— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «парой». Некоторые ёкаи выбирают спутников на всю жизнь. Другим вполне достаточно время от времени порезвиться, если уж припечет. Я вот предпочитаю именно это, а не чушь про связь навеки.

— Ох.

— И, конечно, многие предпочитают жить уединенно. Некоторые, впрочем, просто созданы для вечной связи, особенно такие сильные, как шиджин-тигр.

— Да? — выдавила Эми, вновь думая о Широ.

— Ну, это ведь логично, знаешь ли. Сила делает изгоем. Так что когда они находят подходящего, то не хотят его отпускать. — Каори закатила глаза. — Но попробуй-ка объяснить Акэми, что шиджин будет ждать, когда возродится его пара — и пусть пройдет хоть вечность. Не-е-ет, она уверена, что сумеет его завоевать. Смешно.

Эми машинально кивнула — ее мысли по-прежнему занимал Широ. Сможет ли он ее отпустить, когда она умрет? Вероятно, она слишком уж переоценивает свою значимость.

— А как… — Эми помедлила. — А как именно понимать слово «окини»?

Так ее называла Каори и остальные бакэнэко. Само по себе оно означало «любимец» или «питомец», но Эми не совсем улавливала, где тут связь с ней.

Женщина-ёкай вскинула брови:

— Ах, ну-ну. Даже не мечтай, девочка. Ты всего лишь человек.

— О чем ты? — растерялась Эми.

— Окини — это питомец. Иногда человек, иногда ёкай послабее, но не пара. И близко не пара. — Каори пригрозила пальцем. — Если думаешь, что один из них от тебя без ума, то тебе это только кажется. Ёкай может полюбить окини, но в итоге все эти чувства исключительно поверхностны.

— Я просто… — Эми умолкла, вспыхнув.

Плеснув на нее горячей водой, Каори закинула вытянутые руки за голову.

— Какие возвышенные мысли для смертной девушки! Ты и правда не понимаешь, да? Ёкаи держат окини по трем причинам, — Бакэнэко отогнула один палец: — Для развлечения. — Затем она отогнула второй: — В качестве слуги. — И, наконец, третий: — Как запасной источник ки. В общем, не знаю, что ты там себе надумала, но если начнешь слишком уж задаваться, он просто-напросто убьет тебя и найдет девчонку покорнее.

Каори вновь откинулась спиной на каменный бортик, ничуть не смущенная разговором о вроде как рабстве собеседницы.

— Надеюсь, ты не пошла на это добровольно, потому что тогда тебя явно ввели в заблуждение.

— Не все ёкаи такие, — пробормотала Эми.

Каори фыркнула.

— О, такие-такие. И кто бы из двух красавцев ни использовал тебя для удовлетворения своих потребностей, внушив все эти миленькие мысли о любви… ну, тебя ждет жестокое прозрение. Можешь, конечно, мне не верить.

Эми вскочила, прикрывая ладонью метку камигакари и омамори — талисман, который прятал от ёкаев ки, пропитанную силой ками. Скованно поклонившись на прощание, она развернулась к ступеням.

— Ах, ну чего ты. — Каори схватила ее за руку, дернула обратно вниз и подалась ближе. — Погоди, милая окини. Я, так уж и быть, спасу тебя от ненужных страданий.

— Отпусти!

— Посмотри-ка на дверь. Что видишь?

Эми взглянула на порог раздевалки — и ничего не заметила. А затем воздух странно замерцал. Эми сощурилась. У двери медленно, словно нехотя, проступила слабая тень.

У порога, сгорбившись, сидел ребенок — малышка в симпатичном голубом кимоно с узором из рыб кои. Вот только ее длинные волосы свисали спутанными прядями, черные на фоне болезненно бледной кожи, а сама девочка глядела в пустоту, приоткрыв ротик. Сколько бы Эми ни смотрела, дитя оставалось полупрозрачным, и сквозь него виднелась деревянная стена.

— Канашибари, — шепнула Каори, — сидит тут же давненько и наверняка ждет, когда ты останешься одна. Человек — легкая добыча.

Эми насилу оторвала перепуганный взгляд от призрачной девочки. Каори тем временем отстранилась.

— Кто она?..

— Ёкай, дух. Канашибари сплетают сны, и пусть сами по себе они слабы, все обходят их стороной. Вот такая канашибари подкрадется, пока ты спишь, поймает тебя в ловушку кошмарных снов или мерзких воспоминаний и будет медленно поглощать твою ки. Одолеть низшего ёкая им будет сложно, а вот смертную вроде тебя?.. — Каори снисходительно погладила Эми по голове. — Кто знает, успеет ли твой красавчик-кицунэ найти тебя вовремя?

Эми с трудом сглотнула, не позволяя себе смотреть на призрачное дитя.

— Все-таки это он? — шепнула Каори, вновь склонившись к ней. — Тот, в кого ты влюблена.

Эми отпрянула, возмущенно уставившись на бакэнэко. Каори захихикала.

— Бедняжечка! Мужчины — гнусные создания, знаешь ли, даже те, что умеют очаровать. Если ты можешь сбежать и вернуться в свой мир, советую тебе так и поступить. Я тебя отсюда выведу, чтобы канашибари не прицепилась. Помогу — как одна женщина другой.

Каори рассмеялась и встала, расплескивая воду, а затем легко взбежала по ступенькам мимо неподвижного ёкая-ребенка. Все так же прикрывая метку камигакари, Эми бросилась за ней в теплую раздевалку. Канашибари не сдвинулась с места.

Эми мигом оделась и оставила полотенца в корзине для стирки. Не теряя время на то, чтобы собрать длинные волосы, она ринулась в коридор. Каори вышла следом, в простом хлопковом кимоно для сна, в котором явно намеревалась сразу и лечь.

— Удачи тебе, окини Эми! — проворковала бакэнэко. — И сладких снов.

Отвечать Эми не стала. Она поспешила прочь, постоянно оглядываясь — нет ли погони. Когда оной не оказалось, Эми, наконец, опустила напряженные плечи. «Вот тебе и расслабилась в горячей водичке».

Снаружи все так же падал снег. Эми прошла по деревянному настилу к маленькому домику, который им выделил хозяин постоялого двора. Она замерла у двери, набралась смелости — и только потом сдвинула створку. Юмэй и Широ сидели за низким столом. С ужином они успели разделаться — тарелки почти опустели. Когда Эми появилась на пороге, оба ёкая подняли головы. Выражение лица Юмэя осталось непроницаемым, а Широ навострил лисьи уши.

— Как-то ты быстро… даже непривычно, — заметил он.

Медленно выдохнув, Эми подошла к столу и опустилась на колени перед Юмэем. Тот застыл, занеся палочки над тарелкой лапши.

Вообще-то Эми собиралась высказаться с осторожностью и тактом, но ее так потрясла история с Каори и канашибари, что слова вырвались сами собой:

— Юмэй, я тебе не окини!

Он вздрогнул так, словно она его ударила. Палочки, выпав из руки, застучали по столу. Юмэй ошарашенно уставился на Эми. На мгновение в комнате воцарилась едва ли не осязаемая тишина.

А потом Широ расхохотался. Эми, подпрыгнув от неожиданности, переводила взгляд с него на Юмэя. К ее щекам прилил жар.

— Я не твоя окини, — повторила она под сдавленные смешки Широ, — но если… если тебе нужно больше ки, чтобы поскорее восстановиться, я могла бы…

Широ резко умолк.

— …я могла бы помочь, — закончила Эми шепотом.

Юмэй все так же смотрел на нее в полнейшем замешательстве.

Помрачнев, Широ расправил плечи.

— И откуда у тебя взялись такие мысли, малышка-мико?

— Я просто… ёкаи ведь иногда заводят окини для таких случаев, если они, например, пострадали и нуждаются в ки, так? Юмэй тяжело ранен, в такой дали от своих гор, и я подумала: вдруг моя ки поможет ему исцелиться быстрее…

— Откуда ты узнала про окини?

— Ёкай в купальне сказала…

— Дай угадаю, — перебил Широ. — Она сказала, что ты — окини Тэнгу.

— Ну, да, но я…

В глазах Юмэя, сменив потрясение, вспыхнула ярость.

— Ты не моя рабыня, и я никогда не обращался с тобой как с подобной.

— Я знаю. — Эми поникла, съежилась, краснея все сильнее и желая скрыть свой страх, что Юмэй воспримет ее предложение совсем неверно. Широ снова подавился смехом, а затем глубоко вздохнул:

— Эми, общую мысль ты уловила верно, но кое-какие тонкости все-таки упустила. В основном — то, что таких ёкаев, как Юмэй, поддерживают не окини, а вассалы.

— Но его карасу здесь нет. — Эми сцепила пальцы и заставила себя поднять взгляд на Юмэя. — Чтобы противостоять Цукиёми, Сусаноо потребуется твоя помощь. Широ мало что может сделать против водяной магии, да и я тоже вряд ли окажусь полезна. Но если я сумею помочь тебе быстрее исцелиться и уже через несколько дней быть готовым сражаться…

Юмэй недовольно сжал губы.

— Я не нуждаюсь в человеческой ки.

Широ взъерошил себе волосы.

— Слушай, Юмэй, а ведь она права. Сусаноо рассчитывает на тебя в битве с Цукиёми, а в такой дали от гор твоя ки восстанавливается слишком медленно. Даже если через два дня ты сможешь сражаться — в полную ли силу?

— Без возвращения домой полную силу мне не восстановить, — сухо произнес Юмэй. — Что Изанами наверняка от меня и ждет.

— Значит, твои варианты — черпнуть ки у меня, у Эми или подловить какого-нибудь беднягу на постоялом дворе.

Юмэй поднял палочки и аккуратно положил их на тарелку.

— К возвращению Сусаноо я смогу сражаться.

— «Смогу» и «на пике силы» — разные вещи, — заметила Эми неожиданно для себя строго. — Что, если просто смочь недостаточно? Ты и в самом деле готов так рискнуть?

— А ты, камигакари? — вопросил Юмэй. — Готова ли ты ужасно ослабнуть?

— Вообще-то, — вмешался Широ второй раз, уперев локоть в стол и взмахнув палочками, — Эми будет жертвовать не ки Аматэрасу, а свою, человеческую. Пару дней отоспится — и порядок.