Дорожки под ногами были усыпаны мелким гравием, возле бордюра уже начинала пробиваться ярко-зеленая весенняя травка. А уж птицы выводили такие трели, словно пели в лесу, а не в городе.

— Удачи, — дружелюбно сказал Томаш, перед тем как оставить Софию. Они успели войти в небольшие деревянные двери с вырезанной на них виноградной лозой, и мальчишка сразу убежал. Зато перед Софией появился слуга, на этот раз взрослый мужчина в темно-синей форме с серебряными пуговицами.

— Айла Тали? — дождавшись ее кивка, слуга продолжил: — Следуйте за мной, я вас провожу.

Вход действительно был не парадный — обычная широкая каменная лестница, покрытая темно-бордовым ковром, на стенах — немагические светильники. Постоянно сновали слуги — туда-сюда. Форма у них была в основном темно-синей, но попадалась и белая, и зеленая, как у Томаша, и голубая. Софии очень хотелось спросить, что все это значит, но она не решилась. Она ведь здесь не работает, так что вряд ли ей ответят.

Поднявшись примерно на уровень третьего этажа, слуга толкнул еще одну дверь — на этот раз стеклянную — и вошел в помещение круглой формы со множеством двустворчатых дверей. Лифты!

Нажав кнопку со стрелочкой «вверх», мужчина сказал, обращаясь к Софии:

— Кроме вас еще четыре кандидатки, их уже принимают.

Сердце на секунду остановилось.

— Но я ведь не опоздала?..

— Нет, разумеется. Просто они пришли чуть раньше. Две уже успели уйти.

— Их… не взяли?

Служащий пожал плечами:

— Нам не докладывали. Но раз не дают отбой и принимают новых кандидатов, значит, окончательное решение еще не принято. — Он покосился на Софию и сказал то же, что и Томаш: — Главное — не бойтесь.

И только она открыла рот, чтобы поинтересоваться, почему ей уже второй раз говорят про страх, как двери одного из лифтов открылись.

Из них вышли две молодые девушки в синей форме. Обе в передниках, с волосами, убранными под белые чепчики.

— Я за выходные, думала, с ума сойду, — жаловалась одна другой. — И как Матильда ее терпит? Что ни сделай — все не так!

Вторая захихикала:

— Чашки-то не била?

— Нет, — фыркнула первая. — С тех пор как его величество вмешался, она перестала бить посуду. Видимо, теперь не интересно.

Девушки, смеясь, вышли из лифтовой, и София услышала голос сопровождающего:

— Заходим, айла.

Она шагнула в лифт.

Внутри все оказалось кипенно-белым, только под ногами — темный пол без ковра. Единственное «украшение» — панель с номерами этажей от минус третьего до двадцать пятого.

Слуга нажал на кнопку с цифрой «пятнадцать», двери закрылись, лифт чуть погудел — и двери вновь открылись.

— Выходите.

Вот теперь перед ней явно было помещение не для слуг. Длинный и светлый коридор — правда, светильники все равно не магические, — стены, обитые панелями из светлого дерева, под ногами золотой ковер с густым ворсом и периодически попадающиеся охранники в алой форме.

«Аньян для слуг? — подумала София и сглотнула слюну, ставшую неожиданно вязкой. — Здесь живут точно не слуги…»

Возле дверей, рядом с которыми остановился ее сопровождающий, навытяжку стояли два охранника. Статные, высокие, широкоплечие, еще и архимаги, если судить по нашивкам на форме. Неужели такие люди охраняют обыкновенных кадровых служащих дворца?

— Еще одна аньян. Пропустите?

Охранник сделал шаг вперед, поводил руками перед Софией, уделив особое внимание сумке, и кивнул, когда закончил осмотр.

— Да, пусть заходит.

— Удачи, айла, — пожелал сопровождающий, открывая двери. Потрясающие, кстати, двери. Художник явно постарался, вырезая на них огонь и огромного золотого орла.

Золотой орел? Герб Альганны, птица-покровитель императорской семьи… Куда ее ведут?

Видимо, София застыла на пороге, потому что один из охранников, понимающе улыбнувшись, легко подтолкнул ее ладонью в спину. Девушка шагнула вперед и огляделась.

Не слишком большое помещение с четырьмя диванами из светлой кожи — на двух из них сидели женщины, они явно были аристократками. Картины на светлых стенах, большой шкаф, заполненный какими-то папками, за длинной высокой стойкой — строгая дама с седыми волосами, заколотыми в пучок.

Двери за Софией закрылись с тихим стуком, и женщина подняла голову.

— Добрый день, — произнесла она невозмутимо, на ее лице нельзя было заметить даже тени каких-либо эмоций. — Присаживайтесь, куда хотите. Вас скоро позовут.

— Здравствуйте… — выдохнула София. Опустилась на ближайший диван — слава Защитнице, он был свободен — и обвела глазами присутствующих.

Зря она это сделала. Аньян-аристократки смотрели на нее примерно так же, как смотрят на раздавленных мух — с легкой брезгливостью.

«И ведь наверняка у них есть родовая магия, в отличие от меня, — подумала София с тоской. — Возможно, у кого-то эта магия основана на умениях управляться с детьми… Почему бы и нет, я о подобной слышала…»

Она опустила голову, чтобы не встречаться с соперницами взглядом. Только настроение портить. Закон-то, может, и принят, но презрительное отношение к нетитулованным магам из голов аристократии так быстро не выбьешь.

— Айла Тали, — услышала София голос седой женщины, сидевшей за стойкой. — Заходите, вас ждут.

Она медленно поднялась, ощущая, как сильно дрожат колени. Дверь — снова резная и снова с золотым орлом, только парящим над Граагой — находилась справа от нее. А что за дверью?..

Что ж, сейчас она это увидит.

И София, глубоко вздохнув, взялась за ручку.

За дверью оказалась довольно-таки большая комната со множеством книжных шкафов из темно-вишневого дерева и светлым полом без ковра, настолько блестящим, что в нем отражалась окружающая обстановка. Под высоченным потолком висела хрустальная люстра — не магическая, но очень красивая, словно сделанная изо льда. Прямо под люстрой полукругом стояли несколько диванов, обитых темно-коричневой кожей, а на них сидели двое детей — девочка лет семи и мальчик лет трех. София скользнула по ним взглядом, подняла глаза — увидела огромное окно во всю стену, за которым виднелась залитая ярким солнцем столица. Возле окна стояли письменный стол, кресло, а рядом с креслом разговаривал по браслету связи мужчина.

Софию обдало паническим холодом, от смущения и волнения мгновенно сменившимся жаром в груди.

Она прекрасно помнила, как выглядит император, и узнала его сразу.

— Винсент, назначьте заседание комиссии завтра на шесть вечера, — говорил его величество, и перед ним клубилось серое облачко — чья-то проекция, скрытая от посторонних глаз. — В крайнем случае — на семь. Состоится оно здесь, у меня в кабинете. Кроме пяти членов комиссии я прошу вас пригласить артефактора Рона Янга и заместителя главного врача Императорского госпиталя Эн Арманиус. Номера их браслетов возьмите у моего секретаря.

Забыв о панике, София глядела на императора во все глаза.

Такой же стройный и статный, высокий и широкоплечий мужчина с темными волосами и очень красивым профилем, как на портретах в журналах и газетах. София обожала рисовать, и ей тут же захотелось набросать этот профиль. Особенно прекрасен был нос — точеный, словно принадлежал не живому человеку, а изысканной скульптуре.

Смуглую кожу щек и рук великолепно оттенял белый мундир с золотыми пуговицами — нет, она точно нарисует его, когда вернется домой!

— Садитесь, — услышала София тихий детский голос и вновь посмотрела на детей. Говорила девочка. — Сейчас… Папа скоро освободится.

«Папа…»

Защитница! Значит, перед ней принцесса Агата и принц Александр, дети императора.

София вздохнула, пытаясь унять волнение, и, подойдя к дивану, где сидели наследники, опустилась на сиденье рядом с ними.

Темноволосые и кареглазые Агата и Александр смотрели на нее вдумчиво и серьезно, и София невольно отметила, что они оба безумно похожи на своего отца.

— Меня зовут София Тали, — сказала она так же негромко, как недавно Агата. — А как вас зовут, я знаю. Значит, это вам нужна аньян?

— Да, вы правильно поняли, Винсент, — донеслось справа от окна, где по-прежнему стоял император. — Артефактор и врач, верно. Завтра узнаете.

— Нам. — Агата придвинулась чуть ближе к Софии, и Александр сделал то же самое. — Но пока нам никто не понравился.

Софии вдруг стало смешно, она улыбнулась и ощутила, как постепенно растворяется страх.

В конце концов, чего бояться? Ее здесь точно не съедят. Император, раз принял закон о ненаследственной передаче титулов, лояльно относится к неаристократам, а дети… дети — всегда дети, и не важно, какую фамилию они носят.

Эти ребятишки были почти такими же, как сотни других, встречавшихся Софии — если не считать слишком серьезных и вдумчивых глаз.

— Значит, вы сами выбираете себе аньян? — сказала она весело. Наследники тоже улыбнулись — оказалось, что у Агаты не хватает парочки верхних зубов. Эта щербатая улыбка уничтожила остатки страха, и Софию залило приятным теплом. — И как много было кандидаток?

— Очень много, — ответила Агата, а Александр согласно закивал. Интересно, он разговаривает? — Сначала нам мама выбрала аньян, но… Она была плохая. Мама выбрала другую, и опять… Поэтому за дело взялся папа. Вместе с нами. Он нам обещал, что возьмет только ту аньян, которая всем понравится.