Анна Орлова
Брак на выживание
Глава 1
Пока смерть не разлучит нас!
— То есть как это — не разведут?! — взвизгнула я.
Опомнившись, я сложила руки на коленях и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Леди не пристало визжать. Леди в любой ситуации должна вести себя достойно! Эту непреложную истину в меня вдалбливали с детства — сначала маменька, а после — преподаватели в пансионе.
Законник с тоской покосился на свой недопитый чай, уже подернутый неаппетитной маслянистой пленкой. Под салфеткой на блюдце стыдливо прятался надкушенный бутерброд. С колбасой!
От аромата копченостей к горлу подкатил ком. Пришлось напомнить себе, что леди не тошнит, во всяком случае, за пределами собственной уборной. Желудок увещеваниям не внял и спазматически сжался. Запах навязчиво лез в нос, даже распахнутое настежь окно помогало слабо.
— Моя дорогая леди Блэкмор… — начал законник устало.
— Не называйте меня так!
— В глазах закона вы — леди Эмма Блэкмор, — напомнил он, вытирая лысину клетчатым платком. — Супруга лорда Ричарда Томаса Блэкмора.
Снова хотелось завизжать, но я сказала почти спокойно:
— Именно из-за этого я к вам и пришла. Я хочу развода.
Слова застряли у меня в горле. Полгода назад я готова была почти на все — даже на побег из дому! — только бы стать женой Ричарда. Но вчера сказка превратилась в кошмар.
Законник покачал головой:
— Боюсь, это невозможно. Пока вы носите дитя, ни один суд не расторгнет брак.
Мистер Эббот, блестящий адвокат, за консультацию которого я заплатила немалую сумму, походил на детский рисунок. Голова — непропорционально крупная, с оттопыренными ушами и блестящей лысиной — казалась пришпиленной к тщедушному телу с тонкими веточками рук и ног.
Я прикусила губу, чувствуя, как в глазах закипают злые слезы.
— Что же мне делать? Я не могу вернуться к мужу! Он принесет меня в жертву вместе с нашим ребенком! Разве это не причина для развода?
Беременности, правда, шла всего третья неделя, и я ничего такого не ощущала, кроме редких приступов тошноты (и та, вероятно, от нервов). Пока что он был лишь крошечным магическим огоньком внутри меня. Муж почему-то был уверен, что это сын.
Законник отвел взгляд и налил воды из графина.
— Выпейте, леди.
— Благодарю, — еле выговорила я, сделав глоток.
Руки дрожали, и несколько капель воды пролилось на платье.
— Боюсь, закон в этом вопросе однозначен, — проговорил мистер Эббот даже с некоторым сочувствием. — Возможно, все не так страшно и вы просто неправильно поняли мужа…
— Неправильно?! — Я потерла висок, пытаясь немного успокоиться. — Мистер Эббот, вы считаете меня слабоумной? Я собственными ушами слышала, как муж рассуждал, что нужно сделать поправку на примесь в моих жилах эльфийской крови. Поэтому, мол, нож для жертвы должен быть особенным.
В горле встал ком. Хотелось, как в детстве, разреветься от обиды.
Я ведь тоже не поверила. Тем вечером я должна была ужинать в гостях, но вернулась с полдороги из-за сломанного каблука. Приехала домой и нечаянно подслушала разговор мужа со свекром.
— Леди Эмма… — Законник обратился ко мне по имени, нутром почуяв, что за еще одно «леди Блэкмор» я попросту швырну в него стакан. И плевать на воспитание! Раз уж жить мне осталось не дольше двух недель — до ближайшего полнолуния — могу себе позволить некоторую эксцентричность. — Я понимаю ваши чувства, но вы ведь добровольно вступили в магический брак?
Я вынужденно кивнула. Ричард уверял, что это единственная возможность, чтобы меня приняла его семья. Ведь какая-то Эмма Гриффин из семьи мелкого сквайра не пара лорду Блэкмору. За мной и приданое-то давали смехотворное. Но что значат происхождение, деньги и условности, когда речь идет о настоящей любви?
Поспешно оставив стакан, я прижала ладони к горящим щекам. Боги, какой же я была дурой!
— Ну вот. — Законник сокрушенно вздохнул. — Значит, ваше согласие на обряд жертвоприношения не потребуется. Конечно, официально такие вещи не, кхм, одобряются. Но, учитывая положение вашего мужа…
Он не договорил. Впрочем, и так все ясно.
— А если… — Я сглотнула и выложила последний козырь: — Я могу обратиться к королеве. Она ведь женщина, она должна меня понять!
Мистер Эббот покачал головой:
— Боюсь, ее величество не пойдет вам навстречу. Королева Александра — строгая поборница морали, она вряд ли одобрит ваше желание расторгнуть брак. Леди Эмма, смотрите на вещи реально. У вас нет никаких доказательств.
— Я же сама слышала!
— Свидетелей нет, — отрезал он безжалостно. — Даже если бы были… Простите за банальность, но вы принадлежите лорду Блэкмору душой и телом.
— И останусь в полной его власти, пока ребенок не появится на свет, — закончила я, прикрыв глаза.
Смотреть на законника было невыносимо, и опять начало тошнить. Тугой корсет сдавливал ребра, воздуха не хватало.
— Боюсь, вам придется вернуться к мужу.
— Чтобы неделю спустя умереть от гриппа? Благодарю покорно! Неужели нет совсем никаких вариантов?
Законник снова вздохнул и задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Выход есть, но…
— Говорите же! — потребовала я, стиснув пальцы.
— Вы можете потянуть время и пока не возвращаться к мужу. — Мистер Эббот пригладил седой венчик волос на яйцеобразной голове. — Если кто-то другой признает себя возможным отцом вашего ребенка. До родов установить отцовство не представляется возможным, так что… Во всяком случае, вы получите отсрочку.
Я захлопала глазами и повторила слабым голосом:
— Другой?
Мистер Эббот закивал. Блестящая плешь, казалось, пускала солнечные зайчики.
— Причем непременно — сильный темный маг, поскольку дитя наверняка унаследует способности отца, а это можно определить уже в утробе. В вашем случае потребуется кто-то из семей Блэков.
Я поднялась на ноги, хотя стояла на них нетвердо. Мутило все сильнее.
— Темный маг. Признает себя отцом, — повторила я словно в забытьи.
И покачнулась. Сквозь колышущийся туман вокруг донеслись грохот и встревоженный оклик: «Леди Блэкмор!» — но у меня не было сил возмутиться…
В себя я пришла от мерзкого запаха.
— Уберите… это, — попросила я, пытаясь отвернуться от источника вони.
Леди не должна грубо выражаться, а так хотелось!
Я лежала на диванчике в приемной. Юбка на коротковатом сиденье не поместилась и красовалась на спинке дивана на манер павлиньего хвоста. Из раскрытого окна доносился городской шум и отчетливо пахло жареными пирожками. К горлу вновь подступила тошнота.
Мистер Эббот с недовольным видом шушукался о чем-то с пожилой секретаршей. Надо мной склонился мужчина в белой мантии мага-целителя и взял за руку.
— Леди, в вашем положении нельзя волноваться, — укорил он, считая мой пульс. — Сердечко-то как колотится. Поберегите себя, вам же о ребеночке думать надо.
Зачем? Чтобы мы умерли здоровыми?
Вслух я этого благоразумно не сказала, еще сочтет за блаженную. Хотя можно спрятаться до времени в стенах лечебницы, но что-то не тянуло меня провести ближайшие восемь месяцев среди безумцев. И ребенку лечение холодными ваннами, голоданием и электричеством вряд ли пойдет на пользу.
Я пошевелилась, пытаясь сесть. Перед глазами поплыло, потом на мой лоб легла прохладная ладонь целителя и сразу стало легче. Туман в голове испарился, желудок вернулся на место, противная слабость исчезла.
— Спасибо. — Я оперлась о подлокотник дивана.
— На здоровье. — Целитель мягко улыбнулся и напомнил: — Леди, вам показаны хорошее питание, сон и покой. И, ради светлых богов, не носите корсет, пока вы в положении.
— Спасибо, — повторила я, хотя другого платья у меня теперь попросту не было, а это без корсета не надеть.
Он засобирался, пряча в саквояж какие-то бутылочки и непонятные инструменты.
Мистер Эббот подошел ко мне сразу как за целителем закрылась дверь.
— Леди Эмма, надеюсь, вам лучше? Сможете добраться сами или поймать вам кеб?
— Благодарю вас, не нужно.
Намек был более чем прозрачен. Добросердечие законника не простиралось дальше вызова целителя.
Десять минут спустя, кое-как приведя себя в порядок, я вышла на улицу и прищурилась от слепящего солнца. Куда идти? Что делать? До сих пор я толком об этом не задумывалась, в наивной вере, что брак расторгнут, я вернусь под родительскую крышу и все станет по-прежнему. Но этому не бывать, даже если Ричард решит отпустить меня с миром. Я ведь уже ношу ребенка, его наследника!
Из дома мужа я сбежала под предлогом визита к портнихе, прихватив лишь ридикюль с документами и немного денег. Собирать хоть какие-то вещи было опасно — горничная непременно бы донесла о странном поведении хозяйки, да и дворецкий при виде меня с чемоданом сразу побежал бы к хозяину. Так что новую жизнь предстояло начинать налегке.
Оглядевшись, я зашагала к кондитерской на углу. Под ложечкой сосало от голода — из-за нервов я за завтраком не смогла проглотить ни кусочка, так что следовало подкрепиться. Тем более что теперь я отвечаю не только за себя.
Заказав чая и пирожных, я села у окна и вынула блокнот. Пожалуй, стоит подсчитать плюсы и минусы, как нас учили в пансионе. Неровно расчертив лист на две колонки, я задумчиво прикусила кончик новомодного механического пера.