— Прекрасно, спасибо большое, — улыбнулся папа.

Доктор села писать справку.

— В каком мы классе?

— Но папа уже давно закончил школу, — не понял я.

Доктор снова захихикала и посмотрела на папу:

— Правда? Твой папа выглядит очень молодо. Но ты-то еще не закончил?

— Нет, к сожалению. Я только пошел в третий класс.

— Школу, значит, не любишь? Все ясно, психосоматика, — вздохнула доктор. — Ничего, все привыкают, и ты привыкнешь потихоньку. Держите справочку.

— Необязательно быть как все, — буркнул я. Но, прежде чем доктор успела ответить, папа поблагодарил ее и взял справку:

— Спасибо большое.

— Если что, звоните обязательно или пишите в «воцап», — снова засмеялась доктор и помахала нам рукой. — До свидания, солнце. Не болейте.

Когда мы вышли из кабинета, я сказал папе:

— Думаю, ей бы понравилось белье с тиграми.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся он, а потом мы пошли к нему домой.

Дома уже была Девица. В этот раз волосы у нее были темно-синие, а в носу, между ноздрями, появилась новая серьга.

— Привет, Марчелло. Видел мой септум?

— Чего-чего?

— Чего-чего, серьга в носу.

— Тебе идет. Хотя не знаю, что сказала бы бабушка, если бы увидела тебя.

— Пожалуй, мы можем ей об этом не докладывать. Ты в школу-то хочешь? Соскучился?

Я закатил глаза, почти как бабушка.

— Понимаю. Сочувствую, малыш. Школа — полное… — тут Девица сказала плохое слово и тут же прикрыла рот рукой. — Сорян. Я хотела сказать, что школа — это отстой, но когда-нибудь она закончится.

— Давайте закажем на ужин пиццу? — крикнул из комнаты папа.

— Да-а-а-а! — закричал я. Потому что, если съесть на ужин пиццу, даже мысль о школе становится чуть более сносной.

Перед сном мне позвонила мама:

— Как ты, мой суслик?

— Все классно, мы ели пиццу.

— Прекрасно.

— А сейчас мы с Вильгельмом смотрим мультфильм.

— Ложись уже, завтра рано вставать. Я заберу тебя после уроков.

О фотографии в рюкзаке я вспомнил, когда папа уже погасил свет. Ничего, спрошу завтра.

Глава 8. Случайности не случайны, или Как я попадаю в одно очень важное место

Но утром Девица спала, так что поговорить с ней я не успел. Погода испортилась, ночью прошел дождь, и папина чистенькая «тойота» тут же покрылась грязными разводами. Я смотрел в окно и думал о том, что бы я делал, если бы школы не было. Сидел бы целыми днями и смотрел мультики. Или рассматривал бы старые энциклопедии. Или умолил бы маму купить хомяка и построил бы ему дом. Я уже придумал, что назову его Франц и что вокруг его дома будет закручиваться огромная труба, по которой он будет носиться как сумасшедший. Я уже собирался рассказать об этом папе, хотя по утрам с ним лучше не разговаривать, как вдруг…

— Вылезай, Морковкин, мы приехали.

Папа обернулся ко мне и улыбнулся, как будто это утро не было таким мерзким.

— Дай пять.

Я дал ему пять и поплелся в школу, к которой уже, как муравьи, сбегались другие дети.

На уроках я ничего не слышал, потому что думал о том, что можно сделать с бабушкиной фотографией. Может, приложить к ней лупу и сфотографировать на телефон? А может, отсканировать и увеличить на компьютере? Между русским и чтением я наконец придумал. В огромном доме рядом со школой, кажется, было все: ремонт обуви и часов, магазин сигарет, магазин зарядок для телефонов и всяких шнуров, магазин самих телефонов, магазин странных вещей, химчистка, что-то непонятное и фотоателье. Там наверняка можно увеличить и распечатать фотографию. И займет это вряд ли больше пятнадцати минут, на которые мама, как всегда, опоздает.

Когда уроки наконец закончились, я схватил рюкзак, скатился по лестнице, переобул кроссовки, накинул куртку и помчался к выходу.

— Мальчик, тебя кто забирает?

Чертики-бортики, как же я не подумал об охраннице. Эта милая тетя преградила мне дорогу, и довольно решительно.

— Э… мама.

— Позвони ей, пожалуйста, и попроси ее зайти в школу.

— Но мы договорились встретиться за калиткой.

— Прости, но по правилам я не имею права выпускать детей одних из школьного здания.

Тут как раз позвонила мама:

— Морковкин, прости, я опаздываю. Мне еще нужен где-то час. Сможешь меня подождать в школе?

Я снова надел сменку, снял куртку и поплелся обратно в наш класс. Но дверь уже была заперта, а мои одноклассники куда-то исчезли. От нечего делать я пошел дальше по коридору. В некоторых классах еще шли уроки, некоторые были заперты. Потом я поднялся на третий этаж, прошел мимо актового зала, заглянул в библиотеку и вдруг увидел дверь с табличкой, на которой был нарисован фотоаппарат и написано FLASH.

«Flash! Ah-ah. Saviour of the universe», — прокричал у меня в голове Фредди Меркьюри.

Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вроде ничего особенного: обычный класс с партами и доской. Только на стенах висели не расписания и всякие занудные таблички, а плакаты и фотографии. На стене за задними партами — плакат с меня ростом: лысый старичок в очках одним глазом щурился в фотик, а другим внимательно разглядывал меня. Я сам не заметил, как вошел и оказался у одной из фотографий. Фотка была просто сумасшедшая: по комнате в потоке воды летали бешеные коты, с ними усатый дядька с выпученными глазами и стул. Рядом висела еще одна: высоко над городом, прямо посреди неба, на какой-то жердочке сидели люди в кепках. А вот совсем старинная фотография, как из бабушкиного альбома: дядька в цилиндре и грустная тетенька, замотанная в платок, висели в корзине воздушного шара.

— Это Надар, — вдруг сказал кто-то прямо у меня за спиной. От неожиданности я чуть не пукнул, а может, все-таки пукнул и подпрыгнул — совсем как коты на фотографии. Я даже не заметил, как в класс вошел какой-то учитель. Или не учитель? На учителя он не был похож. Может, это потому, что в нашей школе одни учительницы? Он был какой-то лохматый и с бородой-щетиной, и пахло от него сигаретами, как от папы.

Конец ознакомительного фрагмента