В самом центре поляны маг отпустил Свету, и музыка утихла. Мелодия опять ушла куда-то на предел слышимости, как будто мужчина был проводником этих звуков. Он обернулся кругом себя, и в руках у него появилась огромная металлическая чаша. Светлана завороженно следила за рисунком на выпуклых боках и толстой высокой ножке. Тонкие завитки огибали самые настоящие драгоценные камни — огромные, выпуклые и темные — в них отражался свет красной насмешливой луны. Внутри плескалось что-то тяжелое.

Горло сдавило от сухости. Господи, как же она хотела пить все это время!

Чаша у нее в руках оказалась ледяной. Темный металл, изукрашенный затейливыми узорами, и камни…

Света вдруг вспомнила, что не пьет неизвестных напитков, тем более, из рук незнакомцев, и на границе сознания замаячил тревожный звонок: «А что, вообще, происходит?»

— Готова ли ты испить осень, зиму, весну и лето?..

Кто же он такой? И что за дура рядом все что-то бормочет?

— … Готова уйти от старых стен, стать не такой как все и выбрать собственный путь?

Жидкость колыхнулась, отразив красную луну и произнесенные слова, и Света вдруг поняла, что да — готова! Как раз об этом она и мечтала, к этому стремилась. Она не помнила сейчас, от чего убегала, но именно тут было ее спасение и выход.

— Я согласна! — ответила она четко темному небу, и все получилось. Луна вдруг задрожала, будто в нее ударили, как в гонг, теплый ветер принес и подарил ей миллион цветочных запахов, а красивейший на свете мужчина поднес чашу прямо к ее губам. Она почувствовала холод металла и сделала глоток. Жидкость влилась в горло, смочив его, наконец, чем-то свежим, сладковатым и теплым, картинка пустой темной поляны тут же распахнулась, как занавес, и Светлана наконец-то увидела Их. Они действительно все это время были рядом. Множество людей — все разного возраста и роста. Кто-то — не выше ребенка, а кто-то высокий, как она. От каждого исходило неяркое сияние.

Она стояла в центре широкого круга из ярко-сочной зеленой травы, и ночные танцоры замерли вокруг, остановились и уставились, как один, на нее. Мимо пронеслись светлячки, и Света наконец-то разглядела, что это никакие не жуки, а маленькие человечки с крыльями. Они светились особенно ярко.

Маг взмахнул рукой, и со всех сторон полилась Музыка. Теперь она гремела вокруг и рисовала на траве замысловатые узоры. Неведомый народ продолжил свой танец. Странные движения переплетались со странными звуками. Света поглядела на мужчину рядом и увидела, что его лицо изменилось. Свет луны и звезд отражался от кожи, плескался, стекая в глаза. Маг оказался вовсе не взрослым, а таким же молодым, как и она.

Тело вдруг охватил холод. Она схватила мага за руку, пытаясь найти хоть какой-то ориентир.

— Что со мной? — прошептали ее губы отдельно от тела, в то время как глаза собрались плакать. Однако слезинки вдруг стали сухими, превратились в золотые шарики, да так и остались висеть на ресницах.

— Ты теперь принадлежишь нашему народу, — ласково ответил он.

— А кто вы? — спросил кто-то над ухом у Светланы ее голосом.

— Раньше нас называли Феями, — пояснил он скупо и потянул ее за руку.

Света пошла было, но забыла, как нужно ходить.

Прекраснейшее на свете лицо вдруг оказалось очень близко.

— Ты теперь — создание огня. Веди себя как огонь. Хочешь идти — иди, хочешь говорить — говори, но помни, что твой костер — здесь, — он положил ладонь ей на грудь, вызвав под кожей маленький вихрь.

Светлана удивленно смотрела, как по телу от его руки расходятся светящиеся волны. Костер, о котором он говорил, она тут же почувствовала — он таился под кожей и мог бы обогреть целый мир. Ей тут же стало жарко.

— Как это? — спросил ее голос, оставшийся далеко на краю поляны.

— Ты здесь и сейчас, соберись! — скомандовал он серьезно и улыбнулся.

За эту улыбку Светлана готова была отдать все, что у нее было, однако теперь у нее не было ничего кроме тела, которое вдруг превратилось в костер. И отдавать она могла только тепло. Жаль, что это такая малость, ведь золотистого света внутри у нее много — просто бесконечно много!

На траве вокруг заиграли отблески. Света подняла ладони к глазам. По ним бродили волны живого огня. Волосы ее вдруг зашевелились вокруг головы и решили куда-то улететь. Она подумала, что надо бы лететь вслед за ними, и вдруг приподнялась над изумрудной травой.

— Да, летать ты тоже можешь, если захочешь.

Крохотные Феи вокруг него собрались в круг, и этот круг точно соответствовал одному из голосов Музыки, что была тут повсюду и составляла, теперь Светлана поняла это, важнейшую часть ночного праздника.

Среди этих мелодий есть и ее подголосок! Она быстренько вычленила его из общего хора и встала туда, куда он указывал. Музыка рисовала на траве и в воздухе фигуры. Нужно было лишь послушать ее, и все стало очень просто. Медная луна иногда звенела, задавая танцу гулкий дрожащий ритм.

— Я могу летать! Ах, у меня настоящие крылья! Смотрите! Всем видно?

Какая-то глупая и громкая деваха хохотала, бегала по поляне, скидывая с ног ярко-красные туфли, и рассыпая вокруг золотистые искры. Когда они посыпались на Свету, та почувствовала яркое живое тепло и вдруг вспомнила, что деваху зовут Надеждой, но тут же забыла о ней.

А Музыка все звала. Мужчина в зеленом плаще занял свое место в центре, и теперь танец приобрел смысл. Теперь он мог длиться вечно. Светящиеся фигуры вокруг Светланы не были ей знакомы, она не могла бы назвать их братьями и сестрами, но все они оказались звуками одной песни и были связаны крепче, чем кровные родственники. К тем, что стояли ближе к центру, Света испытывала искреннюю зависть. Те, что разместились в кругах дальше, точно так же ненавидели ее и всех ближайших, и это было правильно. Одна из высоких танцующих фигур показалась ей смутно знакомой, но что это за светловолосый парень, выплескивающий из себя иногда ярко-белые лучи, ей было совершенно не интересно.

Луна поднималась все выше, бряцая быстрее и быстрее, а затем, когда ее путь по небу завершился, над лесом появились первые светлые полоски.

Танец фей тоже подходил к концу, и многие из самых крохотных теперь падали на заиндевелую траву, словно мертвые бабочки. Остальные не обращали на них внимания, и Света делала так же. Сухие серые фигурки отдавали в круг последние искорки и рассыпались пеплом, это тоже было правильно. Тонкие подголоски, как оборванные ниточки, без труда подхватывали другие, и общий танец не страдал.

Света с обожанием посмотрела на высокую фигуру в центре. Ради него все это происходило, и для него она готова была сейчас отдать весь свой жар, и делала это с радостью и восторгом. Сегодня ночью она была здесь самой яркой, и он видел это. Именно к Свете он чаще всего протягивал руку в танце, и она каждый раз посылала ему столько золотистой, горячей любви, сколько могла.

Конец ознакомительного фрагмента