— Вы очень вежливы, — улыбнулась я, отняла руку от его спины и запустила ее в сумку. — Вам нужно брать уроки этикета. Урок первый предлагаю назвать так… — Я достала один из шприцов, сняла колпачок и, размахнувшись, воткнула иглу в энергетическую точку возле копчика. — «Не стоит хамить людям, которые делают вам укол».

Арманиус взревел от боли, но двигаться он сейчас не мог — в растворе содержался состав для обездвиживания. Жаль, для немоты там ничего не имелось.

— Ты что делаеш-ш-шь!

— Тихо, тихо. — Я ввела препарат полностью и выдернула иглу. — Я еще не закончила. На сегодня осталось всего четыре укола, потерпите, архимагистр.

Два — над лопатками и два — в шею. Каждый раз Арманиус хрипел все тише, и это было объяснимо — я прекрасно знала, что боль, которую он испытывал, должна быть очень сильной, и сил на шипение становилось все меньше и меньше с каждым уколом. Но увы — без боли раздробленный магический контур никак не срастить.

— Все. — Закончив, я встала и, не удержавшись, похлопала ректора по обнаженной ягодице. — Пока лежите, через полчаса сможете подняться. Я приду завтра в это же время, продолжим.

— С-с-с…

— Не стоит благодарности.

Двигаться архимагистр Бертран Арманиус действительно смог только через полчаса. Проклятая медсестричка… И что она ему вколола? Боль была такая, словно он только что выбрался из пламени демона Геенны.

Арманиус надел халат, пересел в кресло и прислушался к себе. Нет, легче не стало, контур по-прежнему был раздроблен, и собрать силу не получалось.

Настойчиво завибрировал браслет связи на запястье. Бертран покосился на сферический экран и поморщился — Брайон Валлиус, демоны раздери его медицинскую душу.

— Да.

— Ты жив, Берт?

— Ты издеваешься? — Арманиус не сказал — почти плюнул. — Ты кого ко мне прислал, Йон?!

Главный врач Императорского госпиталя поморщился.

— Умерь свой поганый характер, Берт. Эн тебе поможет.

— Неужели? Тогда объясни мне, какого демона у этой девчонки высшая магическая медицинская категория после трех лет стажа?

— Знаешь, — архимаг Валлиус почему-то развеселился, — я всегда тебе говорил и повторю еще раз — ты прекрасный охранитель, Берт Арманиус, ты отличный боевой маг, но демонски плохой ректор.

И, прежде чем собеседник успел придумать очередной ехидный ответ, Валлиус прервал связь.

Когда я вышла из дома архимагистра Арманиуса, меня слегка потряхивало. Действительно, забавно устроен человек — может одновременно столько всего ощущать! Я и злилась, и негодовала, и… Впрочем, не надо об этом думать.

Отряхнув снежинки с плеча, я улыбнулась прояснившемуся небу. Ничего, Эн, ты все выдержишь. Как и всегда.

Перехватив рабочую сумку поудобнее, я быстро пошла вдоль по набережной, стараясь побыстрее оставить позади дом архимагистра, в который мне все равно предстоит вернуться завтра, как бы сильно я ни желала этого избежать. Впереди меня ждали другие больные, моя лаборатория и, конечно…

Браслет связи на запястье завибрировал. Да, архимаг Брайон Валлиус меня, несомненно, тоже ждал.

— Энни? Как ты?

Голубые глаза наставника смотрели тревожно.

— Вы волновались? — Я широко улыбнулась. — Ну что вы. Арманиус сейчас безобиднее котенка.

— Котенка с очень острым языком.

Я улыбнулась шире.

— Скажи мне, Энни… Есть у Берта шанс выкарабкаться из этого демонского дер… из этих демонских проблем?

— Я постараюсь, Брайон. Сделаю все возможное.

— Я сегодня говорил с его высочеством. Он сказал, если ты вытащишь Арманиуса, тебя представят к ордену Золотого орла… вновь.

Я закатила глаза.

— Лучше повысьте мне зарплату.

— Энни, — наставник засмеялся, — ты всегда была нахалкой. Сейчас в госпиталь?

— Да. Я зайду, как закончу работу.

Валлиус кивнул и отключился, а я прибавила шагу.

Орден Золотого орла… Забавно, что его высочество Арчибальд решил пожаловать мне эту награду во второй раз. Хотя однажды он ведь уже сделал исключение. Золотой орел — орден, предназначенный исключительно для аристократов, к коим я не относилась, как было понятно из моего имени. У аристократии имя и фамилия могут начинаться только на «А», «Б» или «В» (у королевской семьи — лишь на «А»), и фамилия всегда оканчивается на «ус». Остальные буквы — для людей попроще. У самых простых, практически безродных, как у меня, имя и фамилия должны состоять не более чем из пяти букв и не начинаться на «А», «Б» или «В».

«Вы слышали, что Эн Рин получила орден Золотого орла?!» — шумел университет тогда, три года назад.

«Да не может быть!»

«Она же безродная!»

«Она недостойна!»

Я лишь улыбалась. Недостойная… это слово эхом звучало у меня в ушах все время обучения. Но его высочеству Арчибальду было плевать на количество букв в моем свидетельстве о рождении. Он во многом был страшный формалист, но только не в вопросах чистоты крови и аристократизма. И именно ему — и архимагу Валлиусу — я была обязана тем, что мне разрешили иметь в Императорском госпитале собственную лабораторию.

Конечно, это не могло не породить слухов определенного толка, но я слишком редко видела его высочество, чтобы они поддерживались.

И вот — опять этот орден. Надо будет добиться аудиенции и попросить Арчибальда не вешать мне на шею ненужную награду во второй раз. Три года назад это было делом принципа, да и я, по правде говоря, мечтала, что обо мне услышит архимагистр Арманиус. Услышит, придет на награждение… И ужасно расстроилась, когда он не пришел.

Теперь, спустя три года, я стала гораздо умнее и уже не ждала от ректора ничего хорошего. Я навсегда останусь для него недостойной.

Тепло поздоровавшись с охранниками, я поспешила по заснеженной дорожке к боковому входу. Так было удобнее добираться до маленького закутка на втором этаже, где находилась моя лаборатория.

Каждую секунду кивая коллегам, я взбежала по лестнице, коснулась ладонью замка — дверь сразу распахнулась, впуская меня в помещение, пахнущее дикой смесью разнообразных трав и книжной пыли.

Чихнув, я повесила пальто на вешалку, скрутила волосы в тугой узел на затылке, нацепила белый халат со сверкающей надписью: «Эн Рин, старший стажер», переобулась и поспешила на утренний обход своих пациентов. Они привыкли, что я наведываюсь к ним еще до завтрака, а сейчас было уже около одиннадцати утра — непорядок.

Терапевтическое отделение, к которому я была прикреплена, всегда заполнено под завязку, но моих пациентов там сейчас всего шестеро. Все — маги с повреждениями энергетического контура разной степени тяжести.

Поначалу, когда я занялась этой темой, однокурсники смеялись — мол, Эн, ты сошла с ума, не с твоими способностями! Ведь у меня самой энергетический контур настолько слаб, что я практически не могу использовать магию, а тут вдруг — восстанавливать чужой.

И только архимаг Валлиус, выслушав захлебывающуюся от волнения третьекурсницу — именно тогда в университете выбирают специальность, кивнул и сказал:

— Хорошо.

Я помню, что застыла, ощущая лишь, как колотится сердце.

— Хорошо?..

— Да, Эн. Очень хорошо.

Гораздо позже я поняла, что наставник ни на что особо не рассчитывал — просто он знал, что желание совершить одно открытие иногда приводит к другому. И оказался прав. На своем пути я совершила много важных для магической медицины открытий. И до сих пор работала над тем, что нравилось мне больше всего.

Каждый случай был уникален, и не существовало одного решения на всех. Приходилось экспериментировать, подбирать методики, препараты и схемы лечения. Кто-то восстанавливался за пару-тройку недель, на кого-то я тратила полгода — прогнозировать было тяжело. Но я билась до конца и побеждала.

Вылечу и архимагистра Арманиуса. Вылечила же я его высочество Арчибальда?

Обход и все процедуры я закончила только к обеду. Есть уже хотелось зверски, и я спустилась на первый этаж, в столовую для врачей.

— Эн! — увидев меня, приветливо помахала рукой сидящая за одним из столиков Ло Нор — старшая медсестра хирургического отделения и моя близкая подруга. Уровень дара у Ло чуть выше моего, но в университет она даже не совалась — после окончания школы пошла в медицинское училище при госпитале.

Я кивнула, набрала на поднос еды — обед для работников госпиталя был бесплатным — и опустилась на стул напротив Ло.

— Как там наш великий и ужасный? — Подруга заиграла густыми черными бровями. Волосы Ло высветляла до белизны, а вот брови оставляла родными. Почему-то ей нравилась именно такая внешность.

— Арманиус-то? — Я откусила большой кусок хлеба и с энтузиазмом погрузила ложку в суп. — Ношмаша, — произнесла с набитым ртом.

— А?

— Нормально, — ответила я еще раз, проглотив хлеб. Правда, тут же зачавкала супом. — Жить будет. А что, все уже в курсе, куда и к кому меня отправил Валлиус?

— Разумеется, — хихикнула Ло. — Ты же знаешь, у его секретарши язык без костей.

— И голова без мозгов…

— Точно. Так что сегодня все делали ставки, вышвырнет он тебя сразу или потерпит несколько дней.