— Что следователям рассказала? — поинтересовался, выпрямляясь.

— Что ты ожил, забрал ребенка и сбежал с места аварии, — послушно доложила.

— Не поверили?

— Не знаю, — нахмурилась, теряясь от такой странной беседы.

Но продолжил он ее нескоро. Ему постоянно звонили, а я слушала разговоры и терялась в догадках. Вроде нормально общается по разным деловым вопросам: какие-то заказы, сроки исполнения, ресурсы… Будто он главный, босс собственной компании по выполнению каких-то услуг. Я слышала лишь фамилии и никакой конкретики. Пару раз он говорил, что появится в офисе завтра. А остальное время мы ехали в молчании, пока он не заехал на парковку у какого-то придорожного кафе.

— Что будешь? — поинтересовался, заглушая двигатель.

— Куда мы едем? — уставилась на него с вызовом.

Иллюзия того, что вокруг вроде бы люди и я могу предпринять новую попытку бегства, расслабляла. Только стоило встретиться с мужчиной взглядом — и она лопнула, как мыльный пузырь. Я даже вжалась в сиденье снова, приходя в себя.

— Я несколько лет назад построил приют для брошенных детей. Особенных детей. Таких, каким был я, Миша и других. Хочу тебе показать.

Ответ меня парализовал, а похититель толкнул двери и вышел, оставив меня сидеть в машине. Конечно, я подергала ручки дверей, но те не поддались. Пришлось дождаться хозяина. Да и были сомнения, что есть смысл бежать — для него не составило труда меня найти и вломиться в квартиру.

Мужчина вернулся с двумя стаканами кофе и какими-то пирожками в бумажных пакетах.

— Держи, — передал все мне и завел двигатель. — Ешь.

Я послушно принялась жевать, не чувствуя вкуса.

— Откуда ты взялась, Саша? — вдруг спросил, когда мы выехали на трассу.

За окном все реже попадались освещенные дома, уступившие место промзоне. Москва осталась позади.

— Приехала из Тулы, — тихо отозвалась я.

— Работать врачом?

— Угу.

— И как, нравится тут?

— Не знаю уже, — мотнула головой. — Устала.

— По тебе видно…

— В смысле?

— Ты изможденно выглядишь. Синяки под глазами, ребра торчат…

— Это ты рассмотрел, когда раздевал меня?

— Я тебя еще и купал, — как ни в чем не бывало добавил он.

— Купал? — переспросила ошалело, представляя себе эту картину. — Меня? В отключке?

— От тебя невыносимо пахло лекарствами, — продолжал он обыденно. — И ты вся промокла и замерзла. Я тебя согрел и уложил спать.

— Ну да… — Я тяжело сглотнула, убеждаясь в том, что этот мужик — ненормальный. — Как ты так быстро узнал, где я живу?

Раз у нас время задавать вопросы, может, и мне удастся побольше о нем узнать? Правда пока непонятно, как это должно мне помочь.

— Это моя работа, — хмуро ответил он.

Мне не нравилось смотреть на его профиль. В свете встречных фар его глаза казались прозрачными и лицо выглядело жутковато.

— Находить адреса?

— Находить людей.

— Зачем?

Он нахмурился сильнее, сузив глаза.

— Иногда мне заказывают найти нужных людей. Большего не могу тебе сказать.

— Ты киллер, что ли? — вырвалось.

А ему бы подошло это занятие, пожалуй. Только зачем он меня купал — непонятно.

— Иногда, — недовольно признался он.

Видимо, я уже не представляю для него угрозы, можно и рассказать.

— И что со мной будет? — естественный теперь вопрос.

— От тебя зависит.

— Как?! Как это может зависеть от меня?!

Псих сводил с ума. Своими взглядами, манерой разговаривать и тем, что говорил.

Нет, мама предрекала, что я обязательно встряну в какие-нибудь неприятности в столице. Но никогда бы не подумала, что может случиться такое! Я же вела приличный образ жизни! У меня не было времени на другой — только работа до изнеможения и кровать! Вот и вся моя жизнь. Ну почему со мной случился весь этот ужас?!

Оказалось, последнее я произнесла вслух.

— Успокоишься, сориентируешься в ситуации и примешь ее — все будет хорошо с тобой, — вдруг хмуро отозвался мужчина, и машину слегка тряхнуло — мы съехали с трассы на какую-то грунтовку. — Я не обижу.

Я всматривалась в окно, но там царила темень. Сердце сжалось от нового приступа паники, в груди сдавило тисками, а с губ сорвался жалкий стон. Ну почему я не попыталась выбраться на парковке той забегаловки? Теперь-то уже поздно…

Из темноты вдруг выступили очертания шлагбаума, а я его даже не заметила, пока машина не остановилась перед ним.

— Руслан Сергеевич, доброго вечера, — поприветствовали моего психа из темноты. — Вы останетесь?

А я вспомнила, что псих представлялся сегодня. Руслан…

— Не знаю еще, — отозвался он.

— Проезжайте.

Шлагбаум поднялся, и мы снова остались в темноте леса, но ненадолго. Вскоре за листвой забегали отблески электрических ламп, и машина выехала на гладкую парковку перед двухэтажным зданием. Остатки какой-то массивной старинной изгороди дополнял железный забор, поверх которого, освещая периметр, горели круглые лампы. И в их свете предстала настолько неожиданная картина, что у меня онемели ноги.

Перед парадным входом играли дети. Гоняли мяч, рисовали классики и скакали на скакалке… Только у некоторых из них горели глаза, как у Руслана. И еще огоньки на ладонях, будто высеченные спрятанной в рукаве зажигалкой…

— Ну все, Оксана! — послышался воинственный писк, и меня едва не сбило внезапным порывом ветра, за которым из-за спины вылетела маленькая взъерошенная девчонка.

Я так ошалела, что не сразу осознала себя в крепких мужских руках. И осталась бы там и дальше, потому что руки этого психа вдруг показались самым знакомым и понятным местом, в отличие от того, где я оказалась.

— Карина! — сурово окликнул девчонку Руслан, ставя меня на ноги.

— Руслан Сергеич! — звонко отозвалась та. — Здрасьте!

— Здрасьте! — Он опустился на корточки перед девочкой. — Ты же знаешь: использовать силу в конфликтах — запрещено.

На ладошках детей разом погасли все огоньки, а сами дети притихли. Девчонка зыркнула на меня растерянно, но тут же подобралась, насупившись. Лет восемь ей, волосы — короткие и темные — торчком, платьице замурзанное. Вылитая беспризорница.

— Оксана старше! Она меня дразнит! — выпалила, наконец.

— Ничего не дразню. — Из толпы детей вышла девочка старше раза в два и кокетливо улыбнулась психу: — Здравствуйте, Руслан Сергеич. А врач сегодня снова не приехал…

— Как? — нахмурился он, выпрямляясь.

— Не знаю, не было его, — пожала та плечами. — Даем Пашке прописанный сироп, но ему не становится лучше.

— Где Марина Юрьевна?

— Где-то в доме.

— Пошли. — Руслан взял меня под руку и повел к крыльцу, а я все озиралась на детей, провожавших нас взглядом.

Все казалось сном: огонь в их ладонях, горящие глаза…

— Кто они? — проблеяла я, когда оказалась на ступенях.

— Ведьмы, оборотни, — оглянулся Руслан на детей во дворе. — Все сироты.

Здание казалось старинным, но отделанным на современный манер: большие вытянутые двери, стертые каменные ступеньки, скрипучий деревянный пол и витая лестница в холле. Но в коридоре светло и современно: гладкие стены, натяжные потолки и круглые лампы. Я все цеплялась за реальность, чтобы та не уплыла из-под ног с очередным фокусом уставшего сознания, но все больше думала о том, что если выживу, нужно будет лечить психику.

Руслан вел меня за собой по коридору, то и дело натыкаясь на приветствия из открытых дверей. Из очередных к нему выскочила рыжая девушка в униформе:

— Рус!

Но тут же тревожно глянула на меня, раскрыв рот.

— Это Саша, — нехотя представил он меня. — Где доктор?

— Обещает с обеда, но Пашке хуже, — покачала головой девушка.

— Давайте я посмотрю, — неожиданно для самой себя предложила я.

Руслан и рыжая посмотрели на меня, но от его взгляда захотелось броситься по коридору в обратную сторону или на худой конец спрятаться за девушку. — Я же детский врач.

— Посмотри, — разрешил он. — Марин, где Паша?

— В медкорпусе, — кивнула она в сторону коридора.

— Пошли, — развернулся Руслан, подхватывая меня под другую руку, и потащил в обратную сторону.

Медкорпус оказался на втором этаже. Мы поднялись по лестнице и прошлись в противоположное крыло. Все больше это здание напоминало брошенный советский санаторий. Не все здесь демонтировали. Например, стена из стеклянных зеленых блоков, отделяющая коридор от медицинского кабинета, явно старше меня втрое. Оборудование тут оказалось как в платной клинике: кушетки, аппарат узи в углу, холодильник, стерилизаторы и шкафы для медикаментов.

— У нас тут есть все для оказания скорой помощи детям, — повела рукой Марина, но тут же нерешительно посмотрела на Руслана в дверях. — Только вот врача постоянного найти не можем.

— Есть стетоскоп? — огляделась я и прошла к раковине.

Палата располагалась тут же. На четыре койки. Одна была занята мальчишкой. Он сидел на кровати в пижаме и что-то смотрел на экране мобильного.

— Паш, мы тебе доктора привели. — Марина вошла в палату первая, я следом. Но перед этим наши взгляды с Русланом встретились, и меня замутило. От напряжения, неопределенности и сюрреализма, которым был наполнен каждый час в обществе этого психа, который психом не был. Но у меня уже тряслось все внутри от происходящего. И в его взгляде читалась уверенность в том, что новая реальность скоро меня добьет.