Китаец только головой крутил ошеломленно — однако и жизнь у этих князей, не соскучишься.

— Впрочем, настоящее проклятие рода Гримальди — это вовсе не измены и разводы, — продолжал действительный статский советник. — Я полагаю, что подлинное проклятие Монако — это казино Монте-Карло, где ежегодно спускаются многие миллионы… Так или иначе, пора нам навестить это сомнительное заведение и проиграть там рублей пятьсот.

— Вы, наверное, хотели сказать — выиграть? — поправил его помощник.

Однако действительный статский советник отвечал, что он сказал то, что хотел сказать. И если Ганцзалин услышал слово «проиграть», то, значит, речь идет именно о проигрыше.

Они повернулись и спустя минуту были уже на главной площади Монте-Карло. Здание казино, возведенное из белого мрамора в стиле боз-ар, воздвиглось перед ними со всеми своими башенками, колоннами и скульптурами, как дворец неведомого сказочного правителя. Со всех сторон казино окружала тропическая зелень.

К казино, не торопясь, или, наоборот, быстрой взвинченной походкой подходили хорошо одетые господа. Иногда на площадь выезжали экипажи, которые влекли породистые лошади с подвязанными на манер султана хвостами. Из экипажей выходили все новые игроки, некоторых сопровождали дамы, по большей части молодые и красивые. Однако много было и одиноких мужчин, которые, несмотря на безупречный костюм, выглядели растерзанными, а глаза их беспорядочно перебегали с предмета на предмет. Одни входили в казино спокойно и даже весело, уверенные в себе, другие почти врывались внутрь, и двери заглатывали их, словно пасть Люцифера.

С каждой секундой людей на площади становилось все больше. Не все они, разумеется, направлялись непосредственно в казино, но все, казалось, были охвачены каким-то горячечным волнением.

Проехала конка с надписью по-французски «Ницца. Эз. Монако. Монте-Карло». Проскакало несколько всадников с плюмажами на голове — то ли военные, то ли карабинеры. Распугивая окружающих гудками, ворвался на площадь открытый черный мотор и тут же выехал с нее, даже не притормозив. Слева от входа в казино умостился квартет: контрабас, труба, скрипка и клавикорды — четыре музыканта в белых костюмах и белых шляпах усердно поднимали настроение почтеннейшей публике.

— Это и есть шикарная жизнь? — ревниво спросил Ганцзалин у хозяина.

— Тут могут быть разные мнения, — коротко отвечал тот, и они двинулись к казино.

Внутрь здания вела широкая мраморная лестница. Слева от входа располагался секретариат или, проще говоря, касса. Здесь Загорский и Ганцзалин приобрели входные билеты, без которых двигаться дальше было нельзя.

Пройдя мимо гардероба, который обслуживался вышколенными лакеями в раззолоченных ливреях, они миновали лестницу, ведущую в правление казино и вошли в Атриум. Помещение это мало было похоже на центральные помещения древнеримских домов, от которых оно заимствовало свое название, да, кажется, и не претендовало на это. Скорее уж название «атриум» символически намекало на раннехристианские времена, когда атриумом именовался дворик перед входом в храм.

— Храм бога Плутоса, — уточнил Загорский, со смешанным чувством недоброжелательности и интереса озирая Атриум. Свет падал вниз сквозь потолочные витражи, мягко озаряя могучие колонны, поддерживающие расположенную под потолком галерею, и ненавязчиво подчеркивая желто-голубое великолепие зала.

Нестор Васильевич повернул налево, к игровым помещениям.

— Тут несколько залов, — инструктировал он помощника, пока они шли под высокими сводами Атриума. — Салон Европы, Белый зал, Американский зал и так далее. Пока я буду играть, ты обойди их все. Если судьба нам улыбнется, ты быстро найдешь блудного Платона Николаевича…

— А если не улыбнется? — спросил помощник.

— Именно на этот случай я и иду проигрывать наши деньги, — спокойно отвечал Загорский.

Помощник полюбопытствовал, где он будет проигрывать — в «однорукого бандита» или в рулетку?

— В «однорукого бандита» играют только круглые сироты, которым жизнь не мила, — назидательно заметил Загорский. — Рулетка тоже не подходит. Она привлекает слишком много внимания посторонних. Кроме того, там почти нет личного контакта с крупье. И, наконец, в рулетке слишком многое зависит от случая. Ты не можешь выиграть по заказу и не можешь по заказу проиграть. А нам важно держать Фортуну в узде. Следовательно, наш выбор — карты.

Возле входа в собственно игорные залы высились два господина, одетые во все черное, кроме белоснежных сорочек. Проверив входные билеты, они услужливо открыли двери перед Загорским и его помощником.

Тут стало ясно, что найти сына тайного советника среди такого множества людей — дело весьма нелегкое. По залам помимо собственно игроков бродили толпы любопытствующих, среди которых много было не только мужчин, но и шикарно, а иной раз даже и вызывающе одетых дам. Возможно, все это были неудачники, которые проигрались в дым, но никак не могли покинуть Монте-Карло, отравленные золотым ядом его атмосферы, или, может быть, те, кто что-то выиграл, и решил сделать разумную паузу перед следующей ставкой…

— Да тут полно шпионов, — заметил Ганцзалин, неодобрительно разглядывая толпу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Нестор Васильевич, который скучающим взглядом обводил открывшееся перед ними сияющее пространство.

— Почти все эти люди здесь не просто так, — отвечал помощник. — Они явно следят за игроками…

Тут Загорскому пришлось прочитать Ганцзалину небольшую лекцию о сути игорных заведений. Выходило со всей очевидностью, что только игрок способен рассчитывать на везение, казино не может позволить себе такой роскоши. Что бы ни случилось, заведение должно оставаться в прибыли, причем прибыль эта должна быть большой, а лучше — фантастической. Чем больше денег было вложено в казино, тем больше денег оно должно приносить. Для этого существуют специальные способы. Один из них — это как раз шпионы. В Монте-Карло, как легко догадаться, они присутствуют не только в игорных залах, но и в ресторанах, кофейнях, читальных залах и даже в опере…

— Тут есть опера? — удивился Ганцзалин.

Действительный статский советник посмотрел на него с легким неудовольствием. Да, тут есть прекрасный оперный театр, где регулярно выступают европейские знаменитости. Но речь сейчас не об этом. Речь о том, что шпионы очень быстро узнают финансовое положение, характер и наклонности игрока, и именно они разрабатывают стратегию по выманиванию из клиента денег. Они, например, определяют сумму, которую крупье должен ему проиграть, определяют, когда в нем можно поселить надежду, а когда — обобрать его до нитки, притом со всей возможной жестокостью.

— Но если человек проиграется до подштанников, как он вернется домой? — удивился китаец.

— На этот случай тоже кое-что предусмотрено, — отвечал Загорский.

— Что предусмотрено — запасные подштанники?

Хозяин засмеялся.

— О подштанниках и прочих игорных радостях давай-ка в другой раз. Я — за карточный стол, а ты, будь любезен, поищи Платона Николаевича.

С этими словами он отправился в угол, где скучал за столиком молодой крупье в темном жилете и белой сорочке с бабочкой. Увидев Загорского, крупье любезно улыбнулся и жестом пригласил его к столу. Однако сесть Загорский не успел. Прямо перед его носом к стулу порхнула и изящно поместилась на нем не слишком юная уже, но яркая и очаровательная женщина. Загорский разглядел нежный овал лица, каштановые волосы, обрамлявшие его, как рама картину, и глаза, цвета которых нельзя было различить в полутьме зала. Однако глаза эти смотрели на Нестора Васильевича с необыкновенным вызовом. Сама женщина, словно роза, была охвачена белым огнем бального платья.

— Мсье, я, кажется, заняла ваше место, — сказала она по-французски, капризно подняв брови.

— Ничуть не бывало, сударыня, — отвечал Загорский любезно. — Во-первых, здесь могут играть сразу несколько человек, во-вторых, я почел бы за честь уступить место за столом живому символу Прекрасной эпохи Лиане де Пужи́.

— Символу Прекрасной эпохи! — поморщилась дама. — Это звучит так, как будто мне по меньшей мере сто лет.

— Вовсе нет, всем известно, что вам значительно меньше, — Нестор Васильевич слегка улыбнулся.

Она смерила его разгневанным взглядом.

— А вы наглый и дерзкий!

— У нас в России это называют иначе — мужским обаянием.

Де Пужи оживилась.

— Вы из России? Как вас зовут?

— Меня зовут Нестор Васильевич Загорский, к вашим услугам, — отвечал действительный статский советник, тщательно выговаривая все звуки.

— Ва… сильевитч, — с трудом повторила мадам Лиана. — Как Ивана Грозного. Вы меня не обманываете? Скажите что-нибудь по-русски, чтобы я вам окончательно поверила.

Загорский засмеялся.

— А вы знаете русский язык?

Де Пужи отвечала, что ее будущая свекровь — дочь русского полковника и даже научила ее нескольким самым главным русским выражениям, благодаря которым в России все будут считать ее своей.

Нестор Васильевич осведомился, что же это за выражения такие.

— Это прекрасные выражения, — отвечала мадам Лиана. — Они рождены вековой мудростью русского народа, сейчас я их вспомню…