— Нет, — прорычала я.

На вершину стопки легла семерка червей — его последняя карта.

— Да что ж такое! — крикнула я, швырнув свои карты вверх.

С этой четверкой он выиграл бы в любом случае — какую бы масть я ни выбрала.

Он ухмыльнулся и потянул к себе контейнер с булочками с корицей.

— Vh’renithnās.

Он только что научился играть и при этом обыграл меня уже три раза подряд! От злости я бросила карты на стол и вскочила на ноги.

Может, я и была жалкой неудачницей, но он — он и так был больше, и быстрее меня, и сильнее, и хитрее, и память у него фотографическая. Так еще и в карты меня обыграл. Это было несправедливо.

Когда я пронеслась мимо него, он схватил меня за запястье и потянул назад.

Взмахнув рукой, я потеряла равновесие и шлепнулась прямо ему на колени.

На щеках с новой силой вспыхнул румянец, и я попыталась оттолкнуться от него. В ответ демон обнял меня за талию — его теплое дыхание всколыхнуло мои волосы.

— Ты упустила его, drādah, — прошептал он. — Свой шанс dh’ērrenith.

Dh’ērrenith — на языке демонов это слово означало уверенную победу.

— Если ты не можешь читать мои мысли, — процедила я, пытаясь вырваться из его рук, — то откуда знаешь, что я собиралась выиграть?

— Не позволяй сопернику отвлекать тебя.

Так он заговорил о румянце и дыхании, только чтобы отвлечь меня? Я проглотила клокочущий в горле истерический смех и убрала его руку с талии.

— Пусти меня.

Вместо того чтобы подчиниться, он потянулся за контейнером с булочками и поставил его мне на колени:

— Давай поделим их.

— А ты хочешь?

Неужели? Наш мистер Эгоист хочет поделиться?

— Я поделюсь с тобой… если ты объяснишь, почему твое лицо краснеет.

— Что? — я снова попыталась вырваться из его объятий. — Что это за сделка такая?

— Ты проиграла. Я готов поделиться, но хочу кое-что взамен.

— Тогда оставь свой приз себе!

Он отпустил меня. Я вскочила, нервно поправила свитер и направилась к себе в спальню. Стоя в дверях, я не смогла удержаться и бросила на него взгляд через плечо.

Зуилас уже впился клыками в глазированную булочку. Он наклонил голову и поймал мой взгляд. Снова зардевшись, как маков цвет, я буквально влетела в спальню и захлопнула за собой дверь.

Тяжело дыша без всякой причины, я упала на кровать и потерла щеки обеими руками. Ну почему меня так легко смутить? Мне не из-за чего было краснеть. Зуилас — демон. Не имеющий ни малейшего понятия о личных границах. Чем больше он влезал в мое личное пространство, тем счастливее становился.

Я убрала руки от лица, на губах расцвела улыбка. Однако на этот раз Зуилас сам себя перехитрил. Ради такой важной информации можно было и посмущаться.

Он слышит не все мои мысли.

Сколько бессонных ночей я провела, переживая, что́ он слышит и как интерпретирует подслушанное. Если же Зуилас слышит не все, о чем я думаю, значит, не знает, почему я краснею каждый раз, когда он прикасается ко мне или когда я пристально смотрю на него, и почему меня смутило, когда он раздел нас почти донага в том ливневом стоке.

Да, особенно в тот раз. Искренне надеюсь, что он и понятия не имеет, почему я тогда покраснела.

Немного успокоившись, я нырнула под кровать и достала плоский металлический ящик. Пора поработать.

— Egeirai, angizontos tou Athanou, lytheti, — произнесла я, положив руку на прохладную стальную поверхность.

Крышка засветилась белыми рунами, и я открыла ее. Внутри лежал гримуар семьи Атанас. Его потертая кожаная обложка блестела от множества прикосновений, хотя в последнее время трогали его нечасто. Осторожно приподняв книгу, я достала из-под нее блокнот, положила его вместе с гримуаром на стопку справочных текстов и понесла все в гостиную.

Зуилас лежал на диване и ел булочки с корицей, откусывая сразу половину.

— Смотри не подавись, — предупредила я его.

Он проглотил булочку, полностью проигнорировав мои слова.

Я убрала карты, затем разложила книги и села за столик, скрестив ноги и откинувшись на спинку дивана. Хвост Зуиласа свисал с подушек рядом со мной.

В мой блокнот были вложены записи и переводы, которые делала мама, но мне еще предстояло выяснить, к какой части гримуара они относятся. Я отложила их в сторону и стала изучать свой перевод первой страницы.

Как обычно, меня охватило благоговение, когда я посмотрела на список имен. Их было четырнадцать. Некоторые из этих людей жили более четырех тысяч лет назад. И все они были моими предками. Каждая чародейка брала на себя сложную задачу — переписать гримуар, чтобы сохранить и защитить знания, накопленные поколениями. Мое имя будет пятнадцатым в этом списке. В последний раз гримуар переписывали чуть больше трехсот лет назад.

Когда я просматривала список, мое внимание привлекло имя одной чародейки — Миррин Атанас. Она была пятой и переписывала гримуар несколько тысяч лет назад.

Закусив губу, я переключила внимание на перевод мамы и уже в который раз перечитала верхнюю страницу.

...

Дополнения от Миррин Атанас — прямого потомка Антеи??

Она добавила в гримуар 35 пунктов — и ни одного из них не было в оригинале.

Что же это? Ее собственные записи?

Может, их и больше, нужно проверить всю книгу до конца.

Миррин упоминает Λευκάς — Лефкас??

Лефкада, остров в Ионическом море на западном побережье Греции.

1000–700 лет до н. э.?

Выходит, она была первым призывателем, нарушившим 12 предупреждени

Последнее предложение я перечитала несколько раз. Когда я изучала записи в первый раз, я подумала, что «12 предупреждени» означает «12 предупреждений», просто мама пропустила букву. Полагая, что в итоге я найду все двенадцать предупреждений, я не особо обратила на это внимание. Но что, если она просто торопилась и так сократила свою мысль?

12 предупреждени… двенадцатое предупреждение… Предупреждение о Двенадцатом Доме.

Подтянув гримуар поближе, я осторожно перелистывала хрупкие древние страницы. Потрескавшиеся и серые, они легко рвались, и мне не хотелось повредить их. Наконец, я нашла нужный раздел — «Дома демонов».

Мне не нужен был перевод, чтобы узнать Первый Дом. Изображение крылатого демона с длинными рогами, мускулистым телом и толстым хвостом с тяжелой пластиной на конце жутко напоминало Тахеша, сбежавшего демона, который чуть не убил меня и Зуиласа три месяца назад.

Я пролистала страницы с первыми одиннадцатью Домами и остановилась на последнем. Часть страницы занимала иллюстрация двойника Зуиласа, а под названием Дома стояло два предложения, написанных четкими штрихами пера. Их я уже перевела.

...

Никогда не призывай Двенадцатый Дом. Ибо за нарушение сего священного договора сыны Vh’alyir уничтожат тебя.

Может, это то самое предупреждение, о котором упоминала мама? Она считала, что Миррин Атанас призвала демона Vh’alyir?

— Зуилас? — я оглянулась через плечо. — Разве ты не говорил, что демонов из твоего Дома никогда раньше не призывали?

— Var, — сонно приоткрыл он один глаз.

— Уверен? Может, когда-то — давным-давно — кто-нибудь все-таки призывал демонов В’альир?

— Не знаю.

Я продолжала смотреть на него с надеждой.

— Может, и призывал, — он судорожно вздохнул. — Большинство историй нашего Дома забыты. Другие демоны говорят, что нас никогда не призывают. Но они просто могли не знать — ведь некоторые из наших Dīnen давно исчезли.

На Землю можно было призвать только королей демонов — Dīnen. И этот факт, как я подозревала, был неизвестен большинству практикующих магию Демоников. Я, возможно, была единственным человеком на планете, который знал, что мы похищали королей демонов, чтобы поработить их и превратить в боевых марионеток.

Я заправила волосы за ухо.

— А почему были забыты все ваши истории?

— Все старые демоны Vh’alyir ушли. Они мертвы. — Он уставился в потолок, будто погрузился взглядом в другой мир. — Мертва и наша история. Мы — это только настоящее.

— И кто же вы в настоящем?

Он снова закрыл глаза.

— Неучи, которые ничего не знают. И я ничего не знаю о нашей истории. Мой учитель умер слишком рано, так и не успев ничего мне рассказать.

В моей голове вдруг мелькнул какой-то проблеск воспоминания о чем-то, что Зуилас говорил мне совсем недавно. Но я не успела ухватить всплывшую в памяти мысль.

— Все демоны моего Дома молоды и zh’ūltis, — резко добавил Зуилас. — Они тоже не знают ничего о нашей истории.

Если демоны Дома В’альир не знали собственной истории, то существует вероятность, что королей раньше все-таки призывали, а нынешнее поколение просто забыло об этом. Миррин жила очень давно, даже по меркам демонов — какими бы они ни были.

Я пролистала страницы маминых записей, чтобы найти место, где говорилось о Миррин Атанас. Вернувшись к гримуару, начала искать упоминания о древней чародейке. Возможно, это было бесполезно, учитывая размер книги и неразборчивость почерка на некоторых страницах, но все-таки…

Во второй половине книги после бесконечного раздела, посвященного сложным матрицам чар, инструкциям, которые было бы очень интересно перевести, и иллюстрациям, я отыскала длинный список заклинаний.