Развлеклись и будет. Девочка Юла, кто бы она ни была, сделала свой выбор. У нее был шанс — она его похерила. Вторых я не даю. Ни себе, ни, тем более, другим. Такой уж человек.
И все же…
Припарковавшись, не удержавшись, от души заезжаю кулаком по рулю. Меня колотит от злости. Достаю телефон и долго, слишком долго таращусь на последнее смс Юлы. В сети она так и не появлялась. А потом беру и скидываю ей всего одно последнее со своей стороны сообщение:
Богдан: “Разочарован”.
Я искренне считал ее девочкой взрослой и разумной. Той, которая не будет тешить свое эго за счет мужика, попавшегося на ее крючок.
Я по-прежнему не знаю, кто там, на том конце “провода”, но теперь вполне очевидно, что нам не по пути. Да и изначально идея с ответом — была отвратной. Пора закрыть этот гештальт.
Выходя из машины, блокирую двери и, не глядя, сношу к чертям нашу с Юлой переписку. К чему эти размышления о любви, если у человека не хватило духа на простую встречу?
В апарты захожу, стараясь сильно не шуметь. Теперь нужно решать, каким макаром налаживать отношения с Илоной. Но… Как и всегда, с ней самому ничего делать не приходится.
В прихожей загорается свет, невеста встречает меня в пороге. В шелковом халате и с растрепанным видом. Руки на груди сложила, взгляд потерянный. Видать, спать собиралась, но что-то пошло не так.
Закрываю дверь, приготовившись к очередному скандалу, но Ила удивляет, говоря:
— Я больше не хочу ругаться, Богдан. Я не знаю, что между нами происходит, но я очень сильно боюсь тебя потерять! — губы поджимает, они у нее дрожат.
Что происходит? Мужик у тебя мудак — вот что происходит.
— Значит, больше не будем ругаться, — откладываю ключи и телефон.
— Если у тебя есть какие-то вопросы или претензии ко мне, давай поговорим и решим их мирным путем? Слишком много поставлено на карту. Если ты вдруг больше во мне не уверен, если не хочешь нашей свадьбы…
— Ила, — перебиваю. — Если у меня и есть какие-то претензии, то только к себе. Ты тут совершенно не при чем, — скидывая пальто и ботинки, прохожу, ловя ее в кольцо рук. Лбом в ее лоб упираюсь, глаза закрываю.
Ну, вот же она, родная уже и привычная. Какого хера еще надо? Да, не фонтанирует. Сердце, мать его, не заходится. Но оно и никогда не заходилось. Оно так не умеет. Так какого лешего я решил, что что-то может измениться? Глупости. Запутался просто.
Сильнее руку на талии Илы сжимаю, второй к поясу ее халата тянусь, развязывая. Она ладонью мне в грудь упирается, притормаживая. В глаза смотрю:
— Может, все-таки поговорим? — шепчет, обнимая за плечи. — Закроем этот вопрос раз и навсегда. Я все еще тебе нужна, Титов?
— Не хочу разговаривать, — рычу сквозь стиснутые зубы.
Наговорился уже. Чуть все не проебал.
— А что хочешь? — царапают ноготки мой затылок.
— Тебя, — стягиваю с ее плеч шелковый халат, под ним она голая. Идеально. Пробегаю, оущпывая от шеи до упругих ягодиц, и подхватываю под бедра. Уношу из прихожей, усаживая на спинку дивана в гостиной. Впиваюсь в пухлые губы далеко не нежным поцелуем.
Внутри все кипит. Столько эмоций, что требуют жесткого и быстрого выхода. Сегодня на нежности я просто не способен. Меня колотит и взрывает.
И Ила это понимает. И Ила отвечает. Со всей пылкостью и полной самоотдачей. Принимает таким, какой я, мать его, есть! Обвивает ногами за талию и расстегивает собачку на моих брюках. Стягивает с меня водолазку и льнет к голой груди, приспуская мои штаны вместе с боксерами.
— Хочу тебя, Титов! — шепчет на выдохе в губы и спрыгивает со спинки дивана, поворачиваясь ко мне спиной. Прогибается, подставляя к паху свою идеальную задницу. Упирается в мой член буквально, намекая, что готова. Ко всему готова.
Да, блть! Ей не надо ничего говорить. Не надо никуда направлять. Она все знает и умеет сама. Именно это мне в ней и нравится. Простая, без заморочек, без лишних сложностей. Идеальная любовница, будущая идеальная жена. Да, не готовит. Да, не флиртует. Да, разговоры не наша тема. И, исключая постель, отношения у нас, скорее, добрососедские, чем супружеские. Но другого мне на хер не надо. С другими сложно — с ней просто.
Я сжимаю ладонью ее ягодицы и толкаюсь бедрами вперед. Ила вздрагивает и стонет, когда мой члени оказывается внутри нее. Сил на прелюдии и ласки нет. Это получается грубый, быстрый, жесткий секс. Я наматываю ее волосы на кулак и размашисто вхожу снова и снова, доводя нас обоих до разрядки. Беру, до боли сжимая в своих руках, упорно игнорируя, стараясь вытрахать из головы картинки, что стоят перед глазами.
Острые лопатки, худенькие плечи, длинная изящная шея, темные, цвета шоколад волосы до поясницы и голос — все не ее. Все не Илоны…
Глава 14
Юля
“Разочарован”…
Прошло три дня, а я до сих пор не могу выкинуть из головы последнее сообщение Титова. Он во мне разочарован.
Вновь открываю мессенджер с нашей перепиской — я отправила ему три сообщения. С извинением, с оправданием, с признанием того, что я спасовала. Богдан не ответил ни на одно. Так мне и надо. Я даже не знаю, получил ли он их, или сразу закинул Юлу в “черный список”? В любом случае — сама виновата.
Я трусиха.
Я недостойная такого мужчины слабачка.
Я испугалась. В последний момент спасовала, так и не рискнув посмотреть объекту своего обожания в глаза. Захлопнула дверь такси и попросила водителя вернуть меня домой. Ах, да! Он, кажется, мною тоже был разочарован.
Юля-всеобщее-разочарование-Данилова. Будем знакомы…
Отвратительно!
Ухожу с головой под воду и тут же выныриваю, стирая мыльными руками пену с лица. Сдуваю ее остатки с ладоней и устало прислоняюсь затылком к холодному бортику ванной. Что же так болит и давит в груди…
На что я надеялась, когда соглашалась на встречу? А когда уезжала? Что Богдан проглотит такое унижение от девчонки? Простит, поймет и продолжит довольствоваться простой анонимной перепиской? Смешно и глупо. Вроде всегда считала себя девочкой взрослой и умной не по годам, а по факту — я и есть инфантильный, взбалмошный ребенок, не умеющий отвечать за собственные поступки! Хуже всего, что все были правы: и папа, и Титов, и эта его идеальная Илона — считая меня малышкой.
Дура, Юля!
Покручивая пальчиками на ногах вентили, открывающие воду, снова тянусь к телефону. Открываю поисковик и вбиваю имя Титова. На меня вываливаются десятки ссылок на новости и сотни его фоток.
Я, как последняя мазохистка, придирчиво рассматриваю каждый снимок. Он везде хорош. Серьезный, собранный, немного суровый. Совсем не улыбчивый. Такой я нахожу всего один кадр. Кажется, съемка была скрытая. Титов сидит за столом и улыбается кому-то, кто в объектив фотокамеры не попал. Он редко улыбается. А еще любит черный цвет. Джемпера, свитера, рубашки и водолазки, даже футболки и те черные. А еще у меня был всего один шанс, и я его фантастически про… упустила, короче.
Задумавшись, не сразу соображаю, что телефон в руке начинает беззвучно дребезжать входящим. Вероника. Кошу взгляд на время — половина двенадцатого ночи.
Конец ознакомительного фрагмента
