— Да чаво тама сщитать-то. Разок глотани, и будя! — проговорил банник неохотно.

— Не мало? — уточнил пацан.

— Ну дык, ище пей, коли мало. Чай колодец-то не убегёт никуды. От удумают жеш, щитай им все!

— Так, ясно, метод научного тыка, — проговорил Васька и обернулся ко мне. — Все поняла? Пошли!

— Эй, погоди! А пить ты где будешь — Там или Здесь? Надо или банку взять, или блюдечко. — Я хотела в этот раз спланировать все тщательно, не как обычно.

— Блюдечко?.. Бантик еще не забудь мне на шею! — Сердитый маленький помощник сейчас очень напоминал царапучего котенка. — Так справлюсь. Этого брать будем? Кажется, он не хочет.

Банник, услышав, что разговор опять зашел про него, начал тихонько подхрюкивать и стонать.

— Ну и пусть остается, — ответила я. — Это чучело теперь не успокоится, пока все не сожрет. Ты зачем ему дофига вкусняшек дал?

— Да обрадовался уж больно, когда он рассказал про то, как меня… повзрослеть, — объяснил Васька, — ну и подарил все сразу.

— Ясно, повзросленец! Будешь потом стоматолога здесь искать и объяснять, чего это деточка у тебя такая бородатая…

Мир с Другой Стороны встретил нас тишиной. Тут как будто останавливалось все. Прекращались споры, а проблемы выглядели глупыми, не стоящими даже мысли. Я чувствовала, что начинаю принимать это спокойствие. Ощущение пугало, но здесь даже испуг был немного отстраненным.

Мы вышли из домика. Пока моя старая голова соображала, в какую сторону надо идти к колодцу, Васька-котенок шустро куснул меня за ногу и побежал между стеблями высокой серой травы, хвостик кверху, обходя дом в нужном направлении. Пришлось ковылять следом. Преклонный возраст иногда причинял кучу неудобств.

Колодец у засохшей березки здесь выглядел старым, нет — старинным или даже древним. Камни основания почти искрошились, добрая половина валялась рядом, будто колодец пытался разбежаться сам от себя. Навес давно сгнил, а ведро валялось на земле, к нему тянулась потертая грязная веревка.

Мы с Васькой обошли источник кругом, затем я все-таки решилась заглянуть внутрь. Из гулкой темноты пахло водной свежестью, точно так же, как и на Светлой Стороне. Мой котеночек вскочил на один из камней и начал мяукать. Какой он все-таки тут был хорошенький! Жалко, что бантика нет.

— Васюнь, ты осторожно! Лапочку не порань!

Я попыталась его нежно сграбастать, но котик в ответ зашипел и прыгнул к ведру. Место казалось все более чудесным. Даже домик отсюда выглядел не такой развалюхой, как обычно. Я схватила ведро, проверила, крепко ли привязано, и кинула в колодец. Вытаскивать пришлось руками, перехватывая веревку, но это оказалось вовсе не сложно.

Вода плескалась на дне ведра — манящая, темная. Вроде похожа на ту, светлую. Я нашла углубление, выщербленное в старом камне, и тихонько плеснула в естественную мисочку странной влаги. Мой котюнчик осторожно склонился над лужицей, и оттуда, из-под блестящей поверхности, к нему потянулась еще одна кошачья мордочка. Василий долго вглядывался в нее.

Пришлось присесть рядом на камень. Смотреть, что покажет мне эта вода, совершенно не хотелось. «…Темная прелесть дарит да думы смущает, однако можно у ней узнать то, что в душе глубоко лежит» — вспомнилось вдруг. Интересно, какие у Васьки видения? Прям засмотрелся! Не удержавшись, я тихонько дотронулась до теплой пушистой спинки. Котенок вздрогнул и оторвался от своего отражения. Затем он аккуратно лизнул разок блестящее зеркало.

Все дальнейшее произошло слишком быстро. Мне показалось, будто перед глазами сменили картинку. На месте котенка вдруг оказался Вася-ребенок, стоящий на четвереньках, потом опять котенок, затем кот побольше, мелькнул подросток лет пятнадцати, таким я его не знала, снова кот и сразу Васька-старшеклассник. Мелькание все ускорялось, передо мной проносились его годы. Только с ужасом подумалось, а вдруг много глотнул, как все наконец остановилось. На корточках перед быстро высыхающей лужицей сидел парень. Вроде Васька, волосы его. Я не верила, что у нас все получилось. Хотя почему же? Я и не сомневалась, что у нас все получится!

Мой выросший помощник плюхнулся рядом на землю и шумно выдохнул воздух. Его изрядно трясло.

— Дурь какая-то! Никогда больше… Это совсем… Нафиг!

— Да уж! — понимающе протянула я, во все глаза разглядывая нового Василия. Придется ему опять одежду делать — старая оказалась мала и разлезлась по швам. Когда пришлось переходить на детский гардеробчик, он справился сам, но теперь можно будет предложить ему свою помощь и нарядить как-нибудь… поинтереснее.

На вид возраст получился как по заказу, вроде около двадцати пяти. Во всяком случае, намного моложе, чем в начале нашего знакомства. Интересненько у них тут все… или у нас? Мне срочно захотелось объяснить Васе, какой он молодец, что Шипа послушал, да и банник умница, и домик у нас чудесный, даже с Темной Стороны.

— Слушай, ты просто молодчина, — успел сказать первым мой новый-старый помощник. Голос у него тоже стал моложе. — Вы оба спасли меня! А еще ты очень… красивая. Даже здесь. Правда! — Он взял меня за руку, его ладонь была горячей и мягкой.

Я бы зарделась, наверное, от похвалы, но старые щеки оказались к такому не способны.

— Да нет, это ты — прям герой, спас меня от оборотня. А потом я, знаешь, бегала и бегала… Зато дождь остановила! Сумела, представляешь, в первый раз. Вот.

— Да уж!

Мы посидели еще немного, потом вылили остаток воды из ведра назад и пошли к домику. Напоследок я наклонилась над разрушенным колодцем, почувствовала темную воду в далекой глубине, и в голову тут же пришло, что мне срочно надо увидеть Шипа — сказать, что он самый лучший банник на свете и что его совет нам здорово помог. Вот еще бы сделать для него что-нибудь хорошее…

Перевернув мир быстренько в обратную сторону, я сломя голову бросилась из дома, чтобы найти моего дорогого банника. Он сидел под ближайшим кустом, измазанный шоколадом. Бородатая моська выглядела смешной и милой. Фантики за это время он аккуратно распрямил, разгладил и разложил на травке.

Я схватила своего прекрасного советчика и тряхнула так, что из него опять вывалилась конфетка. Последняя, наверное.

— Шипчик! Ты такая умничка! Ты самый красивый и самый бородатый! Мы тебе… ужасно благодарны, правда. Я теперь твой должник! Или должница, не важно, в общем, люблю тебя! Ты у нас самый лучший. Я даже в баню схожу… потом, ладно?

Банник удивленно моргал бесцветными ресницами. Чувство эйфории почему-то быстро проходило, как будто из меня песок высыпался. Я отпустила перемазанное чудище и плюхнулась рядом на траву. Шип выдернул из-под меня яркую бумажку.

— Ну, чой раздухарилась-та, — забубнил он, как всегда коряво. — Должник, гришь? Ладничка, сочтемся как-нить! Васька-та помер, чай?

— Да нет, ты чего, жив, конечно, — возмутилась я. — У нас все получилось. Он…

Я посмотрела на крыльцо. Из распахнутой настежь двери тихонько вышел огромный черный котище. Не сразу стало понятно, что же произошло, но ужас от этого зрелища был физически-ощутимым. Он полз от макушки вниз, добрался до шеи и пошел ниже. Вот так поворот! Я резко попыталась схватить банника за шиворот, но его рядом уже не оказалось.

* * *

Мы сидели на полуразрушенном крыльце и смотрели, как на западе небо постепенно становится грязно-желтым. Над лесом появлялись первые лучи Темного рассвета. Твари, скрытые пока ветками и ложбинами, начинали просыпаться. Василий долго молчал. Я тоже не знала, что сказать, но потом все-таки кисло протянула:

— Ну ладно, давай не будем из этого делать трагедию. В общем, все не так уж и плохо.

— Да нет, все плохо, — ответил мой помощник.

— Ну, будешь теперь там кот, а тут — не кот. Подумаешь! Если надо — приходим сюда и советуемся. Вот сидим же сейчас, разговариваем! — не сдавалась я.

— Спасибо, просветила. Это и так понятно.

— Здрасьте, а о чем мы тогда так долго молчим?

Мое искреннее удивление только разозлило Василия.

— О твоем безответственном обещании, разумеется, — пояснил он мрачно.

— Ненавижу твой преподавательский тон! — Ершистое настроение возникло, но быстро испарилось, здесь орать и топать ногами просто не хотелось. Мир был другой, я тут была другая. Темная Сторона всегда давала возможность подумать перед ответом. — Слушай, — продолжила я уже спокойнее, — правда не знаю, где успела накосячить, но мы же сделали главное, возраст тебе вернули. Давай хоть этому порадуемся, что ли?

— Да, правда. Радуюсь! — Мне показалось, будто я разговариваю с механической куклой.

Он встал и прошелся по крыльцу, разминаясь. Было сложно привыкнуть к его новому виду. Теперь Василий стал тоньше и гибче, чем в сорок, но ощущение огромной физической силы пропало. Этот его возраст меня смущал, тем более что новую одежду в запаре мы так и не сотворили, а обрывки старой выглядели слишком уж живописно. Он мне напоминал кого-то…

— А знаешь, ты сейчас на Тарзана похож, — попыталась я пошутить.

— На кого? — не понял Васька.

— А, ну, на Маугли, — нашла я более знакомого для него персонажа.

Парень оглядел себя, кажется, понял намек и быстро сел рядом. Выглядел он дерганым. Кажется, все эти скачки по возрастам для него проходили не так легко.