— В отпуск тебя, значит, не отпускают.

— Придумаем что-нибудь.

Сдержать тяжелый вздох не вышло.

— Эй, ну не вздыхай так. Садись за ноут и займись заказом еды и вещей. И всего, что нужно.

— У меня достаточно вещей. За ними надо будет просто съездить ко мне.

— И это сделаем.

— Спасибо тебе большое.

Он будто напрягся, даже показалось, что зубами скрипнул.

— Что-то не так?

— Фень, перестань меня благодарить.

— Я не могу.

— Тогда раз. Раз в месяц.

— Раз в день.

— В неделю.

— Думаешь, я так долго у тебя задержусь?

— Ты же сказала, что не помышляешь о побеге. Нехорошо врать.

— Я просто планирую быстрее поправиться.

— Ладно. Я буду через час.

— Хорошо.

Я подождала, пока послышатся гудки, и улыбнулась. Ладно. Жизнь — она ведь длинная. По крайней мере, здесь, далеко от войны. И нет ничего такого в том, чтобы занять немного чужого времени. Никогда ведь не знаешь, когда его придется вернуть.

Мало ли, что задумала Судьба.

Только задумка ее оказалась какой-то весьма непрозрачной. Я обыскалась собственные трусы, еле откопав их под полотенцем на сушилке в ванной. Сволочь еще и их постирал. Застонав, я направилась одеваться. Пальцы едва шевелились и не могли толком ничего держать. Встретить Сволочь в полотенце? Так с него станется предложить меня одеть. Я повозилась еще какое-то время, но кончилось тем, что вскипела, бросила трусы на пол и принялась топтать, будто они были виноваты. Ну нет, я так не сдамся! Что я, каким-то трусам проиграю этот бой? Оглядевшись, я потащила трусы к двери, зацепила за ручку, оттянула большим пальцем в сторону и уже было закинула ногу, предвкушая победу… только тут обнаружила на себе изумленный взгляд Сволочи, стоявшего в коридоре. Он еще и голову на бок склонил, что выражало у оборотней интерес не только человеческой, но и животной сущности. Черт бы побрал его бесшумность!

— Я… ну… — начала блеять я, замирая.

Любое неверное движение, и я либо хлопнусь, оставив одну ногу в натянутых на ручке трусах, либо потеряю полотенце. Но вряд ли уже попаду в более идиотское положение.

— Я сначала подумал, ты вешаться собралась… — Сволочь поставил бумажный пакет на пол и подхватил меня на руки, непринужденно стягивая с ручки и мои трусы.

— На трусах? — насупилась я.

От смущения грудная клетка по ощущениям остекленела, и стало невозможно вздохнуть. Но Сергей спокойно усадил меня на диван, встряхнул трусы, придирчиво сощурившись на них, и опустил к моим стопам.

— Кажется, так. Давай. — И непринужденно натянул их мне на ноги.

— Я должна была справиться сама, — хрипло выдавила я, глядя как безмятежно он решает такую своеобразную проблему.

— Тогда ты решишь, что сможешь уже прожить без меня, и будешь мне это предъявлять в каждом споре, — усмехнулся он устало. А потом поднял взгляд, и, глядя в мои глаза, подтянул трусы мне на бедра, бережно поправляя резинку. Наощупь. — Нет уж.

— Перестань, — закатила я глаза, только Сволочь снова поднял меня на руки и понес в кухню. — Я умею ходить! — Ноль реакции. Он подхватил пакет, брошенный в коридоре, и направился в кухню. А я почувствовала, что его куртка отчетливо пахнет гарью. — Ты на пожаре был что ли?

— Ага. — Он опустил меня, стянул куртку и небрежно бросил на спинку своего стула.

— А что случилось?

— За ведьмой одной следили. Ворожила против закона. Ну, как обычно все — травками лечила, гадала…

— Я думала, что ты по особо тяжким.

— Труп хозяина бойцовской собаки из соседнего подъезда нашли на той неделе в мусорном баке. Вместе с собакой. Пока что считаем, что это ее рук дело.

— Ого…

— Собака загрызла дворняжку, которую все любили. Хозяин не спешил извиняться. Пригрозил расправой всем, кто будет угрожать ему и его собаке. Выяснилось, что и все дети в доме давно боялись выходить на улицу, когда эта псина гуляла без поводка и намордника. Ну и вот…

— Так а горелым от тебя почему воняет?

— Ведьма сгорела в квартире сегодня. Ты бананы будешь?

— Буду, — машинально кивнула я, пораженная его словами.

Сергей шинковал все на кусочки — жареную курочку, бананы, зелень, яблоки. Картошку фри только насыпал, как есть.

— А еще мне сегодня с крысами возиться. — Он поставил передо мной тарелку и прищурился пытливо. — Может, пошли помогу одеться полностью? А то сидишь в полотенце…

— Какими крысами?

— Спасли из горящей квартиры двоих крыс. Рука не поднялась утилизировать. Ищу волонтеров.

— Хочешь, я поищу? У тебя работа, а мне все равно нечем заняться.

— Оденемся? — не дал он сбить себя с толку.

— Давай поедим сначала.

Только тут заметила, что на кубики он покрошил абсолютно всю еду, и себе в том числе. И вилку не взял]]]].

— Как твоя рука? — поинтересовался буднично.

— Болит.

Я не спускала взгляда с того, как он ест руками. И хотелось возмутиться, взбунтоваться против этого его… что? Жеста солидарности? Но обижать Сволочь не хотелось. Тем более, он и не делал из этого чего-то особенного. Вел себя так, будто всегда ел руками и резал себе еду кубиками. И я опустила взгляд в свою тарелку, подавив внутренний бунт.

— Так ты доверишь мне поиск приюта для крыс?

— А ты мне — одеть тебя.

— Ты не даешь мне шанса начать новую жизнь со своими трусами.

— Я хочу, чтобы у тебя остались силы на нечто большее, чем твои трусы.

Я улыбнулась. А он серьезно продолжил.

— Фень, просто дай себе передышку. Поправишься и разберешься с трусами. Пошли.

Свою часть сделки пришлось выполнить, задержав дыхание. Потому что Сволочь и не позволил надеть мне провонявший больницей и антисептиками костюм. Даже возмущение не помогло — костюм с ночи трепыхался на балконе.

— Ты не спал вообще? — сопела я, пока он рылся в своем шкафу в поисках максимально севшей футболки, чтобы я не выскочила из ее ворота. — Сволочь, я тебя будила, да? Кричала?

— Все я спал, и ты не кричала, — пробубнил он из шкафа. — Вот эта подойдет. Она еще из Академии со мной.

— Да ты сентиментален, — усмехнулась я, поворачиваясь спиной и нехотя стягивая полотенце.

Раненная рука еле поднялась, и из легких вырвался натужный вздох, когда Сволочь помог протащить ее в рукав.

— Да. Наверное. — Он высвободил мои волосы из ворота и одернул футболку, оказавшуюся на мне платьем до коленей. — Пойдет?

— Вполне, — обернулась я и замерла, уперевшись в его взгляд. От него во рту почему-то пересохло, и я отвела глаза: — Неси крыс.

— Ладно. — Он поднялся. — Вечером можно тогда сгонять к тебе и клетку заодно купить.

— Клетку? — Я прошлепала за ним, когда он направился в кухню за курткой.

...

Щншщ8хъ

— Они в картонной коробке.

— Блин, им же еды надо…

— Хороший повод все же сесть за заказ, — кивнул он на ноутбук.

Я покладисто кивнула.

Вскоре Сергей вернулся и вручил мне коробку, в которой было подозрительно тихо.

— Они живы там вообще? — обеспокоилась я.

— Они немного странные, но наши спецы их изучили и сказали, что обычные.

Сволочь открыл коробку, и на нас вытаращились две пары глаз-бусинок. Крысы были крупные, с мужскую ладонь. А еще у них были ошейники с подвесками, как у породистых котят. Они сидели на дне коробки, прижавшись друг к другу, и щурились на свет.

Сволочь вздохнул:

— Собственно, вот. Не кусаются.

Я тоже вздохнула, преисполняясь пониманием, что моя попытка помочь ему избавиться от посильной мне задачи оборачивается проблемой.

— Точно справишься?

— Да. Иди.

— Тогда до вечера.

Сволочь исчез также бесшумно, как и заявился. Но крысы, видимо, услышали, как закрылась за ним дверь, и тут же рванулись из коробки.

— Эй! — вскричала я, пытаясь уследить взглядом за молниеносным бегом двух пушистых комков.

Один — белый, другой — серый. Они заметались по полу, обегая меня кругами, но быстро сориентировались, что источник интереса находится гораздо выше, и встали столбиками, поглядывая то на стол, то на меня.

— Так, — осторожно вскинула я руки, — давайте успокоимся. Сейчас покушаем, да? — Обе крысы вдруг воззрились на меня так осознанно, что если бы они кивнули, я бы, наверное, не удивилась.

Я медленно поднялась, подтянула пластиковую тарелку со стола с остатками еды и опустила ее на пол. Крысы не кинулись, вопреки моим ожиданиям, на еду. Белый спустился на четыре лапки и принялся проверять содержимое тарелки, обнюхивая и шевеля длинными усами.

— Я проверила, все вкусно, — зачем-то объяснила я. — Или вы брезгуете?

Когда белый крыс вернулся к другу и разочаровано уселся с ним рядом, я закатила глаза:

— Да ладно! Серьезно? Я не смогу вам нарезать новой еды! У меня — вот! — И я предъявила крысам забинтованные ладони.

Те совершенно точно переглянулись, посмотрели на мой аргумент, переглянулись снова, и белый пошел проверять! Подошел опасливо, обнюхал бинты и даже попробовал на зуб.

— Эй, — одернула я руки.

Но, видимо, мне и правда поверили, и после короткого обсуждения парочка снизошла до угощения и принялась степенно перебирать еду.

— Ну вы даете, — выдохнула я и уселась рядом на полу удобнее. Неужели крысы такие умные? И куда их таких разборчивых возьмут? — Вы если так будете манерничать, сомневаюсь, что нам удасться вас устроить. Нет, есть, конечно, люди, которые любят животных настолько, чтобы еду им подносить по всем правилам сервировки и в соответствие с меню… Но искать их будем долго.