Анна Старобинец
Хвостоеды. Зверский детектив. Книга шестая
Глава 1,
в которой следят за хвостом
— Я не могу вас понять, жук Жак. Попробуйте выражаться яснее.
— Ж-ж-ж-жуж-ж-жуж-ж-ж!..
Мышь Психолог взглянула на часы: прошло уже сорок минут, а жук по-прежнему сидел на потолке и отчаянно, громко, нечленораздельно жужжал. Она вздохнула и потыкала его палочкой: грубый метод, совсем не её метод, но что поделаешь, если клиента захлестнули эмоции.
Жук Жак перестал жужжать и замер, испуганно уставившись на палочку фасеточными глазами.
— Всё хорошо, Жак. Вы в безопасном месте. Я не причиню вам вреда, — Мышь отложила палочку. — Что вы чувствуете сейчас?
— Уж-жасно… тревож-жно…
— Вы испытываете тревогу! Вы взвинчены, правда, Жак?
— Я так вз-з-з-з-з…
— Вы на взводе, Жак. Но я могу вам помочь. Мы сейчас проработаем вашу психологическую травму. Просто следите за моим хвостом, расслабьтесь и не жужжите. — Мышь Психолог принялась ритмично помахивать хвостом. — Я буду считать до трёх. Раз! Вы смотрите на кончик моего хвоста. Вы спокойны, вы абсолютно спокойны, это очень надёжный, безопасный, дружеский хвост… Два! Вы в порядке. В лесу вас никто не тронет. Дальний Лес — безопасное место. Три! Вы успокаиваетесь, вы расслабляетесь, вы отпускаете все свои страхи…
Жук Жак расслабился, отпустил потолок и упал в деревянный лоток с песком. Обычно Мышь использовала песочную мышепсихотерапию для работы с беженцами из Дальнего Редколесья: жирафа Руфь, геренук Герочка и геренучонок Нук мяли песок копытами, и это напоминало им родную саванну. Но и с жуком песок оказывался как нельзя кстати в ходе сеансов хвостового гипноза: погрузившись в транс, Жак падал на мягкое и не ударялся.
— Дальний Лес — не без-з-зопасное место… — монотонно, на одной ноте произнёс жук; он лежал в песке на спине и вяло шевелил лапками; глаза его были закрыты. — У меня неприкосновенность, но мои сородичи гибнут… Я член Партии Жужелиц-Комаров… У нас было сегодня з-заседание… И прямо на з-з-заседании ваши птицы отловили сотни комаров, червяков и мух…
— Очень жаль, что это случилось на заседании.
— Но дело не в з-з-заседании! — от возмущения жук перевернулся со спины на живот и проснулся. — Дело в том, что у меня и моей семьи неприкосновенность, но моих товарищей ж-ж-жрут!
Жак зарылся в песок, прокопал траншею и вынырнул с противоположной стороны лотка, задыхаясь и сплёвывая песчинки.
— Это очень печально, Жак. К сожалению, наше время истекло. На прощание давайте сделаем дыхательные упражнения. Они помогут вам успокоиться. Дышим брюшком…
В дверь кабинета тихонько постучали копытом.
— Одну минуту, Руфь! Жак выйдет — и вы зайдёте!
— Не нуж-жно упраж-жнений! — Жак выбрался из лотка с песком и принялся наматывать круги по потолку. — Вы долж-жны меня понять! Я чувствую себя предателем! Я…
— Очень жаль, но наша встреча окончена, Жак, — Мышь Психолог поднялась с кресла и указала жуку на дверь. — Жду вас через неделю. Берегите себя! Лучше выползайте по стенке, чтобы жирафа вас случайно не раздавила.
Стук копыт послышался вновь — на этот раз жирафа тарабанила в дверь нетерпеливо и яростно.
— Вы долж-ж-жны меня понять… Неделю ж-ждать невозмож-жно! Я не выдерж-жу!
— До свиданья, Жак, — Мышь Психолог вежливо улыбнулась. — Жирафа Руфь, заходите!
— Я проклята! Проклята! — жирафа Руфь ворвалась в кабинет психолога.
Забыв пригнуться, она боднула короткими рожками дизайнерскую люстру из тончайших чашелистиков физалиса, ударилась лбом, чуть было не размазала по потолку семенившего к выходу жука Жака и наконец грузно плюхнулась на пуфик и погрузила передние копыта в лоток с песком.
— Я проклята, и этот лес проклят! Здесь тоже наступит засуха, как в Дальнем Редколесье! Она уже наступает! Это я виновата! — Жирафа засучила копытами, расшвыривая по кабинету песок, потом вдруг резко выгнула шею и укусила себя за хвост.
— Вы занимаетесь самоедством, — Мышь Психолог стряхнула с себя песчинку. — Вы ни в чём не виноваты, жирафа. С чего вы взяли, что в Дальнем Лесу будет засуха?
— Я знаю… я чувствую… я видела, что случилось с ручьём!
— Вас травмировало то, что случилось с ручьём.
— Мы все погибнем!
— Вам кажется, что все мы обречены.
— Мы погибнем от жажды!
— Вам кажется, что мы не сможем попить.
— Да! Мы не сможем! Кусь! — Жирафа снова укусила себя за хвост и опрокинула лоток с песком.
— Вы боитесь засухи, потому что в Дальнем Редколесье она регулярно случалась. Но в Дальнем Лесу не бывает засух. Наш лес безопасен.
— Ручей… Руче-э-эй! — заныла жирафа. — Я ходила туда к водопою! Я отгоняла мух хвостом… да, хвостом… кусь за хвост!.. — Она выдернула клок шерсти из кисточки на хвосте. — И я пила прозрачную воду… Мочила хвост в прозрачной воде…
— Да, есть проблема с заболоченностью ручья, и воду из него сейчас действительно пить нельзя. Но это временно. Проблема скоро решится. В любом случае в Дальнем Лесу большие запасы пресной дождевой воды, и они постоянно пополняются. Никто не умрёт от жажды.
— Иссушенная земля… Кусь за хвост!.. Иссушенный хвост…
«Какой тяжёлый день», — подумала Мышь Психолог, наблюдая, как жирафа, вывернув шею, выдирает чёрную шерсть из кисточки. Второй клиент подряд с нервным срывом, снова нужен сеанс гипноза. О, это так выматывает — быть зверем помогающей профессии. Сегодня вечером ей следует сделать что-то приятное для себя. Пойти в салон красоты «Стригучий лишайник», покрасить коготки, подровнять усы, сделать медово-лопуховое обёртывание хвоста…
— Следите за кончиком моего хвоста, Руфь. Я буду считать до трёх. Раз! Вы спокойны, вы абсолютно спокойны, перед вами надёжный, безопасный, дружеский хвост…
Жирафа Руфь выплюнула в песок клок собственной шерсти и остановившимся взглядом уставилась на серый, ритмично, как маятник, покачивающийся хвост Мыши.
— …Два! Вы в порядке. Дальний Лес — безопасное место…
Голова жирафы закачалась на длинной пятнистой шее в такт движению мышиного хвоста. Глаза её начали закрываться, но до конца так и не закрылись — остались узкие щёлки, в которых метались зрачки.
— Не сопротивляйтесь, жирафа. Следите за моим хвостом. Отпустите свой страх…
Жирафа вдруг улыбнулась — широко, как будто оскалилась. Она следила за мышиным хвостом, вытянув к нему изящную шею. Потом облизнула пересохшие губы и сказала мечтательно:
— Кусь — и хвостика нет.
Глава 2,
в которой все взвинчены
Гриф Стервятник придирчиво изучил сезонное осеннее меню бара «Сучок» и махнул крылом, подзывая койота Йота:
— Я буду голубцы из давленых слизней в прелой листве — пожалуйста, третьей свежести…
— Третьей свежести — это тухлые? — уточнил койот Йот.
Стервятник поморщился:
— Не тухлые, а лежалые.
— У нас еда не залёживается, — сварливо ответил Йот.
— Тогда не надо. Принесите мне перекус «Сила гордых птиц».
— «Гордых птиц» ещё с утра расклевали. Осталась только «Сила певчих пташек».
— Певчих… пташек? — Клюв Грифа Стервятника от возмущения дрогнул. — А вам что, трудно было отложить для меня перекус «Сила гордых птиц»?
— А вы что, особенный, что я должен для вас откладывать «Гордых птиц»? — повысил голос койот. — Вас много тут ходит, особенных! Вас много — а я один! Я совсем один! Ха-ха-ха!
Койот затрясся было в истерике, но быстро взял себя в лапы и принялся протирать стол, за которым сидели Барсуки Полиции. Стол был чистый, но Мышь Психолог советовала ему протирать что-то тряпочкой, как только он чувствует, что нервы его на пределе.
— Так вы будете делать заказ? — спросил койот, успокоившись.
Гриф с достоинством промолчал. Он был гордой птицей. И конечно, он был особенный. Ведь это именно он предложил ввести в меню бара «Сучок» энергетические закуски из насосавшихся зверской крови, а вместе с ней и зверской силы, комариков. Он поделился с койотом уникальными рецептами своей милой родины, Дальнего Редколесья, и Йот воспользовался идеей и теперь процветал, продавая перекусы за бешеные шиши, ему же, Грифу, отплатил чернейшей неблагодарностью, как будто трудно отложить перекус «Сила гордых птиц» для гордой птицы, зашедшей в «Сучок» без сил после тяжёлого дня. Но вслух гордая птица всё это, конечно, не скажет. Молчание — сила.
— Ну, раз молчите, значит, не будете ужинать, — сделал вывод койот. — А вам чего? — он повернулся к Барсуку Старшему и Барсукоту.
— Мне «Пень-Колоду», порцию личинок в маринаде из муравьиной кислоты, сезонный мухито и перекус «Сила белки», — сказал Барсук Старший.
— Белки?! — изумился Барсукот.
— А что такого? У белок много энергии. Что ещё ты предлагаешь мне делать, если я из-за тебя не могу нормально уйти на пенсию и впасть в спячку?
— Значит, из-за меня? — Барсукот нервно замахал хвостом.
— А из-за кого? Это же из-за тебя Барбаре пришлось…
— Может быть, сначала сделаете заказ, а потом уже будете выяснять отношения? — взвизгнул Йот и ещё раз протёр их столик. — Барсукот, тебе какую закуску?
— А я не закусываю, — мрачно сказал Барсукот. — Мне мухито десятилетней выдержки. Не смешивать и не взбалтывать.
