— Чего хотела? — не церемонясь, спросил он.
— Я беременна и не знаю, что делать, — сказала я, словно вывернула на обозрение ящик с нижним бельем.
Сейчас я помню только чувства, что бушевали внутри. Стыд, ненависть к себе, унижение, обида, отчаянье и призрачная надежда. В тот момент я точно выглядела отвратительно и жалко. Я смотрела в глаза Ника, и надежда на помощь умирала вместе с недовольным, полным отвращения выражением лица.
— Узнала, что я при деньгах, и решила нажиться? Вешай лапшу на уши тому художнику, с которым обжималась в дешевых барах последний месяц!
Наверное, удар по щеке был бы не таким болезненным, как его слова. Я хотела возразить, но Ник меня опередил.
— Боже, Вики, ты падаешь в моих глазах все ниже и ниже.
Я стояла униженная и уязвленная. И изо всех сил старалась проглотить рвущийся из груди всхлип. С переднего сидения его машины на меня смотрела блондинка.
— Я вызову тебе такси. — Он достал телефон. — Сделай одолжение, больше не показывайся мне на глаза.
Это стало последней каплей. Я развернулась на каблуках и пошла прочь. Прочь от клуба Сансетрайз, дорогой машины и бездушного ублюдка, которому я позволила вдобавок растерзать еще и мою гордость.
Эта сцена была излюбленным кошмаром моего подсознания. Во снах оно частенько возвращало меня в темную подворотню к Нику, где он раз за разом произносил хлесткие фразы, точно вбивал гвозди в крышку моего гроба.
Я никогда не была сильной. Если бы не Стив, я наложила бы на себя руки. Он навещал меня в больнице после того, как я потеряла ребенка. Он помог мне с похоронами бабушки, которая умерла через месяц. Он собрал со мной вещи в общежитии и увез из Нью-Йоркской Академии искусств, которую мне не суждено было закончить, так как я не могла рисовать. Это был тяжелый путь от счастливой девушки с большим будущим до невротичной официантки в придорожном кафе.
Глава 3
На следующее утро я почувствовала себя здоровой и отдохнувшей. Это случалось и раньше. Переболевала пару дней своим прошлым и опять вставала на ноги, но сегодня все казалось особенным. Я искренне поверила, что вот прямо сейчас готова идти дальше, оставив все плохое позади. Даже захотелось взглянуть на содержимое аптечки. Вдруг я по ошибке приняла старые таблетки бабушки и теперь ловлю кайф?
С предвкушением нового дня я надела свою любимую футболку и джинсы. Закинула форму в сумку и выпорхнула на улицу, ловя попутку до работы. В Седоне каждый знал друг друга, и можно было не переживать за безопасность, тем более во время несезона у туристов. Мимо промчался черный линкольн. Я с любопытством посмотрела ему вслед, но сзади просигналил Сид, старый фермер, что питал особую слабость к французским вафлям с кленовым сиропом. Я запрыгнула в его бывалый пикап, обещая, что обязательно угощу его порцией за свой счет.
Напевая себе под нос, я проскочила мимо удивленной Мэг и наскоро переоделась в подсобке. Готовясь к открытию кафе, мы включили музыку немного громче, чем обычно. Пританцовывая и подпевая, я дурачилась, разнося чистые скатерти. К открытию мы даже успели позавтракать и Мэг сообщила, что Сэм наконец-то пригласил ее на свидание.
Одним из первых посетителей был Хантер. Я принесла ему омлет и на минутку присела напротив. Эйфория продолжалась, и я пошла ва-банк.
— Извини за наш последний разговор, я была в ужасном состоянии, но, если твое предложение в силе, пожалуйста, помоги мне с крыльцом, а я в благодарность попробую что-нибудь сделать нам на ужин.
Хантер удивился, но шанса своего не упустил.
— Все в силе. Не в моих правилах оставлять леди в беде. Тогда я буду в субботу в одиннадцать? — он улыбался, и в уголках его глаз появились веселые морщинки.
Звякнул колокольчик входной двери. Я кивнула в ответ и побежала к новому посетителю.
— Доброе утро, что вы будете заказывать, — отчеканила я, доставая из кармана блокнот.
— Яичницу с беконом, три круассана, латте и стакан апельсинового сока.
Внутри все похолодело. Этот голос было невозможно не узнать. Казалось, он отпечатался у меня на подкорке.
— Спасибо за заказ, — выдавила я, не отрывая взгляд от блокнота.
Понимая, что если сейчас на него посмотрю, то упаду в обморок. Мой кошмар во плоти. Николас Макрис. Но что такой богатый и избалованный мачо забыл в Седоне? Неужели искал меня? Исключено. Бред полнейший. В конце концов, какое ему дело до глупышки, с которой он переспал несколько лет назад? Вопросы роем кружились в голове, и я в панике искала спасения в подсобке.
— Мэг! — поймала я подругу, когда та зашла за зернами кофе. — Обслужи третий столик за меня.
— Того красавчика? Ты уверена? Он неплохо одет и оставит хорошие чаевые…
— Да! И не спрашивай почему.
Выпалив это, я сбежала еще дальше. В уборную и закрылась там на добрых полчаса.
— Вики, тот мужчина ушел, — пришла за мной Мэг, и я вышла из укрытия. — Детка, да ты полна секретов. Кто это был? — спросила она, пытливо вглядываясь в мое лицо.
— Старый знакомый из Нью-Йорка. Не хотела, чтобы он узнал меня, — ответила я.
— Да? А вид у тебя такой, будто к нам на завтрак заглянул маньяк, — не успокаивалась подруга.
— Просто… он мне неприятен. Только и всего, — отмахнулась я и заставила себя вернуться в зал.
Оставшийся день я провела, как на иголках ожидая, что Ник может войти в кафе в любой момент. К концу смены мне удалось убедить себя, что он меня не узнал. Я сильно изменилась с момента нашей последней встречи. Подстригла волосы. Теперь они едва доставали до плеч. Похудела. Черты лица заострились. Исчезла детская округлость щек, и появились четко очерченные скулы. Я повзрослела. Или постарела душой. Наверное, все вместе.
Мэг отпросилась пораньше, и я осталась закрывать кафе одна. Не спеша переоделась в джинсы и свитер. Вынесла мусор и направилась к своей машине, которую Сэм успел отремонтировать и вернуть на стоянку. Боковым зрением заметила припаркованный неподалеку линкольн. Место водителя пустовало. Нахмурившись, я достала из кармана ключи, чтобы быстро открыть машину и поскорее уехать с плохо освещаемой парковки.
— Значит, это все-таки ты, — раздалось сзади и я резко обернулась.
От стены здания отделилась тень. Сердце учащенно забилось. Боже, только не это! Только не снова!
— Я вас не знаю, и лучше бы вам оставить меня в покое, пока я не вызвала полицию, — продолжила я отрицать очевидное.
— Не прикидывайся, Вики, ты прекрасно знаешь, кто я, и этот нелепый театр ни к чему.
Он остановился в нескольких метрах от меня. Черное кашемировое пальто, блестящие лакированные ботинки. Одет с иголочки. Но взгляд такой же, как тогда в Нью-Йорке. Холодный и острый, точно скальпель.
— Ты прав, — сдалась я и пошла к своей машине.
Но Ник не отставал.
— От чего убегаешь, Вики? — Он захлопнул дверь, которую я едва успела открыть.
А вот это было уже грубо. Я испуганно отпрянула и, не отрывая от него взгляда, принялась искать в сумке телефон. Как назло, он не попадался под руку. А вот перцовый баллончик — да. Его я и направила на Ника.
— Если ты сейчас же не отойдешь, я прысну тебе в лицо, а затем напишу заявление в полицию. Уже утром все новостные сайты будут пестрить заголовками: Николас Макрис — извращенец, нападает на официанток.
От страха я несла всякий бред. На долю на лице Ника появилось удивление. Он отошел в сторону. Я запрыгнула в машину и, ударив резко по газам, выехала с парковки. Сердце бешено колотилось. Я постоянно поглядывала в зеркало заднего вида, словно Ник мог за мной погнаться.
Уже дома трясущимися руками я закрыла двери на все замки и зашторила окна. Ощущение, что пронизывающий взгляд Ника препарирует меня, не покинуло даже в ванной. И ночью, накрывшись с головой одеялом, я приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не думать о нем. Конечно же, у меня не получалось. Я пыталась понять, зачем он приехал в Седону, да еще и подкараулил меня после смены. Хотел еще раз унизить? Или просто полюбоваться на то, во что я превратилась за последние три года? В одном я была уверена: когда Ник закрыл дверцу моей машины, нужно было как следует пнуть его в пах.
Промаявшись всю ночь, я проспала до самого обеда. Впереди было три выходных. После встречи с Ником ужасно не хотелось выходить на улицу, но дома закончились продукты и прочие мелочи вроде шампуня и стирального порошка. Натянув потертые джинсы и свитер с высоким горлом, я завершила невзрачный образ старым пуховиком и кепкой. Если увижу на горизонте Макриса, то, скорее всего, удастся сбежать незамеченной.
Я понимала, что веду себя глупо. Мне нечего стыдиться. Из нас двоих это он поступил как последний мерзавец, но его лицо… Его голос… Они причиняли мне боль и напоминали о прошлом. А я и так слишком долго жила воспоминаниями, чтобы снова погружаться в затягивающее болото безысходности. Прошлое нельзя изменить, но из него можно вынести урок. И я отчаянно хотела последнего, чтобы поставить точку и жить дальше.
Несмотря на разгар выходного дня, в супермаркете было безлюдно. Я закупилась на несколько дней вперед.