Бесцеремонность вопроса должна была разозлить Алину, и разозлила бы — в иной ситуации. Но казалось, что рядом не женщина, а змея, гипнотизирующая жертву перед тем, как съесть. И жертва послушно отвечала на вопросы:

— Мы с группой праздновали окончание сессии в клубе, я задержалась, потом с мамой поссорилась.

— А кто у нас мама? Где работает?

— В школе, учитель английского языка.

— А папа есть?

— Да, Игорь Некрасов. Они развелись с мамой давно, но мы общаемся.

— Некрасов? — нахмурилась женщина. — Игорь Владимирович?

— Да.

— Это плохо.

— Почему? У папы все в порядке с бизнесом. И меня он любит. Отпустите меня, поздно ведь!

— Понимаешь… Как, кстати, тебя зовут?

— Алина.

— Так вот, Алина. Отпустить тебя я, увы, не могу.

— Но почему? Я ведь сказала, что жаловаться не стану, никому не расскажу, что случилось. И имейте в виду, родители всех на уши поставят, если я не вернусь домой! И найдут!

— А если тебя на кусочки разрезать и закопать в разных местах, то не найдут, — ухмыльнулся один из джентльменов.

— Вы… вы меня убьете?

Больше всего захотелось проснуться и радостно рассмеяться от облегчения, прошептав: «Куда ночь, туда сон». Алина даже украдкой ущипнула себя за ногу. Боль мрачно подтвердила — увы, это реальность. Дикая, абсурдная, но реальность.

Жуткая женщина тем временем приобняла Алину за плечи и с нарочитым сочувствием произнесла:

— Ну что ты, не слушай ты этого дурака, никто тебя убивать не станет, это напрасная трата ценного ресурса. Молодая, здоровая, холеная, да еще и красотка! Один недостаток — у тебя есть родители, но ничего, я справлюсь. У меня сегодня украли приличную сумму, причем в евро. И ты мне эти деньги вернешь, да еще и с наваром, думаю. Точно буду знать после того, как тебя осмотрит наш врач.

— Какой еще врач, зачем?

— Гинеколог, конечно. И если окажется, что ты здорова, да еще и девственница, я продам тебя намного дороже.

Глава 8

А она и не такая уж страшная, эта Дора Ифанидис. Не фотогеничная — это да, тут не поспоришь. На фото просто кошмар, а в реальности даже миленькая.

Димитрис со снисходительной улыбкой наблюдал за потенциальной невестой, беседующей сейчас с его матерью. Как же забавно она смущается, встретившись с ним взглядом! Давно Димитрис не общался со скромницами, его Барби такими были, наверное… никогда.

А здесь просто уникум какой-то. Ни грамма макияжа, что подчеркивает идеально ровную чистую кожу. Блестящие здоровые волосы свободно рассыпаны по плечам, и их ржавый оттенок впечатления не особо портит. Да еще и очаровательная ямочка на щеке подмигивает, когда девчонка улыбается.

Да, некрасива, но очаровательна своей естественностью. И наряд очень милый — симпатичное летнее платье с кружевами и оборками, довольно длинное, до щиколоток. Ступни изящной формы, ухоженные, в удобных, но при этом красивых босоножках на невысоком каблучке. Маникюр и педикюр свежие, никаких нарощенных ногтей-когтей, лак неброский.

Что ж, надо отдать должное Ифанидису, дочь он вырастил достойную. И то, что Дора осталась такой, какая есть, не легла по скальпель пластического хирурга — хотя с деньгами отца могла себе это позволить — вызывает уважение. Девочка осознает, что нельзя жить в обмане, он все равно рано или поздно откроется.

И довольно умненькая, в бизнесе разбирается, отцу толково помогает — выяснили во время застольной беседы.

В общем, вполне нормальный вариант для женитьбы, семья будет крепкой, тыл — надежным. Некрасивая умничка станет боготворить красивого и успешного мужа. И к возможным шалостям мужа такая жена будет относиться спокойно. Совсем без шалостей? Нет, с милой, но скучной женой это не вариант.

Димитрис встал и направился к сидящим на диване дамам. Атанасия с улыбкой повернулась к сыну.

— Ты знал, что вы с Дорой в одной школе учились?

— Правда? Не помню, не встречал вроде.

— Ну откуда вам помнить, — смешная девчонка не смела взглянуть на Димитриса прямо. — Вы ведь были звездой школы, в вас первые красавицы были влюблены, вы только с ними и общались. А я уж точно ни к первым, ни к каким красавицам не относилась никогда, да и младше вас на пять лет.

— А ты? — Димитрис присел перед девушкой на корточки, пытаясь поймать ее взгляд.

— Что я? — Взгляд Доры заполошной мышкой метался в поисках убежища, кожа лица медленно розовела.

— Ты была влюблена в меня в школе?

— Димми, не смущай нашу гостью! — нарочито возмутилась Атанасия, с улыбкой наблюдая за парой. — Кто же подобные вещи спрашивает вот так, в лоб?

— Я… — розовый цвет сменился пунцовым, глаза заблестели от навернувшихся слез смущения. — Мне надо выйти!

Дора порывисто вскочила с дивана и, наклонив голову, быстро вышла, почти выбежала из гостиной. Николас прервал разговор с Костасом, удивленно посмотрел вслед дочери:

— Что случилось?

— Димитрис случился, — Атанасия старательно пыталась казаться сердитой, но не получалось, настроение у женщины было прекрасным.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Костас.

— Наш сын разучился общаться с приличными воспитанными девушками, задает неуместные вопросы.

— Ну почему же неуместные, очень даже уместные, — Димитрис вернулся к столу, налил в бокал вина, отсалютовал Николасу. — За Дору!

И под одобрительными взглядами старшего поколения выпил бокал до дна.

* * *

«Это не свадьба года, это неожиданность года!»

«Неужели дела у Кралидисов настолько плохи?!»

«Красавец и чудовище, сказка на новый лад!»

«Шантаж? Угрозы? Болезнь? В чем причина мезальянса?»

Дора с победной ухмылкой столкнула со стола кипу газет, буквально изоравшихся заголовками, посвященными свадьбе Димитриса Кралидиса и Доры Ифанидис. Этому событию были посвящены целые развороты, пестревшие фотографиями жениха и невесты. Причем выбирались самые лучшие для Димитриса и самые отвратные — Доры, чтобы диссонанс был ярче, интрига закручивалась сильнее, желание обывателей разобраться в истинных причинах — острее.

А причина была одна, самая главная. Желание Доры Ифанидис. Все и всегда в этой жизни происходит так, как она захочет. Так было, есть и будет, любой ценой.

Десять лет назад она впервые увидела Димитриса Кралидиса, он не так давно перевелся в их школу. И практически сразу стал звездой школы: самый красивый, самый умный, самый спортивный, общительный, честный, не способный на подлость и пакость — ну как не влюбиться в такого принца!

Все девчонки и влюбились. И не только девчонки, но те, которые не девчонки, сразу поняли, что им ничего не светит — после того, как самый настойчивый две недели ходил с синяком под глазом.

А Дора не влюбилась, все эти розовые сопли-слюни для романтичных дурочек, так всегда говорил отец, и Дора соглашалась. К двенадцати годам она уже знала о теневой стороне бизнеса Николаса Ифанидиса, и была уверена, что любви нет и быть не может, все покупается и продается. Не можешь купить — забери силой, обмани, подставь, да хоть убей, но получи свое.

А свое должно быть самым лучшим, доставлять удовольствие и вызывать зависть у окружающих. Димитрис Кралидис — звезда школы? Принц из сказки для дурищ? Значит, он ее достоин. И его судьба стать мужем Доры Ифанидис.

О чем она тогда и сообщила одноклассницам — подружек, как таковых, у Доры никогда не было. А эти курицы высмеяли ее, и после еще долго хихикали и подкалывали. Дора никак не реагировала, и девчонкам быстро надело, тема была закрыта.

Как они думали.

Они просто не знали — если Дора Ифанидис приняла решение, она добьется своего любой ценой. И неважно, сколько времени это займет. И что придется для этого предпринять, и ей самой, и отцу.

Да, отец Доры был на ее стороне, действуя по принципу: не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней. Убедившись, что дочь в отношении Кралидиса-младшего настроена серьезно, и, повзрослев, продолжает твердить, что замуж выйдет только за него, Николас задумался о перспективах такого брака и понял, что каприз наследницы оказался весьма в тему. Ведь на круизных лайнерах Кралидисов можно будет перевозить контрабанду: наркотики, оружие, да и живой товар тоже.

Очень кстати оказался загул Димитриса, окажись он послушным мальчиком, заполучить столь желанную добычу вряд ли удалось бы так просто — всего лишь подбросив ему в машину наркотики. А потом подставить Костасу Кралидису дружеское плечо.

Ну а ей, Доре, изображать милую скромницу даже понравилось. Правда, в конце чуть не прокололась — все труднее становилось удерживать рвущийся наружу смех, Дора чувствовала, что краснеет, на глазах слезы даже появились — когда этот клоун перед ней на корточки присел. Пришлось выбежать, «смутившись до слез», да и в туалетной комнате ладонями зажать рот, чтобы не ржать в голос — услышат ведь.

В общем, они с отцом добились своего, грядущая свадьба Доры Ифанидис и Димитриса Кралилиса стала самым обсуждаемым событием года, на нее приглашен весь высший свет Лимасола, ну а то, что злословят в прессе и в интернете, мусолят тему брака по расчету — плевать. Важен результат — именно Дора Ифанидис заполучила одного из самых завидных женихов на брачном рынке Кипра.