Анника Тор
Остров в море. Пруд белых лилий
Саре и Ребекке
Предисловие
Повесть Анники Тор «Остров в море» относится к тем еще довольно редким в современной России книгам, которые говорят детям о вещах, до недавнего времени считавшихся недоступными их уму или слишком тяжелыми для их психики. Само понятие детской литературы за последние десятилетия изменилось в мире: за детьми признано право знать и способность понимать. А главной темой этой литературы стало то, что составляет, по существу, главную проблему цивилизации: взаимопонимание и сосуществование разных, непохожих друг на друга людей.
Рассказ о событиях Второй мировой войны заставляет читателей задуматься над прошлым, настоящим и будущим — по-настоящему хорошим историческим книгам удается это сделать. Повесть «Остров в море» можно было бы назвать также «Остров в мире»: это больше чем история девочки из семьи австрийских евреев, которую приняла и спасла шведская семья, это взгляд на большой и поначалу чужой мир, куда попадает оторванный от семьи и родины ребенок. Штеффи многое непонятно в окружающих ее людях: они не так одеты, у них другая пища, они молятся богу, в которого она не верит, они скупы на слова и чувства. Да и шведы, истовые протестанты, жители рыбацкой деревушки на маленьком острове, не понимают дочку венского врача, не могут представить себе, какой опасности подвергаются ее родители.
В книге нет ни капли сладкого сиропа, в новом окружении девочки хватает недоброжелателей, охотников обидеть, унизить. Те, кто будет читать эти ранящие душу страницы, получат своего рода прививку: можно надеяться, что они не поддадутся искушению подразнить ровесника, потому что он «не такой, как все».
Можно ли сказать, что книга «кончается хорошо»? В некотором смысле да. Штеффи, судя по всему, удастся продолжить образование в городе, она убедилась, что суровая тетя Марта любит ее как родную дочь, остров в холодном море перестал казаться краем земли. Но шведские власти отказывают в визе взрослым беженцам-евреям, Штеффи догадывается, что не скоро увидится с родителями, а читатели знают, что, скорее всего, тех ждет смерть в концлагере. Война подступает к острову, до хэппи-энда еще далеко.
Книга написана просто и проникновенно, хорошо переведена, читается с не ослабевающим до последней страницы интересом.
Она понравится российским детям, а умным родителям и педагогам поможет в таком необходимом, тонком и трудном деле, как воспитание гуманного, толерантного отношения к другим людям.
...Наталья Мавлевич
Остров в море
Глава 1
Поезд замедлил ход и остановился. С перрона на непонятном языке что-то говорили в репродуктор.
Штеффи прильнула к окну. Сквозь дым паровоза она увидела большую вывеску, а немного подальше — кирпичное здание со стеклянной крышей.
— Мы приехали, Штеффи? — робко спросила Нелли. — Нам пора выходить?
— Не знаю, — ответила та. — Наверное, да.
Штеффи встала на сиденье, чтобы дотянуться до багажной полки. Сначала она достала сумку Нелли, потом свою. Школьные ранцы уже стояли на полу рядом с сумками. Ни в коем случае ничего нельзя забыть в поезде. Ведь это все, что им удалось взять с собой.
Неожиданно в дверях купе появилась дама в светлом костюме и в шляпе. Она говорила по-немецки.
— Быстрее, быстрее, — сказала дама. — Это Гётеборг. Вам выходить.
Не дожидаясь ответа, она прошла к следующему купе.
Штеффи надела на плечи ранец и помогла младшей сестре.
— Возьми свою сумку, — сказала Штеффи.
— Она тяжелая, — пожаловалась Нелли, но сумку взяла. Держась за руки, девочки вышли в коридор, где уже толпились другие дети, готовясь сойти с поезда.
На перроне среди детей поднялась суматоха. Поезд за их спинами пришел в движение. Стуча и скрежеща, он покатил прочь от станции. Какой-то малыш заплакал. Один мальчик звал маму.
— Здесь нет твоей мамы, — сказала Штеффи. — Она не может прийти. У тебя будет другая, такая же добрая.
— Мама! Мама! — продолжал кричать малыш.
Дама в светлом костюме взяла его за руку.
— Пойдемте, — сказала она остальным. — Следуйте за мной.
Как утята друг за другом, дети вошли за ней в здание вокзала с высоким сводчатым стеклянным потолком. К ним подошел мужчина с большим фотоаппаратом. Ослепляющей молнией взорвалась вспышка.
Кто-то из малышей пронзительно закричал.
— Прекратите! — возмущенно воскликнула дама в костюме. — Вы пугаете детей.
— Это моя работа, мадам, — сказал он. — Вы заботитесь об этих маленьких беженцах. А я сделаю трогательные фотографии, и вы получите больше денег за вашу работу.
Репортер сделал еще несколько снимков.
Штеффи отвернулась. Ей вовсе не хотелось быть маленькой беженкой на раздирающей душу фотографии в какой-нибудь газете. И ей также не хотелось, чтобы для нее собирали пожертвования.
Дама отвела детей в дальний конец большого зала ожидания. Там, за заграждением, стояла целая толпа взрослых. Другая дама, постарше и в очках, сделала несколько шагов навстречу детям.
— Добро пожаловать, — сказала она. — Добро пожаловать в Швецию. Шведский комитет помощи рад вас приветствовать. Здесь вы пробудете в безопасности до тех пор, пока не сможете вернуться к вашим родителям.
Она тоже говорила по-немецки, но со странным акцентом.
Первая дама, та, которая была моложе, достала список и принялась выкрикивать имена.
— Рут Бауман… Стефан Фишер… Ева Гольдберг…
На каждое имя кто-нибудь из детей поднимал руку и выходил к даме со списком. Дама проверяла, что написано на коричневой табличке, которая висела на шее у каждого ребенка. Затем один из взрослых отделялся от толпы ожидающих, брал ребенка за руку и уводил с собой. Самых маленьких, тех, кто не мог ответить, когда их вызывали, забирали прямо с тех мест, где они сидели.
Имена следовали в алфавитном порядке, и Штеффи поняла, что до них с сестрой очередь дойдет нескоро. Желудок сводило от голода, и все тело ныло от желания вытянуться на кровати. Со вчерашнего утра их домом было узкое купе поезда. Мили железнодорожного полотна тянулись, словно лента, назад, в Вену, к маме и папе. Теперь эта лента разорвана. Теперь они одни.
Число детей медленно уменьшалось, толпа взрослых тоже редела.
Нелли прижалась к сестре.
— Когда же наша очередь, Штеффи? Неужели никто не заберет нас?
— Они еще не дошли до буквы «Ш», — объяснила Штеффи, — надо еще немного подождать.
— Я проголодалась, — хныкала Нелли, — я устала. И хочу есть.
— У нас ничего нет, — сказала Штеффи, — бутерброды давно закончились. Тебе придется подождать, пока нас не вызовут. Сядь на сумку, если не можешь стоять.
Нелли уселась на свою маленькую дорожную сумку и подперла ладонями подбородок. Ее длинные черные косички почти касались пола.
— Нелли, — сказала Штеффи, — вот увидишь, мы будем жить в настоящем замке с видом на море.
— У меня там будет собственная комната? — спросила Нелли.
— Да, — пообещала сестра.
— Не хочу, — сказала Нелли. — Я хочу жить в одной комнате с тобой.
— Элеонора Штайнер, — услышала Штеффи голос дамы.
— Отвечай, — прошептала она сестре. — Это ты.
— Элеонора Штайнер, — снова выкрикнула дама со списком. — Выйди вперед!
Лавируя среди сумок, Штеффи потащила за собой Нелли.
— Мы здесь, — сказала она.
Дама посмотрела в список.
— Стефания Штайнер? — спросила она.
Штеффи кивнула.
— Штайнер, — громко повторила дама, — Элеонора и Стефания Штайнер!
В толпе ожидающих никто не двинулся с места.
— Штеффи, — спросила Нелли дрожащим голосом, — нас никто не хочет брать?
Штеффи не ответила. Она стиснула руку сестры. Дама со списком повернулась к ней.
— Подождите минутку, — сказала она и отвела обеих девочек в сторону. — Постойте здесь. Я сейчас вернусь.
Дама постарше взяла список и продолжила выкрикивать имена. Наконец все дети ушли. Только Штеффи и Нелли остались у своих сумок.
— Мы можем вернуться домой? — спросила с надеждой Нелли. — Домой, к маме и папе?
Штеффи покачала головой. Нелли заплакала.
— Тс-с, — прошептала Штеффи, — не реви, ты ведь не маленькая.
Послышался звук приближающихся шагов. Молодая дама что-то торопливо объясняла пожилой. Она достала карандаш и написала на листках с именами, висевших у девочек на шее: «Дети не говорят по-шведски».
— Пойдемте, — сказала молодая дама Штеффи, — я провожу вас на пароход.
Штеффи подхватила свою сумку одной рукой, другой взяла за руку Нелли. Молча следуя за дамой, они покинули здание вокзала.