— Что смешного? — девочка окинула меня взглядом.

По спине побежали мурашки, задрожали колени.

— Н… ничего…

— Ну и славно, — её милая улыбка казалась мне всё более неуместной в данной ситуации.

Славно? Что тут может быть славного? Внезапно захотелось плюнуть на всё, забыть о стоящем сзади автобусе, вчерашней зиме и будущем лете, скинуть чесоточный свитер и просто поверить, что всё это на самом деле, что так и надо, что так и должно быть, что всё это в конце концов к лучшему.

— А ты, наверное, знаешь… — начал я.

— Тебе к вожатой надо, она всё расскажет! — невозмутимо перебила меня девочка. — Смотри. Сейчас идёшь прямо-прямо, доходишь до площади, затем налево, дальше будут домики.

Она показала в сторону ворот, как будто я знал, что за ними.

— Ну спросишь у кого-нибудь, где домик Ольги Дмит- риевны!

— Я… э-э-э…

— Всё понял?

Естественно, ничего я не понял.

— А мне пора, — девочка помахала мне рукой и скрылась за воротами.

Казалось, что я для неё что-то нормальное. И весь этот цирк с автобусом, путешествиями во сне и наяву волнует только меня, а здесь всё так, как и должно быть. Вожатая, пионерская форма… Они что, здесь устроили историческую реконструкцию? Надеюсь, на этой площади я не увижу Ленина на броневике? Хотя сейчас меня и это не удивит.

Постояв немного, я направился в лагерь. Буквально через пятьдесят метров слева словно из-под земли выросло небольшое одноэтажное здание. Вывеска рядом с дверью гласила: «Клубы». Я уже было собирался подойти поближе, как вдруг открылась дверь, и оттуда вышла невысокая девочка в пионерской форме. На её красивом лице, как мне показалось, муки за судьбы всего человечества смешались с прямо-таки вселенской тоской. Увидев меня, девочка замерла будто бы от испуга. Я застыл на месте, думая, как лучше поступить: подойти первым или подождать, пока она сама проявит инициативу. Или всё же бежать… Хотя именно этот вариант подкидывал постоянно лишь инстинкт самосохранения, или по крайней мере хотелось так думать. Не самый плохой человеческий инстинкт, но всё же далеко не самый логичный. Сыграй он партию в покер с дедуктивными способностями — и результат был бы известен заранее. А вот как раз эти способности или некое их жалкое подобие подсказывали, что эту девочку бояться не стоит.

Неожиданно из соседних кустов выскочил кто-то. Девочка в ярко-красной футболке с надписью «СССР». Как точно соблюдён антураж эпохи. Издалека она казалась совсем маленькой и, наверное, по возрасту была младше и той пионерки у ворот, и этой — на пороге «клубов». Я собрался всё-таки подойти, как вдруг «СССР», так я мысленно прозвал её, подскочила к первой девочке и начала что-то говорить, при этом яростно размахивая руками. Та же в свою очередь смутилась, потупила взгляд и ничего не ответила. Я бы, наверное, так и наблюдал их занимательный диалог, но «СССР» вдруг достала что-то из кармана и начала трясти этим перед лицом первой девочки. Этим оказался кузнечик.

— Ииииии-иии-иииииии! — завизжала первая девочка.

Видимо, она не очень любила насекомых, так как моментально убежала в сторону, где, по идее, Ленин когда-то читал речь о свершившейся рабоче-крестьянской революции. Ну, то есть в сторону площади. «СССР» посмотрела на меня, хитро улыбнулась и бросилась за ней.

Неплохое начало дня. Я совершенно не знаю, где я, да ещё тут какие-то дети играют в пионеров. И всё это, судя по всему, за тысячи километров от дома. Или вообще в другой реальности. И ведь реальности. То есть всё окружающее казалось настолько реальным, хоть и несколько приукрашенным, что я уже начал иногда забываться: а вдруг вся моя жизнь до этого — всего лишь сон. И что теперь делать?

.

Я ковырял носком ботинка трещины в плитах, которыми была вымощена дорожка, и бесцельно смотрел на здание «клубов». Ещё немного и всё-таки придётся что-то решать. И тут я вспомнил, как катался по траве и рыдал. Меня передёрнуло от отвращения. Наверное, это ещё один инстинкт — когда все силы на нытьё и жалость к себе израсходованы, организм либо впадает в спячку, либо мобилизует резервы. Видимо, мой выбрал второй вариант, потому что откуда ни возьмись появилась решимость понять, что же здесь происходит. А для этого необходимо, насколько возможно, вести себя по-мужски, да просто по-человечески — не ронять достоинство представителя моего мира.

Я шёл по дорожке, слева и справа стояли небольшие домики — по-видимому, жилища местных пионеров. В принципе, снаружи они выглядели довольно уютно. Я сам, хоть и родился в Советском Союзе, никогда не был ни пионером, ни даже октябрёнком. И представлял себе быт обычного пионерлагеря несколько по-другому: огромные бараки с рядами железных коек, подъём в шесть утра по сирене, одна минута на то, чтобы заправить кровать, затем построение на плацу… Стоп! Или я что-то с чем-то путаю.

Неожиданный удар по спине!

Я пошатнулся, но устоял на ногах, развернулся и уже приготовился стать героем, спасая свою жизнь. Но передо мной оказалась всего лишь очередная пионерка. От удивления я открыл рот.

— Челюсть с пола подними, — злобно рявкнула она. Я закрыл рот.

Та же пионерская форма, только на ней она сидела, скажем так, вызывающе. Как и все предыдущие девочки, которых я встретил здесь, эта была весьма симпатичной, но слишком надменное выражение на её лице сразу отбило у меня всякое желание познакомиться поближе.

— Новенький, значит? — несколько смягчилась она.

«Ну точно не старенький», — хотел было ответить я, но промолчал.

— Ладно, увидимся! — девочка грозно стрельнула в меня глазами и прошла мимо.

Я подождал, пока пионерка скроется за поворотом. Мало ли что она ещё могла выкинуть! Самое интересное, что даже эта враждебная девочка показалась мне совершенно нормальной, в ней не ощущалось какой-либо смертельной опасности. Разве что страх получить по носу.

Итак, я всё-таки добрался до площади. Ленина с броневиком там не оказалось, хотя после всего случившегося подобного вполне можно было ожидать. Зато в центре возвышался памятник неизвестному товарищу со странным именем Генда. Наверное, какой-то партийный деятель. По бокам стояли скамеечки. Довольно уютненько. Куда же мне сказала идти та девочка? Налево или направо? Налево, направо, налево, направо… И зачем я вообще туда иду? Ах, да, я же решил казаться нормальным. Значит, направо!

Через небольшой пролесок я вышел на пристань. Наверное, не туда свернул.

— Ой, так тебе не сюда!

Я обернулся на голос. Передо мной стояла та первая девочка.

— Я же тебе сказала повернуть налево на площади, а ты куда пошёл? — пионерская форма на ней сменилась на купальник. — Ой, я же так и не представилась! Меня Славя зовут! Вообще, полное имя Славяна, но все меня Славей зовут. И ты тоже зови!

— А… да… — я всё ещё был несколько растерян, так что на более осмысленные ответы меня не хватало.

— А тебя? — казалось, её взгляд пронизывает меня насквозь.

— А… я… да… Семён…

— Очень приятно, Семён, — всё та же милая, но как будто бы дежурная улыбка. — Ладно, я уже заканчиваю. Ты подожди меня тут минутку, сейчас переоденусь, и вместе пойдём к Ольге Дмитриевне, хорошо?

— Хорошо…

После этих слов она куда-то убежала, а я сел на мостик и свесил ноги в воду. На мне были тёплые зимние ботинки, но в такую погоду промочить их не страшно. Более того, это хоть немного меня охладило. Смотря на реку, я размышлял о происходящем. Если это что-то вроде тайного заговора, то он довольно странный, а местами и дружелюбный чересчур. Нет, всё же больше похоже на случайность. Какую-то очень непонятную случайность.

— Пошли? — рядом со мной стояла Славя, вновь одетая в пионерскую форму.

— Пошли, — я встал и сделал несколько шагов, а в ботинках противно хлюпала вода. Видимо, полоскать ноги всё же было не лучшим решением.

В этом лагере я совсем не долго, но из всех встреченных Славя вызывает наименьшие подозрения. Хотя сам этот факт уже подозрителен!

Мы вышли на площадь. По ней друг за другом бегали «СССР» и девочка, ударившая меня по спине. Это у них игра, что ли, такая?

— Ульяна, хватит бегать! Я всё Ольге Дмитриевне расскажу! — строго сказала Славя.

— Есть, гржнинначаник! — весело отозвалась «СССР».

Я решил не расспрашивать до поры до времени Славю о происходящем, о местных обитателях. Лучше сначала добраться до этой таинственной Ольги Дмитриевны. Она у них главная, вроде бы. Мы шли сквозь ряды почти одинаковых строений, некоторые из которых напоминали пузатые пивные бочонки, а иные — хозяйственные сараи.

Наконец Славя остановилась перед небольшим одноэтажным домиком. Словно картина художника: выцветшая, местами облупившаяся от старости краска сверкала на солнце, приоткрытые ставни еле заметно качались на ветру, а по краям росли огромные кусты сирени. Казалось, что эта ветхая хижинка словно утопает в пурпурном бархатном шторме, а сирень, как стихия, неотвратимо уничтожает жилище вожатой.

— Что стоишь? Пойдём! — Славя вывела меня из раздумий.

— …и хватит издеваться над Леной… — послышалось из домика. Кажется, внутри кто-то есть.

И точно, через мгновение дверь распахнулась, оттуда выбежала Ульяна и пронеслась мимо, всё так же хитро улыбаясь. За ней вышла девочка с хвостиками.