— Зачем же так официально? — хищно улыбнулась Елена Владленовна, сделав шаг вперед и остановившись перед молодым человеком.

Она была высокой — на каблуках не уступала в росте Владу, — и ее пронзительные зеленые глаза с четкими стрелками смотрели прямо, а не снизу вверх. С такого расстояния стал виден ее истинный возраст — хорошо за тридцать. Вокруг ярких молодых глаз — тонкая сеточка первых морщинок, почти невидных, но ворующих драгоценную молодость. Складки у губ и на лбу, тщательно скрытые профессиональным макияжем, но все равно заметные, и стройная подтянутая фигура, которой могла позавидовать любая старшекурсница. Безусловно, эта женщина была великолепна и опасна. Она знала себе цену и не стеснялась выставлять счета.

— Разница в возрасте обязывает быть почтительным, — сдержанно отозвался молодой человек, пряча за вежливым тоном издевку.

Но это не осталось незамеченным.

— Ты никогда не забываешь напомнить мне об этом. Так ведь? — В глазах женщины мелькнули обида и едва сдерживаемая злость.

Он пожал плечами, показывая, что она сама это сказала, и со значением посмотрел на длинный коридор, ведущий к центральному холлу. Разговор тяготил. Влад помнил его наизусть и не надеялся услышать ничего нового.

— Ты же знаешь, возраст не имеет значения, — с усмешкой заметила Елена Владленовна. — По крайней мере, для тебя.

— Может быть, для вас не имеет значения.

— Ты слишком заигрался…

— Думаю, вас заждался отец, — довольно грубо перебил собеседницу Влад и шагнул в сторону, пытаясь уйти. — Вы в курсе, насколько он ревнив? — словно невзначай бросил парень. — Вам следует поторопиться.

— Ты прекрасно осведомлен о моем отношении к твоему отцу. Я уважаю его и не заставлю ждать. И ты в курсе, почему я с ним. Лишь потому, что ты опоздал на каких-то десять лет. Все может сложиться иначе, стоит тебе только захотеть.

— Но я не хочу, — жестко отозвался Влад, желая как можно быстрее закончить разговор. — Ничего измениться не может.

— Я сильнее, чем она, и ты это знаешь.

— Да, но она хочет меня, а ты — власти.

— Тут главное, чего хочешь ты! — ухмыльнулась Елена Владленовна и, развернувшись, скрылась за дверью директорского кабинета.

Влад остался в коридоре, пытаясь разобраться в том, чего же хочет он. Не эту рыжую стерву точно. Проблема в том, что и не Веронику. Только вот знать об этом не должен никто, иначе последствия могут стать необратимыми.

Встреча с Еленой — Влад знал ее с детства и до недавнего времени называл по имени, без отчества — зародила в душе сомнения. В последнее время с ним творилось что-то совсем неправильное. Все чаще вместо Вероники он ловил взглядом в толпе студентов новенькую Златовласку — Алину.

Она ему не нравилась, он ее совсем не знал, не хотел узнавать больше и даже не думал о ней. Но всякий раз, когда судьба сталкивала их вместе, Влад все с большей неохотой возвращался к Веронике. Та, кто всего несколько недель назад казалась совершенством, лучшим существом в целом мире, вдруг потеряла для него свою привлекательность. Сердце не билось при ее приближении, губы не сводили с ума, а слишком грубый голос иногда утомлял.

Влад еще цеплялся за остатки чувства, старался разжечь угаснувшее пламя, и иногда даже получалось, как, например, вчера ночью. Но потом снова слышал в коридоре звонкий смех, видел мелькнувшую в толпе золотистую косу, и все усилия рассыпались прахом.

Он знал: не появись Алина здесь, все оставалось бы как и прежде. Поэтому иногда ненавидел новенькую. Если бы она ушла, все могло бы вернуться на круги своя. Влад ничего не сказал отцу о своем состоянии. Ни словом не обмолвился о том, что ставит под угрозу осуществление грандиозных планов. Если Анатолий Григорьевич посчитает Алину угрозой, то, не задумываясь, избавится от нее. Поэтому следовало разобраться с проблемой самостоятельно. И лучший выход — не общаться со Златовлаской. Даже не смотреть в ее сторону.

Влад давно не жил вместе с отцом. Точнее, он никогда не жил с ним вместе. Раньше, в детстве, они делали вид, будто одна семья. Но притворство тяготило обоих. Сейчас необходимость в фарсе отпала, и Влад, как и любой другой лицеист, делил свою комнату с двумя однокурсниками — Яном и Темой.

Тема попал в их комнату совершенно случайно, год назад. Он не отличался ни красотой, ни талантами. И вообще держался в лицее лишь потому, что жил в компании директорского сына. Влад привык прикрывать и защищать друга. Он знал, что Тема неспособен пройти зимние испытания самостоятельно, и уже в сентябре искал возможность уберечь его от неприятностей. Но сейчас в комнате находился один Ян. Он сидел на столе лицом к окну. Поза лотоса казалась расслабленной и умиротворенной.

Влад готов был биться об заклад: глаза друга закрыты, и он медитирует. Ян помешался на восточных учениях и практиках и мог часами пытаться постичь дзен, ашу или нирвану. Молодой человек знал Яна тысячу лет, и его последнее увлечение настораживало.

— О чем думаешь? — с порога спросил Влад, падая на свою кровать и с подозрением косясь на неподвижную спину соседа в наспех накинутой рубашке.

— Конечно же, о вечном, друг, — безмятежно отозвался Ян. — О жизни и смерти, о бренности бытия. О чем еще я могу думать?

— Действительно, почему же я не догадался? — усмехнулся Влад и закрыл глаза.

— Ты от отца? — посерьезнев, поинтересовался Ян. Он развернулся и, спрыгнув со стола, пересел на стул.

— Да.

— Он до сих пор пребывает в эйфории от предвкушения скорого триумфа?

— Ты его неплохо знаешь, — горько усмехнулся молодой человек и закинул руки за голову.

— А мне немного жаль, — нерешительно произнес Ян. — Есть в сегодняшнем положении дел нечто завораживающее. Я буду скучать…

— Не уверен, что все будет так, как хочет он, — задумчиво отозвался Влад. Слова дались ему с трудом. Он никому об этом не говорил и вообще старался не думать. — Он стал слишком нетерпелив и амбициозен. Словно бежит от чего-то… Или к чему-то?

— У тебя есть причины считать, что годами планируемая операция потерпит крах? — сразу же насторожился Ян. В его черных глазах промелькнул интерес.

— Можно сказать и так, но я не готов об этом говорить. Подозрения, зародившиеся на интуитивном уровне. Возможно, просто волнение…

— А и не надо говорить. Я изначально не был уверен, что Вероника — та самая.

— Я этого не говорил.

— А тебе и не нужно. Я многое могу разглядеть самостоятельно. И с удовольствием посмотрю за тем, как события будут развиваться дальше. Тут становится интересно.

— Для тебя все не больше, чем игра. Так ведь?

Усмешка получилась горькой. Иногда Влад жалел, что нет никого, кто мог бы его понять. Ян никогда и ни к чему не относился серьезно.

— На то есть свои причины. Ты слишком многое пропустил, Ври…

— Не нужно громких имен, — покачал головой парень. — Я действительно пропустил многое и сейчас просто не понимаю, правильно ли поступаю — привык доверять отцу полностью. На сто процентов. Несмотря на то что не всегда с ним согласен, его слово священно. Я не могу иначе и не знаю, хорошо это или плохо. Меня так учили и по-другому не выходит.

— Рано или поздно прозрение наступит. А пока наслаждайся жизнью и тем, что имеешь.

— Думаю, так и поступлю, — стряхнув задумчивость, согласился Влад. — Какие у нас сегодня планы на вечер?