — начал охранник таким тоном, будто уговаривал капризного ребенка. — На тебе же метка стоит, и тебя все видят. Могут… напугать случайно. Народ у нас тут разный. Сейчас поблизости много кто бродит. Я должен тебя охранять. — Сказав это, странный человек развел руками, будто последний довод был окончательным и все объяснял. — Ну ладно, если не веришь, давай я что-нибудь покажу…

— Ничего не хочу смотреть! Не надо! — заорала я.

Становилось все страшнее. На смену первой тупой истерике пришел вполне разумный дикий ужас. А вдруг этот большой и уверенный человек сейчас покажет что-то, после чего мой мир изменится полностью. Надо было срочно отвлечь его, только бы не продолжал.

— Как тебя зовут? — выпалила я первое, что пришло в голову.

Обычный вопрос произвел на психа удивительное действие. Он как будто помертвел и выдохнул разом весь воздух. Я решила продолжать, раз эффект есть, и повторила более громко и уверенно:

— Как. Твое. Имя?

Охранник долго молчал, а потом ответил тихо, одними губами:

— Василий.

— Чё, правда?

— Я не могу тебе говорить неправду. И не могу не отвечать! — Он хлопнул по лбу огромной ладонью так, что почти сам себя вырубил.

— Окей. Василий, немедленно выпусти меня из дома на улицу! — проговорила я внушительно.

Ненормальный дернулся, будто его кто ударил, но не смог остаться равнодушным к простой вежливой просьбе. Он тяжело поднялся, махнул рукой в стену и выдавил из себя:

— Ладно, иди. Только, пожалуйста, не сходи с тропинки!

В стене вдруг распахнулась дверь. Я двигалась к ней по-крабьи, боком, пока не вывалилась наружу. Холодная ночная свежесть показалась невероятной и восхитительной. Кажется, все получилось, только бы псих не догнал! Но Василий стоял в проеме уютно светившейся двери и смотрел на меня. Вроде хотел что-то сказать, но потом просто махнул рукой в сторону дорожки.

Я пятилась, пока видела его, а потом развернулась и побежала. Должна скоро выскочить из кустов в тот самый «приют маньяка». Убью всех, как прибегу, и тетку по дороге — тоже, если еще не ушла. Счастье хоть, что этот долбаный коттедж оказался так близко. Вот уже знакомый поворот, просвет в деревьях, и… передо мной во всей красе опять возник ужасный домик, дверь приветливо открыта.

Наверное, просто заплутала с перепугу! Я снова рванула в лес. Вернусь утром с полицией и бригадой из психбольницы — пусть разбираются. Поворот, просвет… снова домик, Василий сидит на крылечке и смотрит… Да что же это? Дыхание, разворот, еще раз. Вот теперь без паники. Буду вспоминать, как сюда шла. Главное, что псих спокоен. А, кстати, почему он так спокоен?

Ноги подкосились, и я упала на совершенно ровном месте. Собрала остатки разума, поднялась и поковыляла дальше. Однако на очередном витке: домик — три поворота — просвет — домик — по телу вдруг заползали мурашки величиной с таракана. В кустах рядом явно кто-то был.

Я помчалась по тропинке, вспомнив вдруг, что не должна с нее сходить. В какую сторону — все равно, лишь бы подальше! Нечто в кустах двигалось за мной, не отставая ни на шаг. Ужас, древнейшее из чувств, гнал мое уставшее тело. Поворот, просвет, домик. Тут же псих! Фиг с ним, он хотя бы человек…

Я захлопнула дверь, обдирая ногти, задвинула огромный засов и, кажется, упала. После я летела, покачиваясь над полом, куда-то далеко, и бежать больше совсем не хотелось.