Проводив Викторию во дворец и убедившись, что все в порядке и с Анной, и с Александром, император решил еще раз зайти к Эн.
День начинал клониться к закату, и, когда Арен вошел в палату, помещение было залито ярко-оранжевым солнечным светом. Удивительно для такого пасмурного дня, каким выдался сегодняшний. Но к вечеру распогодилось, небо поголубело, тучи разошлись, остался лишь ветер — холодный, резкий и неприятный. Правда, император об этом ветре не имел ни малейшего понятия — с того момента, как они с Эн перенеслись в госпиталь, он не выходил на улицу.
На стуле возле Агаты сидела женщина, и, как только Арен открыл дверь и шагнул внутрь, она вскочила, испуганно глядя на него, и неловко поклонилась.
— Ваше величество…
— Садитесь, айла Тали, — сказал император. Женщина медленно опустилась на стул, нервно сглатывая и не отрывая от него напряженного, полного опаски взгляда.
Арен подошел ближе, наклонился и поцеловал дрогнувшую руку.
— Спасибо вам, — произнес он тихо, не спеша выпрямиться. — За Софи. Независимо от того, что случится дальше, я обещаю — вы никогда не будете нуждаться.
Несколько мгновений император смотрел в смятенные глаза айлы Тали, не выпуская из своей ладони ее руку. Женщина молчала, быстро-быстро моргала, словно боялась расплакаться, и Арен, чтобы не смущать ее еще больше, все же выпрямился и повернулся к Эн.
— Тебе есть что сказать мне? — обратился он к девушке, которая что-то стремительно записывала на листке бумаги, не поднимая головы.
— Угу, — кивнула Эн. Оторвалась от своего увлекательного занятия и, вздохнув, произнесла, глядя на маму Софии: — Побудьте здесь несколько минут, пожалуйста, айла Тали. А я пока пообщаюсь с его величеством.
Арен сразу понял, что Эн не хочет разговаривать при Агате, и кивнул.
— В соседней палате можно.
Девушка поднялась, и они проследовали в соседнюю комнату, где Эн, не садясь, сразу быстро заговорила:
— Консилиум назначен завтра на полдень. Мне нужно, чтобы вы пришли раньше, хотя бы к одиннадцати, а лучше к десяти. Я расскажу обо всем, что смогу разработать. Консилиум имеет смысл проводить только в том случае, если вы согласитесь меня поддержать.
— Я согласен, — сказал Арен спокойно, и Эн покачала головой.
— Завтра, ваше величество. Решите завтра, после того как все услышите.
— Хорошо, — согласился император так же спокойно. Он мог бы возразить, что согласен на все, не согласен только рисковать жизнью Агаты, но у него не было сил на пустые препирательства.
— Вас самого врачи-то смотрели? — поинтересовалась Эн, мгновение помешкав. — Или?..
— Нет.
— Вы же не бессмертный, — сказала она укоризненно. — У Вагариуса был сердечный приступ, не хватает только, чтобы и у вас он случился. Это ведь десять минут, ваше величество.
— У меня нет десяти минут. Ты что-то еще хотела сказать или это все, Эн?
Кажется, она рассердилась.
— Так нельзя, понимаете? Если вы свалитесь, уже никого не спасете, ни Софию, ни Агату, ни Альганну. Вы хоть ели?
Арен промолчал. В любой другой день ему было бы смешно, что Эн настолько беспокоится, да и странно тоже. Он до сих пор не мог понять, почему ее прежняя ненависть к нему так и не вернулась.
— Ясно. И не ели. Да вы так сами себя угробите, без помощи заговорщиков, — продолжала возмущаться Эн. — Вот они рады-то будут!
— Этого и добиваются.
— Что? — Она нахмурилась.
— Убить императора очень сложно. — Демоны, как же трудно говорить, в груди будто камень вместо сердца. — Есть способы, конечно, но они сопряжены с огромным риском, а главное — с человеческими жертвами. Жертвами среди заговорщиков. Куда проще, если император угробит, как ты выразилась, себя сам. Сойдет с ума, например. Или просто будет настолько деморализован, что не сможет удерживать Венец. На это нужны силы, Эн, и не только магические.
— Тем более! — Она даже покраснела от негодования. — Так, все. Сейчас пойдем в смотровую, и я вас сама обследую. Это пять минут! А потом в столовую. И сама поем, и вы тоже поедите.
— В смотровую — согласен, — уронил Арен тяжело. — В столовую — нет. Я потом поужинаю. Не переживай.
Эн пыхтела и словно пыталась просверлить его разгневанным взглядом. Но в конце концов сдалась и проворчала, делая шаг к двери:
— Она была бы недовольна вашим поведением.
— Кто?
— София.
Арен на секунду закрыл глаза, пережидая удушье и приступ боли в груди.
— Верни ее мне, — попросил он тихо и хрипло, останавливая Эн коротким прикосновением к плечу. — Пожалуйста. Верни.
— Я постараюсь, — ответила она так же тихо, замерев возле двери. — Обещаю.
Арен еще раз осторожно погладил девушку по плечу, а затем они вышли из палаты.
Слава Защитнице, с императором все оказалось в порядке, и Эн, быстро перекусив в столовой, вновь отправилась к принцессе. Прежде чем идти домой, нужно было сделать кое-что еще.
— Ну и где ты гуляешь? — пробурчал Рон Янг, увидев девушку. Эн еще днем попросила его прийти в госпиталь сразу после работы. — Я тебя уже заждался. В палату эти изверги меня не пускают. — Он покосился на невозмутимых охранников. — Говорят, либо император должен указание дать, либо ты. Практически приравняли тебя к его величеству.
Эн фыркнула.
— Ужинала я. Пошли, Рон. Ребята, он со мной.
— Ужинала она… А я вот не ужинал, — пожаловался друг, но тут же запнулся и замер, увидев сияние абсолютного контурного щита. На сидящую рядом с койкой Синтию он даже внимания не обратил. — Защитник…
— Спасибо вам, айла Тали, — сказала Эн, вежливо улыбнувшись женщине. — Вы можете идти. Вам, наверное, уже нужно возвращаться?
— Да. — Женщина кивнула, засуетившись. — Я пойду, надо забрать дочек у подруги… А завтра можно будет прийти к Софии?
— Конечно. Но не раньше полудня.
Эн проводила глазами Синтию и, дождавшись, пока дверь в палату закроется, обратилась к Рону, который все это время, застыв каменным изваянием, стоял посреди комнаты и смотрел на принцессу в коконе энергетического щита.
— Ро-о-он… Отомри.
Он громко выдохнул.
— Эн… это невероятно…
— Согласна. Но я тебя сюда позвала не для того, чтобы щит рассматривать. Мне…
— Демоны! — Рон взъерошил волосы и улыбнулся шальной улыбкой. — И ведь я даже обсудить с тобой ничего сейчас не могу из-за этой печати молчания! Хоть во дворец переносись.
Теперь пришла очередь Эн замирать и удивленно таращить глаза.
Потом девушка нахмурилась и вновь посмотрела на Агату в коконе. Затем на Рона. И опять на Агату.
Постепенно выражение ее лица менялось, становилось понимающим.
— А-а-а… Нет, но как… Это ведь бессознательный характер применения…
— Значит, придумали что-то, чтобы был сознательный! Поэтому не свет, а огонь.
— Похоже… Но, Рон… — Эн помотала головой. — Давай потом это обсудим, хорошо? Сейчас я про другое. Ты можешь к утру понедельника сделать мне пять связных игл? [Связные иглы — артефакты для установления связи между двумя объектами. Кровные — на крови. Органические — способные к растворению в тканях человеческого организма.] Кровных. Органических.
— Пять?! Зачем столько? Обычно же нужна одна игла.
— Если тело все-таки появится от моих, — Эн вздохнула, — манипуляций, то, думаю, что отдельно от контура. Его нужно будет пришить, и я хочу использовать принцип связного-артефакта. И оставить иглы в теле, как ты когда-то сделал с Бертом.
— В этом есть смысл, — протянул Рон. — Пять — по числу конечностей плюс голова?
— Да.
— Ладно, сделаю.
— Спасибо. Нужно на крови трёх человек. Двое уже сдали, сейчас отдам пробирки, а у третьего я завтра сама кровь возьму.
— Император? — уточнил Рон понимающе, и Эн кивнула.
Арен поддался на уговоры Эн по одной простой причине.
Он прекрасно помнил, как отец после смерти матери сообщил, что начал ощущать тяжелой собственную голову. «Венец давит, — так он тогда объяснил. — Чтобы его удерживать, нужна не только магия. Горе делает волю слабее, разрушает тебя изнутри, а что разрушено изнутри, то гнилое. На гнилом ничего не держится».
С середины дня Арен стал ощущать нечто похожее, какую-то тяжесть на лбу и в висках. Словно он носил головной убор, который был меньше нужного на несколько размеров и поэтому давил со всех сторон.
Эн сказала, что все нормально. Значит, проблема только в моральном состоянии, но Арен не представлял, как это исправить. Он просто старался не думать слишком много, не отчаиваться и заниматься делом. Дела отвлекали его от мыслей. Так было всегда.
Вот и сейчас — Гектор написал, что готов доложить о расследовании, и Арен отправил ему в ответ зеленый сигнал, попросив сразу перенестись во дворец. Пообщается с Дайдом и пойдет к Виктории с Алексом.
С момента их последнего разговора главный дознаватель, увы, не повеселел.
— Начну с мелочи, — сказал он сразу, как только они сели на диван в кабинете Арена, и Гектор положил перед императором небольшую папку. — Вы просили собрать досье на лечащего психотерапевта Виктории, мои ребята порылись, я тоже посмотрел. Чисто, я бы сказал, девственно. Валлиус ручался. Да и не аристократ он.
— Еще немного — и я действительно начну избегать титулованных, — пробормотал Арен, взяв папку. — Спасибо, Гектор, я посмотрю.
Дознаватель кивнул и продолжил: