Завернув за угол, я увидела длинную фигуру моего помощника, который над чем-то склонился у колодца. Оказалось, что Василий стоит над мокрым ведром и разглядывает его внутренности.

— С ума сошел? Не надо тебе больше взрослеть! — заорала я не своим голосом, подбежала и попыталась забрать у него ведро.

— Успокойся. Отдай. И не собирался. Возраст меня сейчас устраивает.

Немного воды пролилось на землю, и Вася наклонился над ней, глубоко вдыхая воздух.

— Ты чего это… нюхаешь? — спросила я подозрительно.

— Вдыхаю пары мертвой воды. Это эксперимент. Сейчас проверим… — Сделав еще пару вдохов, он распрямился и посмотрел на меня, обвел взглядом лес. — Кажется, все верно. Можешь попробовать сама. Думаю, это безопасно.

Помощник протянул мне ведро, в котором на дне плескалось немного опасной жидкости, и я с опаской наклонилась над старой железякой. Не очень-то хотелось, но любопытство победило. Да и Васька сказал, что ничего страшного…

Знакомый водяной запах защекотал ноздри. Вода колыхалась на дне — манящая и прохладная. Не почувствовав ничего особенного, я выпрямилась и точно так же, как первый «экспериментатор», посмотрела на мир вокруг.

— Чувствуешь разницу? — спросил удивительно довольный Васенька.

Сама бы я не обратила внимания, но после вопроса поняла, что обстановка неуловимо изменилась. Наклонившись над ведром, я задышала как паровоз, пытаясь усилить эффект. Окружающее отвечало тем, что прямо на глазах становилось… лучше и красивее! Когда я для проверки еще раз огляделась, то увидела очень милый старенький домик с зеленоватой «иллюминацией», ужасно таинственный старинный колодец и обалденного черноволосого красавца в стильных дизайнерских джинсах на босу ногу. С трудом вспомнила, что это был «эксперимент», собрала разбежавшиеся мысли в кучку и попыталась сделать выводы, хотя голый торс помощника страшно отвлекал.

— Хочешь сказать, что… пары меняют все вокруг? — сформулировала я свои ощущения.

— Разумеется, нет. Это не мир меняется, а наше восприятие. Мы видим его гораздо лучшим, чем он есть. Понимаешь? Как там было в Книге? «Вода эта прелесть дарит, но обманывает»… как-то так. Поэтому ты и царапин вчера не заметила, пока эффект не выветрился. Интересно, правда?

Я еще раз посмотрела вокруг, поразглядывала обалденное темное небо и мощные вековые деревья на краю леса, украшенные красивыми висячими мхами, сравнила ощущения «до и после».

— А какой… я тебе сейчас кажусь? — вырвался вопрос, который, наверное, не стоило задавать.

Василий усмехнулся:

— Ты всегда очень красивая. Но сейчас — особенно, не переживай.

Не переживать сейчас было легко, как никогда. Через секунду мысли о внешности меня уже не волновали.

— Слушай, а как же Та вода действует? Со Светлой Стороны. Ну, ее пар. Мы тогда чуть не поругались у колодца. Помнишь?

Василий разволновался.

— Ого! Да ты умница! Эта вода — обманывает. И в отражении, и в запахе. А та, получается, должна дарить правду. Порой неприятную. Пойдем проверим?

— Я не хочу проверять! Опять ты мне чего-нибудь наговоришь… правдивого.

— Не наговорю. Пойдем.

— Почему не наговоришь? Ты всегда что-то говоришь, и всегда прав. Тебе и воды не нужно никакой…

— Да не смогу я там разговаривать. Пойдем скорее, вопрос ведь важный! Только найдем емкость, чтобы захватить этот образец. — Он указал на ведро с остатками мертвой воды.

К вечеру этого дурацкого дня я уже сама не знала, как отношусь к жизни и чего от нее хочу. Побочным эффектом от попеременного вдыхания то «зелья прелести», то «сыворотки правды» стала полная апатия. Я валялась на кровати, а надо мной проносились по очереди мрачные тучи голой истины и золотистые облака приятного самообмана. Порой их было не различить.

— Да ежели бы я у прежених хозяв работался, тако бы и не познал бы никада таку сласть! Я тока тута тепереча и остануся. С Ягой-умелицей да Васенькой-молодцем. Котейка — эт тожа важнецко. Котейки, они оченна пользительные живности, от их всякой дряни и поганости в дому менее будет. Мышиности тама али ишо каво-нить… — рядом с кроватью Шип многоцветно объяснялся в любви мне, Василию и шоколаду.

Для контроля я после обеда решила найти еще одного «подопытного колика», выманила банника из-за печки и помахала перед лохматой бородой тряпочкой, смоченной в «обманной воде». Мне это название теперь нравилось больше, чем «мертвая».

Васька-кот валялся на кровати рядом со мной и был, кажется, полностью доволен жизнью. Ему не удалось попробовать правдивых паров, хотя он рвался к ведру и истошно шипел. Я вдохнула запах Светлой Воды сама и тут же откровенно выложила назойливому помощнику, что геройство хорошо, только когда от него есть смысл. А раз он на Этом Свете умеет только мяукать и мышей гонять, то вот пусть и занимается своими делами.

Теперь каждые десять минут мне хотелось то потискать милого котика, то сказать, чтобы не таскал на постель грязь и всякую заразу. Постепенно эти приступы становились все слабее и реже, Шип тоже иногда затыкался, а Васька просто дрых. Кажется, наш эксперимент удался.

Глава 11. День рождения Источника

«Ежели зайца лесовикъ присылаетъ, значится важное дело у няго. Быстро зайцы скокаютъ, однакож лутше не спешить бижать за нимъ по лесамъ, по доламъ, ибо тяжко сие есть. Мине уже точно не подъ силу, тако жеш попросила я лесового Хозяйна за мною токмо лисонекъ присылать. Они более для проводовъ сподобны».

(Запись из Книги, которую я долго не понимала из-за старинного слога и кучи ошибок)

Я как очумелая бежала по лесу. Утро было невероятно жарким, и виновата в этом была я сама. В этот раз все вышло просто: высунулась на улицу, подумала, «только бы не дождь», облачка тут же и разбежались с неба, как испуганные овечки. Оказалось, зря — теперь вот приходилось париться. Лучи с неба просто били по башке, а теплая пижама превращала тело в вареную кашу.

Ну да, выскочила из дома по-быстрому, не переодевшись. Бывает!

Впереди мелькнул светлый хвостик. Опять ведет в кусты! Зайцы — отвратные проводники. Буду знать!

Два оврага спустя я ненавидела всех косых скопом, но этого — особенно.

С утра пораньше ушастый придурок разбарабанился под окном. Васька тоже проснулся, но он и так почти не спит. Когда я вылезла на крыльцо, серый чудик начал прыгать вокруг и верещать. Ну, предположим, прикольно, что я вдруг его поняла. Всю жизнь мечтала с зайцами разговаривать!

Отдельных слов в странном говоре не наблюдалось, — похоже, зайцы речь на части не делят, однако смысл дошел: вроде как меня куда-то звали, причем зайчик был еще и провожатым. Он быстренько выдал эту весть и сразу порскнул в сторону леса. Я заорала, чтобы подождал, но таких слов этот поганец, похоже, еще не выучил.

Ужасно, что Васька был с зайцем заодно. Он бодро ломанулся в кусты и начал там призывно мяукать. Пришлось бежать следом. Уже через пять минут моя чудная модная пижама не была похожа на чеширского кота — хвост оторвался, а сейчас, после часа ужасного кросса, все было хуже некуда. Настроение портилось. В ответ в жаркой дали громыхнул раскат. Кот оглянулся на меня. Ну не люблю я носиться по лесам, не умывшись с утра!

Придурошный проводник резко развернулся и попал под ноги. Тоже мне, Белый Кролик! Я чуть не упала, села прямо на землю и попыталась понять, чего он там опять лопочет. Выходило, что мы почти пришли. Вроде. Можно было разобрать еще ощущения ушастого: «хозяин» (уважение, страх, обожание — какая сложная гамма чувств!) и «мы идем вместе» (слишком медленно).

— Как это медленно? Ты с дуба рухнул, заяц? — я хотела заорать на него, но получился какой-то сип, в горле давно пересохло.

Заяц сердито защелкал в ответ. Даже не знала, что они на такие звуки способны. Под руку влезла теплая голова кота. Васька, как всегда, свеж и бодр, будто не носился с утра пораньше по кустам и канавам. На черной шерсти ни грязи, ни листочка. А я собрала на себя, кажется, всю паутину по пути. Вспомнились наши дорожки — удобные и быстрые. Но для прокладки такой надо было знать, куда идешь. Как известно, от этого зависело, куда ты попадешь. А тут — один лопочет, фиг поймешь, а другой вообще мяукает. Вот и разбирайся.

— Далеко еще переть-то? — спросила я у зайца.

В ответ пришлось выслушать еще одну порцию того же самого: «хозяин», «быстро», «праздник». Ого. Что-то новенькое! Похоже, меня пригласили на праздник. Мог бы и сразу сказать. Я оглядела себя и подумала, что лучше от этих двух животных сбежать по-тихому. Вот только дорогу назад мне одной не найти. Провожатые смотрели в сторону очередных кустов, — наверное, выбирали погуще и с колючками.

Я огляделась. Лес вокруг затих. Он ожидал моего решения. Тихо, вежливо, терпеливо. Птицы примолкли. Даже травинки и букашки замерли. Кажется, для всех это и вправду важно. Я поднялась, отряхнулась, натянула на голову капюшон с ушками, чтобы за шиворот не летела всякая дрянь, и приготовилась дальше бежать за серым зайцем.

Путь завершился внезапно — после очередных кустов меня ожидал спуск на пятой точке в огромную яму. Ногам стало вдруг холодно, внизу хлюпало и чавкало. Между корнями извивалась чистейшая струйка лесного ручья. Мне все равно уже было до мокрых ног. Плюхнувшись на колени, я принялась пить эту воду так, будто все утро таскалась по пустыням.