Ну, искал я ее, спрашивал, общежитие перевернул, а на меня все как на дурака смотрят. Говорят: «Маринка была, знаем, вместе учимся, но живет она не здесь!» А как не здесь-то, если я к ней сколько раз в гости приходил?

Мне только потом вахтерша сказала, тетя Валя, что мне нужно теперь сюда идти, и дорожку показала. Бабуля, наверное, испугалась просто… Я там пошумел немного — ну достало меня все это. Заладили как попки: «Нет такой» да «Нет такой». А я же помню, что была. Я же не дурак!

Ну, собрался я, типа как в поход, потому что тетя Валя сказала, это далеко, и вот пришел, а тут закрыто. Две ночи в палатке ночевал, а сегодня смотрю, вроде свет горит. Кстати, извини… Яга. Я тут недавно вечером в кустах у дорожки сидел… по делу, а ты шла мимо… Я хотел потом выйти и сказать, что не надо пугаться, но ты очень быстро убежала…

Моего помощника опять не вовремя разобрал смех. Меня, значит, этот влюбленный турист ночью в кустах напугал до чертиков, а ему смешно! Но разборки пришлось отложить, студент ждал нашего решения.

Парня мне было жалко — не знал он, куда собрался. Думал, наверное, что Маринка просто где-то здесь живет.

— Слушай, а тебе точно к ней нужно? — уточнила я. — Все сложнее будет, чем ты думаешь.

— Очень нужно, честно! С тех пор, как Маринка пропала, мне даже не спится, все о ней думаю и пельмени есть не могу.

— Ну, если до такого дошло, придется помогать, — заметил Василий и предложил: — Давай, парень, мы тебе тропинку проложим, чтобы полегче было искать. Только смотри, пойдешь ты на Ту Сторону, там много всякого творится…

— Да понял я, что вы меня на тот свет отправить хотите. Ничего, разберусь. Мне бы только Маринку найти и извиниться, что ли. Люблю я ее! — Парень вдруг так сжал руки, что даже костяшки затрещали. — А если она какая-то там… ведьма — ничего, главное, что она меня любит, я же знаю!

— Твоя Маринка не ведьма, а оборотень-перевертыш, — пояснил мой всезнающий помощник. — Вроде девушка, но иногда должна в зверя обращаться. Для нее вторая личина очень важна. Ты шкурку повредил, ей пришлось домой срочно бежать, тут все понятно. А вот история про отдельную комнату в общежитии и личного телохранителя бабу Валю — очень странная. Похоже, не простой она оборотень. Надо было тебе с ней поговорить нормально, все выспросить, да теперь уж поздно! Повезет, может и найдешь.

Парень удрученно кивнул. Для него превращение любимой в какого-то перевертыша, похоже, прошло без ужасных изменений в сознании. Любой другой уже с катушек бы съехал.

— А знаете, я ведь в детстве в сказки верил по-настоящему, — продолжил Иван рассказывать, — ну, что есть волшебство и все такое… А, когда понял, что с Маринкой непонятное творится, испугался немного, но так хотелось ее найти, что все равно стало, на каком свете искать — та том или на этом, только бы увидеть еще разок!

Василий не был готов к долгим рассуждениям о великой силе любви, он в такие моменты мыслил рационально.

— Кстати, — теперь помощник обращался ко мне своим любимым учительским тоном, — любовь — это практически единственная уважительная причина, по которой человек может просить перехода на Ту Сторону. Так что наш богатырь очень правильно сделал, когда все рассказал без утайки.

— Понятно! — пробормотала я, едва сдерживая слезы.

Детина, сидящий за столом, выглядел таким неподготовленным к Иному Миру. Запасся палаткой и котелком, будто собирался в турпоход по соседнему лесочку. Но делать нечего, надо его на Ту Сторону переводить, раз просит.

— Полноценную поисковую дорожку сотворить не получится, — продолжал тем временем Василий, — ты ведь и сам не знаешь, куда идешь. Тропинка приведет к какой-нибудь подсказке про дальнейший путь. Понял?

— Слышь, ты там лучше по ночам ходи, а не днем. Это их Черное Солнце — фигня какая-то, оно мне не нравится, — подключилась я к «инструктажу».

— Лишнего не болтай и свое имя, главное, никому не называй. Это важно! Понял?

Иван кивал, пытался запомнить наши разнородные советы, но столько новой информации сразу в голову не поместишь. Ладно, хоть с физической формой у него все в порядке. Действительно, прям богатырь настоящий. Может, выкрутится?

Тут меня поразила страшная мысль:

— Василий, а вы уверены, что в том… виде, после поворота, сможете дорожку сделать?

— Нет, конечно, уважаемая Яга. Вам придется взять это на себя.

— Но ведь… — Я замялась, когда посмотрела в голубые доверчивые глаза Ивана. Парень так верит в нас, просто невозможно сказать правду. Подумает, что я двоечница какая-то, а не Баба-Яга, раз не умею дорожки делать. — …Но ведь у нас закончилось «дорожеч… ное… зелье», вы разве забыли? — выкрутилась я. Корявенько, но изящно.

— Можно вас на секунду? — Василий утащил меня в соседнюю комнату и зашипел на ухо: — Не говори ерунды! Дорожки делать легко. Вот, возьми.

У меня в руках оказалась небольшая сухая ветка.

— Это еще что?

— Прутик. От Древа. Махнешь в сторону леса и подумаешь об этой Маринке, а там уж как получится. Все равно это не тропинка в полном смысле будет, мы же не знаем, куда ему надо.

— Ах вот как это, значит, действует! — начала я закипать. — Может, еще расскажешь, почему я в первый вечер не могла убежать? Этот турист в кустах меня чуть до кондрашки не довел, а ты специально сделал какую-то дурацкую возвращательную дорожку и преспокойно ждал на крылечке?

— Ну да! — Василий улыбался так открыто, что на него и сердиться было нельзя.

Наш богатырь сидел как на иголках — ждал, когда его будут «на тот свет» отправлять. За окном занимался рассвет, значит, Там сейчас как раз всходит луна. Пора туриста кормить и провожать.

Выдав молодцу сушеное яблоко, я приказным тоном потребовала это съесть. Иван вздохнул и с несчастным видом сгрыз сухофрукт. Странно, но при этом ничего не произошло, домик сам поворачиваться не захотел.

— Он же человек, а не леший какой. Придется с переходом помогать. — У Василия всегда был готов нужный совет.

Я взяла посох, повернула мир на Обратную Сторону и с тайной радостью заметила, как обалдел «перебежчик» от смены декораций. Парень глубоко дышал и пытался справиться с шоком, а потом еще и на меня, красавицу, посмотрел! Ну что ж, у всего есть свои минусы.

Иван здесь тоже выглядел более потрепанным. Он перестал походить на парня из рекламы спортивной одежды: кроссовки и джинсы изрядно постарели, а на рюкзаке появились дыры, как будто он не был куплен вчера, а уже пару десятков лет служил очень активному туристу-экстремалу. Правда, круглое румяное лицо «перебежчика» по-прежнему дышало молодостью, а тело распирало от дурной молодой силы.

Я вздохнула, захватила сухой прутик, прошаркала к двери и распахнула старую развалину. Серебристая луна, которая только что взошла над лесом, была прекрасна, ею хотелось любоваться вечно.

Мне пришлось собраться. Волнение по поводу первой собственной дорожки после поворота испарилось. Моя жизнь теперь лежала далеко позади, и то, что я не помнила ее, дела не меняло — явно я должна была когда-то делать уже сотни, тысячи этих дорожек, так чего переживать?

Очень искренне я подумала о том, что парню надо в этом мире найти свою любовь. Представила девушку-перевертыша, которая осталась без хвоста из-за этого оболтуса, и махнула прутиком в сторону леса. Интересное щекотное ощущение прокатилось по руке и продолжилось дальше на веточку, с нее — на землю, а потом побежало-поструилось между сухих травинок и листочков. Где-то далеко этот извилистый путь закончился, тропинка уткнулась в нечто теплое и живое. Надеюсь, это действительно парню поможет.

— Иди, вот тебе путь-дорожка, — прокаркала я.

— Спасибо… бабушка, — ответил студент. Он обалдело оглядывался и все не решался сойти с крыльца.

— Здесь принято отвечать «Я твой должник». Никогда не извиняйся и не здоровайся, а говори «Приветствую тебя». Понял? Про имя еще не забудь. Ну, вроде все.

— Понял, до встречи. Может, вернусь вместе с Маринкой и познакомлю тебя… вас с ней. Пока! — попрощался парень, а потом добавил: — Спа… Я твой должник, Яга!

— Бывай! Удачи… милок.

Кажется, моя улыбка в этом мире становилась убийственной — Иван аж слетел с прогнивших ступенек, но тут же оправился, махнул рукой на прощание и пошел по моей дорожке. Василий терся у ног.

Я почувствовала, что эта ночь была самой длинной в моей жизни и что я, пожалуй, прямо сейчас засну.