Анна Мэллори

Маскарад для маркиза

Глава 1

Что делать карикатуристке, если она не может ухватить материал?

Каллиопа Минтон оглядела свою паству и остановила взгляд на паре, вальсирующей поперек зала: пожилой герцог и юная дебютантка, впервые выпущенная в свет. Герцога можно изобразить в виде черепахи, девушку — шустрым мальком. Нет, может, лучше герцог — волк с большими зубами, а девушка — овечка? Каллиопа поморщилась. Идеи, бродившие у нее в голове, казались ей столь же непривлекательными, как и герцог с дебютанткой.

Каллиопа согласилась бы выкинуть какую-нибудь штуку, даже раздеться до рубашки посреди блистательной бальной комнаты Киллроев! По крайней мере, тогда у этого общества будет, о чем поговорить, кроме погоды!

— Определенно весна уже прогоняет зиму. Вам не кажется, что скоро потеплеет? — Мисс Сара Джонс обращалась к небольшой группе, собравшейся на краю переполненного балкона.

Желание встряхнуть хорошенькую дебютантку было так сильно, что Каллиопа обхватила себя руками и уставилась на ветвистый филодендрон в углу балкона. Она давно решила для себя, что его листва — самая интересная вещь в этом скопище.

Из толпы выплыла робкая девушка; она явно чувствовала себя не в своей тарелке и заметно нервничала. Каллиопа улыбнулась ей, и девушка, расправив плечи, осторожно улыбнулась в ответ. Вероятно, под внешней неуверенностью скрывался жизнерадостный и интеллигентный дух. Когда в следующий раз какая-нибудь из этих светских барышень вздумает ее критиковать, возможно, ответ их сильно удивит.

Именно такой образ Каллиопа была бы рада поместить в газете. Слишком долго пресные леди и бесполезные джентльмены занимали господствующее положение в свете. Она хотела бы хоть раз увидеть, как простые, но умные девушки и парни отбивают удар. Может, им следует это сделать всем скопом? Каллиопа могла бы сколотить группу, устроить что-то вроде революции. Вставай, нормальная молодежь! Разрушим социальные преграды! Сбросим надменную элиту! Жажда мести высшим классам давно уже пустила корни в сердце Каллиопы. Да, она могла бы возглавить движение. Они будут разоблачать титулованных особ, по одной за раз!

Кто первый?

По комнате пробежал ропот, прервавший ее размышления. Леди Киллрой подалась кому-то навстречу, и при виде черноволосого мужчины с глубокими, как оникс, глазами Каллиопа замерла.

К ней пробирался маркиз Энджелфорд. Он был излишне красив: черные локоны обрамляли патрицианское лицо, богатство и знатность словно окутывали его толстой мантией. Он смотрел прямо на нее, его взгляд омывал ее!

Сердце Каллиопы пропустило несколько ударов, а потом ей пришлось умерять учащенный пульс. Матроны и дебютантки приободрялись, когда Энджелфорд проходил мимо них. Каллиопа переминалась с ноги на ногу, разрываясь между раздражением и предвкушением встречи. Больше, чем самомнение маркиза, ее занимал собственный физический отклик на него.

«Разоблачать титулованных особ, по одной за раз», — прозвучало в ее голове.

Маркиз подошел к их группе и выразил признательность хозяйке, леди Киллрой.

— Мне так приятно, что вы смогли приехать, лорд Энджелфорд, — захлебывалась леди Киллрой. Прибытие Энджелфорда означало полный успех ее бала.

«Титулованных особ — по одной за раз», — подстрекал голос.

— Мы обсуждаем ужасную погоду, милорд, — сказала Сара. — Правда, скверная?

— М-м...да. В прошлый уик-энд пришлось отменить забег лошадей. — От его низкого голоса у Каллиопы по спине побежали мурашки.

Сара хихикнула, за ней — Люсинда Фредерикс, еще одна дебютантка, испытывавшая терпение Каллиопы.

«Титулованных особ — по одной за раз». Голос стал более настойчивым. И тут Каллиопа вступила в разговор:

— Размышляю о ваших неудобствах, милорд, и не могу поверить, как это Эол не приказал ветрам дуть в вашу сторону.

Общество дружно выдохнуло. Внутренний голос растерял былую храбрость и умолк. Каллиопа даже согласилась бы взять назад язвительные слова, но собственный разум не внял ее мольбам.

Было видно, что леди Симпсон разгневалась: она постукивала веером по ноге. Каллиопа могла поручиться, что по лицу Энджелфорда пробежала улыбка, но затем оно стало еще более надменным.

— Возможно, со временем так и будет. Иногда хорошему поведению нужно учить. — Темные глаза смотрели на нее с насмешкой.

Чтобы согнать красноту со щек, Каллиопа вздернула подбородок. Разговор о погоде, молчаливый призыв к оружию и утонченный соперник — о, сокрушительное сочетание! О чем она только думала, взявшись бранить его перед лицом общества? Он просто свел ее с ума. Ей надо было сперва выждать, а потом благоразумно порезать его на мелкие кусочки!

В хихиканье Сары и Люсинды слышалось торжество.

— Вы это заслужили, — сказала Сара тихо, но так, чтобы Каллиопа услышала, и у нее руки потянулись к перу и бумаге. Призыв к массам браться за оружие превратился в личную вендетту. Сара перестанет смеяться, когда увидит в печати, как она истолковала ее пресный вид и колкий язычок — этот сюжет уже оформился в голове Каллиопы.

Леди Симпсон щелкнула веером — непременным атрибутом выхода.

— Милорд, иногда гнилое яблоко ускользает даже от моего наблюдательного глаза. Я стараюсь быть бдительной, но рекомендации от мелких помещиков всегда подозрительны — Эти люди не столь разборчивы, как Мы, обладатели более высоких стандартов.

Каллиопа встревожилась. Безусловно, она сделала стратегическую ошибку и скомпрометировала себя как компаньонку леди Симпсон. Господи, до чего она ненавидит это общество! В их играх она никогда не победит.

Леди Киллрой прервала паузу, не желая терять шанс удержать Энджелфорда при себе.

— Да, найти помощницу всегда нелегко. Но есть более интересная тема: мисс Джонс комментировала новый итальянский мрамор дворца. Они с мисс Фредерикс недавно были у Сент-Джеймсов.

Сара подхватила подсказку:

— О да! Мрамор имеет очаровательный сероватый оттенок. И еще они нашли очаровательные растения. Они так очаровательно смотрятся в...

Каллиопа отключилась от очаровательного голоска Сары, которая могла часами поддерживать беспредметный разговор. Она увидела, что Энджелфорд заскучал, и порадовалась, что две болтушки на весь вечер зажмут его в углу.

Леди Симпсон и леди Киллрой отошли в сторону, явно что-то замышляя. Они сдвинули головы, и леди Симпсон, как всегда безразличная к тому, что ее слышит Каллиопа, сказала:

— В этом сезоне Энджелфорд часто выезжает в свет. Последнюю неделю его что-то не видно, и я, было решила, что он опять исчез, но его сегодняшнее появление — многообещающий знак.

— Вы полагаете, он на рынке? Все возможно, хотя мамаши еще не унюхали его. Если бы у меня была дочь на выданье, я бы приготовилась к битве.

— Он один из самых созревших фруктов в Англии, но Киллрой считает, что этот человек никогда не женится, — сказала леди Киллрой.

Леди Симпсон со щелчком раскрыла веер.

— Все этим кончают.

— Да, но Энджелфорд — другое дело. Он не гоняется за дамами из общества, хотя я знаю многих, которые были бы рады подцепить его.

— Он большой любитель девушек.

— Да ведь какой мужчина их не любит!

— И все же некоторые больше прочих.

— Вы не думаете, что он кончит тем же, чем кончил виконт Солсбери?

— Полагаете, любовница вскружит ему голову? Я склонна думать, что Энджелфорд скорее похож на герцога Кента: все бросит, если его призовет долг.

Виконт Солсбери. По спине Каллиопы пробежала дрожь. Старые сплетницы никогда не уставали говорить о мужчинах, которые отказывались жениться на подобающих леди, а были рабски преданы любовнице. По их высочайшему мнению, это являлось преступлением против общества.

Каллиопа подавила бурю чувств, вызванную их словами, и снова оглядела собрание. Все то же, что и каждый вечер: дебютантки в белых платьях с миной невинности; скудно одетые вдовы и замужние женщины в платьях всех цветов радуги бесстыдно флиртуют с первым встречным; гоголем расхаживают денди, разодетые еще ярче; вездесущие повесы волочатся за каждой юбкой. Все они сливаются в танцевальном зале, и их хореографические упражнения нескончаемо повторяются в такт оркестру и общественному ритму.

В этой сцене для Каллиопы не было ничего нового, и в неприятности ее теперешнего положения она могла винить только собственную глупость. Прошло два года, как, став карикатуристкой, она рисует сатиру на дворянство. Два года она изобретает хитроумные способы попасть в святая святых общества, где можно увидеть внутреннюю жизнь лондонской элиты и ее потаенные секреты.

Рисовать карикатуры она начала в шутку, но со временем это превратилось в страсть — отвечать дворянству ударом на удар.

Под боком у Каллиопы возник розовощекий мистер Терренс Смит с двумя бокалами лимонада. Он пыхтел от усердия.

— Я спешил как мог.

Две матроны продолжали судачить, но леди Симпсон успела бросить острый взгляд на Терренса.

— Что случилось, мистер Смит? — спросила Каллиопа и бросила раздраженный взгляд на ничем не примечательное лицо кавалера, который тут же сунул ей в руку стакан.

— Я подумал, что у вас что-то неладно, мисс Стаффорд. У вас был такой вид, как будто вы потеряли рассудок.

Она улыбнулась. Он употребил ее псевдоним. Никто в зале не знал ее настоящего имени.

— Все отлично, но я благодарна вам за участие.

Терренс кивнул и насупился, взглянув на маркиза.

Укор со стороны обычно робкого маленького человечка вызвал у Каллиопы улыбку. Он такой душка!

Его внимание привлекло дребезжащее хихиканье Люсинды Фредерикс. Он испытывал к ней нежные чувства, но тщеславная дебютантка дозволяла ему всего один танец за вечер, и то только потому, что ее заставлял опекун. Такая влюбленность была выше понимания Каллиопы, но она поддерживала друга, то есть отказывала себе в удовольствии вывести Люсинду в своих обличительных рисунках.

Терренс был здесь ее единственным другом, и, по мнению общества, у них имелось много общего. Все в Терренсе служило поживой для этих акул, от робости до недостатка богатства и красоты.

Каллиопа пригубила лимонад и поморщилась. Опять слишком много сахару!

Терренс продолжал пожирать глазами Люсинду. Та злобно посмотрела на него и застенчиво прикоснулась к руке Энджелфорда. Пора было уводить приятеля на запасной путь.

— Мистер Смит, как продвигается ваш поэтический сборник?

Поникшее лицо Смита оживилось.

— Вообще-то неплохо. На этой неделе я написал еще несколько стихов.

— Замечательно. С удовольствием их прочту.

Он беспокойно стрельнул в нее глазами.

— Я... я их еще подправлю.

Терренс был такой же, как все молодые люди его возраста и положения: он мечтал о богатстве, о славе и о Люсинде Фредерикс. Он знал, что писательство ничего этого ему не даст, и пускался в безрассудные предприятия. По виду его далеко не модного сюртука Каллиопа поняла, что его затеи провалились.

В ее размышления врезался голос леди Симпсон, которая проговорила, глядя на стакан в руке Каллиопы:

— Хватит прохлаждаться, девочка, лучше принеси мне пунша. Я вся пересохла.

Каллиопа в сотый раз напомнила себе, что ей необходим материал для очередного номера газеты. Она прикусила язык и кивнула. Позже ее перо сдерет шкурку с леди Симпсон.

— Я с удовольствием сам принесу вам лимонад, леди Симпсон, — засуетился Терренс.

— Чушь. Мисс Стаффорд принесет. Для того я ее и наняла.

Каллиопа бросила Терренсу успокаивающий взгляд, но он все равно набычился; такой упрямый вид не раз навлекал на него беду.

Каллиопа сунула ему в руки свой недопитый стакан.

— Благодарю за предложение, мистер Смит, но разве мне не полезно размять ноги?

Леди Симпсон с прищуром посмотрела на ее будничные туфли, выглядывающие из-под подола. Энджелфорд повернулся к ней и тоже посмотрел вниз. Видимо, он слышал их разговор. Жар окатил Каллиопу с головы до пят, и она ушла, не дожидаясь, когда леди Симпсон сделает пренебрежительное замечание, а Энджелфорд добавит к нему свое.

Одно дело — выслушивать критику от леди Симпсон, и совсем другое — от Энджелфорда. Пользуясь тросточкой, с которой она ходила гулять, Каллиопа направилась к буфету, петляя между танцующими и теми, кто толпился по периметру.

В зале было душно. Каллиопа украдкой оттянула платье от тела, чтобы впустить воздух под тяжелую грубую материю. Она чувствовала, как по спине течет пот.

Представив себе, какой это вызовет скандал, она испытала сильнейшее искушение так и сделать. Леди Симпсон хватит удар, или по меньшей мере она потеряет сознание. По залу прокатятся глухие шлепки, когда женщины одна за другой начнут, как мешки, неэлегантно плюхаться на пол. Удовольствие от такого зрелища перевесит все печальные последствия!

Ее служба у леди Симпсон подходила к концу, и Каллиопа была более чем готова искать новое место, хотя с самого начала эта должность предоставляла ей исключительный материал. В качестве компаньонки светской дамы Каллиопа посещала главные события сезона и потому имела доступ к таким людям и такой деятельности, о которых раньше не могла и мечтать.

К сожалению, она недооценила собственную незащищенность. На двух предыдущих местах она просто сливалась с фоном, ее не замечали; роль не дала ей награды, которую она ожидала на этой должности. Что до леди Симпсон — у нее было жало гадюки, и она с восторгом кусала каждого встречного. У Каллиопы часто появлялось искушение сделать зарисовку в то время, когда леди Симпсон шушукалась с кем-нибудь.

Как и на прежнем месте работы, Каллиопа стягивала волосы в пучок, носила очки и тусклые платья. Но переход в более высокие круги общества сделал ее легкой мишенью для язвительных дебютанток, желавших попрактиковаться в остроумии.

Она поморщилась. Месяц назад на замечание Сесилии Дорт о фасоне ее платья она ответила уничтожающей репликой, после чего ее отношения с леди Симпсон неуклонно покатились вниз — ведь Каллиопа унизила блистательную дебютантку.

К столу с прохладительными напитками выстроилась целая очередь; и тут Каллиопа заметила, что кто-то наконец открыл дверь на террасу. Она покосилась на леди Симпсон: та была поглощена разговором с расфранченным графом Фландерсом. Каллиопа прикинула, что она монополизировала его минут на пятнадцать. Короткая, но желанная передышка.

Каллиопа двинулась к террасе, стараясь держаться за спинами гостей. Краткий миг одиночества ей не помешает. Еще чуть-чуть...

Леди Симпсон махнула рукой в сторону террасы, и Каллиопа быстро развернулась лицом к буфету. А когда граф покачал головой, леди снова стала смотреть на него, и Каллиопа выскользнула на холодный весенний воздух.

Ее окружила бодрящая ночь. С верхней террасы свисали фонари, излучавшие мягкий свет. Чтобы не столкнуться с гостями, искавшими прохлады после душного зала, Каллиопа прошла по тенистой стороне и облегченно вздохнула, заметив нишу в конце веранды. В груди ее все клокотало. Пока не появился этот надменный господин, она успешно сохраняла на лице маску безмятежности.

Каллиопа обогнула небольшой выступ и обрадовалась: в алькове, увитом весенними цветами, стояла скамейка. После надушенных тел запах клематисов и гортензий показался ей божественным. Лучшего места нельзя было найти. Шлепнувшись на мраморную скамью, она потерла шею, запрокинула голову и посмотрела в небеса. Вечер был хорош; даже тяжелый лондонский воздух не мог сдержать мерцание огоньков. В ночном небе сияли созвездия: вот Лев и Дракон, а если немного потянуться за перила, будет видна Лира и...

— Знаете, милорд, раут проходил так скучно, пока не появились вы!

Шаги протопали к выступу возле ее убежища. Каллиопа нахмурилась. Неужели к ней не мог подойти кто-нибудь мало-мальски интеллигентный? Репертуар Сары Джонс состоял из десятка высказываний, и одно из них она только что произнесла.

Ответа не было, и Каллиопа осторожно высунулась, чтобы проверить, не Энджелфорд ли сопровождает Сару.

— Я так рада, что вы сегодня нас разыскали, милорд. На всех последних сборищах эта толпа эгоистично захватывает вас. Как это должно раздражать!

— Напротив, я наслаждаюсь их обществом.

Каллиопа отдернула голову и затрепетала. Энджелфорд! Его сильный бархатный голос врезался в память с самого первого раза, как она его услышала.

— Вы слишком добры, милорд. Я знаю, вам надоедают их бесконечные споры. Все эти научные разговоры — греки то, римляне сё — от них моя бедная голова идет кругом.

Каллиопа невольно усмехнулась. Энджелфорд — умный человек, это и дураку понятно, но он часть бомонда и имеет те же недостатки, что все его пэры. Высший свет набит образованными людьми, имеющими крайне консервативные взгляды.

Послышалось хихиканье.

— Как вы поставили ее на место, милорд! Я бы сказала, мастерски, — проворковала Люсинда Фредерике.

— О ком вы говорите?

— О Маргарет Стаффорд, конечно. Ловкачка. Вечно старается казаться лучше, чем она есть. Должно быть, вы слышали кое-что вылетающее из ее уст. Настоящий синий чулок.

Каллиопа легко представила себе, как Люсинда изысканно затрепетала — так она всегда выражает свое отношение к безвкусице.

— Она доведет леди Симпсон до припадка. Я никогда не могла понять, зачем вообще ее взяли. Она не знает свое место, — напыщенно добавила Сара.

Джеймс механически кивал, не слушая ее болтовню. Все оказалось почти так же плохо, как в тот раз, когда они с Ротом выслеживали двух французских лейтенантов, а в комнату вошли их жены и проболтали битый час. Лейтенанты через пять минут улизнули, а Джеймс и Рот были вынуждены сидеть в своих укрытиях, пока жены не ушли; хорошо еще, одна их этих дурех вспомнила о каком-то развлечении.

Как большинство женщин, и эти две вцепились в какую-то тему и раздраконили ее, а их спутник не обращал на них внимания и мысленно просматривал закон о зерне. На прошлой неделе в парламенте разгорелся ожесточенный спор. Если бы ему удалось переубедить этих трех графов...

Сара выжидательно посмотрела на него, и он кивнул. Удовлетворенная, она опять зашевелила губами, и Джеймс продолжил свой обзор. Надо будет послать Финна собрать информацию об оппозиционерах, выяснить, пойдут ли они на создание коалиции.

Теперь на него выжидательно смотрели обе, Сара и Люсинда. Он снова кивнул, и они подняли брови. Он восстановил в памяти разговор — Сара спрашивала, какое он любит мороженое.

— Лимонное.

Девушка с улыбкой положила руку ему на рукав. Видимо, тема мисс Стаффорд была исчерпана.

Кажется, у них против нее нечто большее, чем мелкая месть, и вовсе не в связи с его репликой. Джеймс делал мисс Стаффорд выговоры посуровее тех, которыми обменивались между собой эти двое.

Странно, что пользующиеся успехом дебютантки чувствуют себя ниже ее. Маргарет Стаффорд — всего лишь компаньонка. По сравнению с этой парочкой она неофит; между ними не может быть и сравнения по внешнему виду и происхождению. Она едва ли заслуживает того, чтобы взглянуть на нее во второй раз. У Джеймса было такое впечатление, что для большинства людей Маргарет Стаффорд сливается с декором.

Но он не большинство. Он пытался стряхнуть с себя ее чары с того момента, как услышал, как она обрезала Сесилию Дорт, когда та унизила скромную дебютантку; тогда, встретившись глазами с мисс Стаффорд, он ощутил покалывание в спине. Это чувство теперь появлялось всякий раз, когда она оказывалась рядом, он его не понимал, и оно ему не нравилось.

С самого начала Джеймс увидел в ее глазах ум, гордость и независимость, которые она старательно скрывала. А когда сегодня в бальном зале он заглянул ей в глаза, они сверкали страстью. Под ровной гладью закипал глубокий колодец, и это было так зримо, что он почти обжегся.